– Устраиваемся, – предложил я, вытащил свой «планшетник» и включил навигатор с картой, чтобы сориентироваться, в каком месте нам необходимо будет покинуть вагон. Это тоже был вопрос в нашей ситуации не проходной, но решение пришло сразу.
Лучше всего нам было высадиться в поселке Шамхал, где должна была состояться последняя остановка перед Махачкалой. Решение это не было случайным – от поселка удобнее всего было добираться до городка спецназа ГРУ хоть напрямую, хоть по автомобильной дороге. Шамхал считается более значимой железнодорожной станцией, чем Темиргое, он является станцией сортировочной, и там, почему-то подумал я, поезд должен обязательно остановиться.
Обычно в составе бывают вагоны, идущие по разным направлениям. На сортировочных станциях существуют так называемые железнодорожные горки четного и нечетного направлений, где формируют новые составы, идущие в одну из сторон. А я как раз перед этим раздумывал о том, как буду спрыгивать на ходу с гранатометом в руках. И как будет покидать вагон старший лейтенант Логунов со своей длинной винтовкой.
Проблема заключалась в том, что нам было необходимо после прыжка с движущегося поезда погасить силу инерции собственного тела, имеющего скорость движущегося вагона. Если после прыжка бежать вдоль состава, идущего на высокой скорости, то погасить инерцию не получится, обязательно упадешь плашмя, что само по себе небезопасно, не говоря уже о грузе, который несешь.
Потому у нас были выработаны навыки при прыжке с идущего на полной скорости поезда или какого-то другого скоростного транспортного средства, и это отрабатывалось на тренировках. Мы умели, предварительно сгруппировавшись, несколько раз переворачиваться по направлению движения. Инерция при этом гасилась стремительно и безболезненно. Причем мы проделывали это с автоматами в руках. А в завершение переворотов та же самая инерция ставила нас сразу на ноги в боевое положение.
Но автомат намного короче гранатомета, и кувыркаться с ним проще. А что может получиться, если, предположим, граната ляжет на рельс, и на нее наедет колесо вагона! Взрыв в этом случае неизбежен. А взрыв гранаты от «Вампира» в состоянии разнести на кусочки целый вагон. Тогда и поезд полетит под откос. Это в наши планы никак не входило.
Но простое разрешение вопроса могло всех только обрадовать. Время в пути до станции Шамхал было меньше, чем от Кизилюрта до Темиргое, поскольку расстояние несколько меньше, а поезд шел значительно быстрее перегруженного грузовика. По этой причине мы даже не стали устраиваться на отдых. Только присели на деревянные брусья и доски, которыми был до половины загружен вагон, посмотрели, поддержали друг друга взглядом и стали ждать металлического скрипа тормозов, чтобы приготовиться к высадке.
Я предусмотрел вариант, при котором состав не остановится на станции Шамхал, и предупредил об этом своих бойцов. Мало ли что, мы же не знаем всех правил железной дороги… Тогда придется в любом случае прыгать, только необходимо будет особенно внимательно контролировать длинномерное оружие. Возможно, даже придется после приземления сбросить его как можно мягче, чтобы не мешало кувыркаться. И делать это придется сразу после проезда станции, когда поезд еще не наберет полную скорость.
А прозевать станцию мы не сможем никак. Я был там и помнил, что на самой станции между столбами существуют перемычки-пролеты, на которых укреплены приборы освещения. Это, конечно, не современные светодиодные лампочки, но какие-то лампочки стоят и светят вполне сносно, освещая железнодорожные пути в пределах самой станции. Конечно, мало хорошего в том, чтобы выбираться из вагона на свету, когда из темноты тебя может увидеть любой, а ты при этом даже знать не будешь, кто на тебя смотрит. Хорошо, если это проснется какой-нибудь пьяный железнодорожник, рассмотрит наше оружие и решит, что пора с выпивкой завязывать.
Но это может быть и мент из местных, а мы пока не знаем, нашли или нет в кабине бульдозера сержанта со сломанной шеей. Если нашли, то могли уже и сообщить на соседние станции. И тогда мы можем ждать пару пистолетных выстрелов или даже автоматную очередь из темноты. Пару выстрелов потому, что после пары выстрелов кто-то из нас уже среагирует и, предотвращая третий выстрел, даст ответную очередь из пистолета-пулемета. И эта очередь может оказаться решающей. Но куда и в кого попадут пистолетные пули мента – неизвестно.
Бронежилет даже вкупе со шлемом не защищает человека полностью. Учитывая, как плохо стреляют обычно менты, можно предположить, что этот будет целиться в голову одному, а попадет в ногу другому. А наши пластиковые наколенники в состоянии защитить от осколка гранаты, направленного по касательной, но не от пули.
И потому я решил, что высаживаться будем до полной остановки состава, если, конечно, он надумает останавливаться. То есть до того, как состав войдет в освещенную зону. Как только начнет тормозить, мы будем готовиться. Желательно никому из нас не попасть в полосу света, то есть под самые лампы освещения.
Но до того как покинуть вагон, следует провести рекогносцировку. Я буду в тепловизор бинокля контролировать одну сторону вагона, два старших лейтенанта в тепловизоры своих прицелов – вторую сторону. Смотреть надо и вперед, и назад, где тоже кто-нибудь может случайно появиться.
Едва я закончил толкование своего приказа, как сразу же начали сначала легонько, потом все сильнее и сильнее скрипеть тормоза. Без обсуждения мы заняли позиции наблюдения. Я со своей стороны опасности не обнаружил. Ничего не нашли и старшие лейтенанты. Поскольку передвигаться нам предстояло в сторону поселка, то есть вправо от направления нашего движения, выпрыгивать из вагона тоже лучше было вправо. Тем более именно с той стороны находилась лесенка.
Понимая, что с заряженным гранатометом выпрыгивать даже на небольшой скорости все равно опасно, я послал вперед старших лейтенантов. Если при моем приземлении произойдет взрыв, они будут уже далеко от состава.
– Вперед! Друг за другом!
Анатолий Аграриев двинулся первым. Я стоял внутри вагона и потому не видел момента его приземления, не знал, насколько он оказался удачным. Но, судя по тому, как уверенно последовал за ним Сережа Логунов, «за бортом» все прошло нормально. Пока Логунов перебирался на лестницу, я уже подтянулся, сел на борт верхом и подтащил следом за собой гранатомет. Посмотрел на железнодорожную насыпь, поросшую травой. Трава была многолетней, старой, и вполне могла скрывать в себе и камни, и вообще все, что угодно. Кувыркаться там было, возможно, и не слишком жестко, но существовала вероятность покалечиться при встрече с каким-то невидимым предметом.
Я на глазок прикинул скорость состава, который все еще продолжал тормозить.
Анатолия Аграриева видно не было. Пути поворачивали, и он скрылся за поворотом. А освещенный участок станции неумолимо приближался.
– Прыгай! – поторопил я Логунова.
Старший лейтенант спрыгнул и побежал вслед за вагоном, постепенно отставая. Длинный кейс своей винтовки он держал при этом выставленным вперед, зажав его под мышкой, как рыцарь копье перед атакой.
