Лучше бы он этого не говорил…
Я сел рядом с ним, перебросил левую руку через плечо, но не для того, чтобы обнять, а только для того, чтобы захватить ладонью подбородок. Вторая рука тут же легла на затылок, последовал одновременный рывок двух рук в одном круговом направлении. Шейный позвонок громко хрустнул. Голова упала на плечо.
Я сунул в кобуру менту его пистолет. Так, возможно, и большого поиска не будет.
– Оставим его здесь. Теперь он никому не скажет, где нас видел. Мало ли кто мог ему шею сломать. На ментов народ зол. Подвернулся под горячую руку, и сломали бедняжке цыплячью шею… Уходим к рельсам, будем место для посадки искать и поезда ждать…
Мы быстро собрали свои вещи и спрыгнули на бетонное покрытие двора. Железнодорожные пути проходили там, где горели фонари, это было понятно, но нам не хотелось появляться перед фонарями. По крайней мере, гулять под их светом мы не намеревались. И потому быстро нашли металлическую будку, где хранился какой-то инструмент – лопаты, кирка, кувалда и еще что-то. Там в тесноте мы кое-как смогли спрятаться.
Надежда была на то, что путейские рабочие обычно трудятся при свете дня. Следовательно, ночью они в эту будку не придут. Осталось только поезда дождаться. Насколько я помнил расписание, ночью пассажирские поезда в Махачкалу не приходили. Впрочем, я железнодорожное расписание специально не изучал. Просто однажды провожал на поезд солдата своей роты, у которого отец находился в тяжелом состоянии – телеграмму переслали из бригады. Солдату дали отпуск на десять дней без учета дороги. И без учета того, что его требовалось отправить сначала в батальон, куда я его и отправлял, хотя по пути туда полагалось проехать мимо дома, а из батальона, где проходило оформление документов, он уже поехал бы в родительский дом. Но это не важно.
Важно то, что я, провожая солдата, попал на вокзал. Когда мы ждали посадки на поезд, я от нечего делать поинтересовался расписанием. Просто остановился и стал читать то, что меня по большому счету совершенно не интересовало. Вообще-то я особо и не интересовался, просто пробежал глазами, и все.
Как я сейчас вспомнил, поезда начинали прибывать в восемь с чем-то утра, а последний уходил в восьмом часу вечера. Такое расписание подразумевало, что грузовые поезда проходят здесь ночью. Так оно у нас в Темиргое и получилось.
Долго ждать, сидя в тесной, провонявшей креозотом металлической будке, нам не пришлось. Издали донесся предупреждающий гудок. Поезд приближался к станции. Я чуть-чуть приоткрыл дверь в будку, чтобы в щель наблюдать за поездом. И видел, как он снижает скорость.
Локомотив прошел мимо нас, мы могли бы уже выйти, но я все еще придерживал дверь. И не напрасно. Скорость поезда все еще казалась мне высокой. Я предполагал, что рядом с нами остановятся хвостовые вагоны, но они вообще не остановились. Поезд проследовал мимо, только немного притормозив на территории станции.
– Похоже, они здесь вообще не останавливаются… – предположил старший лейтенант Логунов. – Но скорость такая, что заскочить можно. Главное, когда догоняешь вагон, на столб электропередачи не налететь.
– Столбы жалеешь! – осуждающе промолвил Аграриев.
– И столбы, и еще немножко свой лоб, – улыбнулся в ответ Сережа.
– Прекратили болтовню, – изрек я строго. – Ждем следующего поезда. Если не остановится, будем смотреть удобное место, чтобы на ходу забираться. Лучше всего, конечно, в полувагон
[11], желательно, чтобы доски перевозил. Если что, следим друг за другом, потом соберемся в один вагон. Наверху осторожнее, провода желательно головой не сбивать, там напряжение высокое…
Глава третья
Следующий поезд предупредил о своем приближении таким же гудком, как и предыдущий. Сдвоенный электровоз, что тащил состав, светил фарами, и выйти из будки для того, чтобы подготовиться, возможности не было. После того как мы оставили за спиной труп сержанта местной полиции, показываться в форме и с оружием перед машинистом и помощником машиниста было неразумно. Их обязательно будут опрашивать.
Этот состав снижал скорость резче предыдущего, и я понял, что он все-таки остановится. Видимо, будет здесь менять локомотивную бригаду. Приехавшие отправятся в гостиницу, чтобы потом вернуться с другим составом на станцию своей приписки, а здесь отдохнувшая бригада сменит их.
Все так и получилось. Состав остановился. Мы не спешили выходить, потому что видели мелькающий между вагонных пар луч фонарика и слышали стук металла о металл. Мимо нашей будки шел обходчик с молотком на длинной рукоятке и стучал по колесам, по звуку определяя их состояние. Рядом с нами обходчик не задержался, проследовав в сторону электровоза.
– За мной, – скомандовал я только тогда, когда луч фонарика уже стал почти невидимым, а стук металла о металл стих. – Ищем вагон с наибольшими удобствами.
Об удобстве я заговорил, видимо, после поездки в бульдозере между сиденьем и рычагами. Такого места я себе больше не желал. И вообще, еще раньше мне очень хотелось, чтобы поезд остановился, потому что трудно заскакивать в вагон с длинным гранатометом в руках. А старшему лейтенанту Логунову обязательно помешала бы его длинная снайперская винтовка. И только старшему лейтенанту Аграриеву было легче. Он умудрился засунуть в свой рюкзак «жестянку» с патронами для винтовки Логунова, и потому руки у него были свободные.
К сожалению, заглянуть во все вагоны было невозможно из-за высоких бортов. Но некоторые грузы выдавал запах. Несколько первых вагонов, которые мы осмотрели, пахли углем, а потому не стоило даже забираться наверх, чтобы в этом убедиться. Если сейчас там уголь и не перевозили, то вагоны оставались покрытыми угольной пылью, и, значит, дышать в таком вагоне было трудно и небезопасно.
Потом сразу два вагона имели откровенный запах каких-то химических удобрений или чего-то похожего. Мы, как и договорились, искали вагоны с лесоматериалами. И только миновав более десятка вагонов, мы остановились перед тем, откуда шел запах свежих опилок.
Передав гранатомет в руки старшего лейтенанта Аграриева, я полез по лесенке на торцевой стороне вагона и сразу увидел, что внутри лежат доски. Причем вагон был наполовину пустым. Я сделал знак бойцам своей группы. Сначала мне, когда я сел на стенку вагона верхом, передали мой гранатомет, и я опустил его аккуратно на доски, прислонив к борту. Затем поставил рядом длинный кейс с винтовкой старшего лейтенанта Логунова и лишь после этого спрыгнул внутрь. Оба старших лейтенанта за секунды преодолели то же препятствие и оказались рядом.
