– Соломатов, Коровкин! На самые верхние скалы!
Снайперы были готовы. Но мы все же подождали, пока они заберутся на самые высокие из доступных скал и займут там позицию. Не зря, видимо, я заставлял снайперов лишний час заниматься на скалодроме, когда весь взвод уже заканчивал занятия. Снайперы по скалам взбираться умели. И долго ждать нам не пришлось.
– Тихомиров! Выдели трех бойцов для поддержки снайперов.
Снайперам была необходима страховка, хотя бы небольшая. Старший сержант назначил бойцов в охранение и провел с ними инструктаж. Охранению незачем было забираться на самый верх. Им хватало скал среднего уровня. Тихомиров выбрал для этой задачи опытных скалолазов. Мы не знали, где рыщут бандиты, можно было допустить, что они действуют в соседних ущельях. И не факт, что снайперы будут смотреть в прицелы на триста шестьдесят градусов, чтобы никого к себе не подпустить. У младших сержантов есть свой сектор контроля, они должны будут прикрывать взвод и бронетехнику, обеспечивая их безопасность. А троих бойцов должно хватить для того, чтобы обеспечить безопасность самих снайперов.
– Соломатов, Коровкин! Что там сверху видно?
– Есть на скалах у ворот небольшая группа, – ответил младший сержант Коровкин, который первым занял позицию и уже прильнул к мощному прицелу. – Там одиннадцать человек. Наши машины они уже заметили, занимают позицию, имеют гранатомет. Кажется, «Муха»
[20]… Даже два гранатомета. Двенадцатый появился, тоже с «Мухой». По-деловому устраивается на голой скале, где даже укрытия нет. Наивный…
– В первую очередь – гранатометчиков…
– Понятное дело, – отозвался младший сержант Соломатов. – Я уже взял одного на прицел.
– Которого? – спросил Коровкин.
– Левого.
– Понял. Нашел правого. Третьего тебе дарю. Видишь?
– Вижу. Готовлюсь.
Прицельная дальность стрельбы РПГ-18 «Муха» составляет четыреста метров. Но даже шальной неприцельный выстрел может оказаться точным. И потому я не спешил выезжать в сторону ворот ущелья, пока снайперы не отработали по гранатометчикам.
Мы снова забрались «на броню», когда один за другим прозвучали два громких выстрела, и одновременно впереди раздался взрыв.
– Мой обезврежен, – доложил Соломатов.
– Мой обезврежен вместе с гранатометом. Я в гранатомет попал. Граната взорвалась. Насколько мне видно, двое или трое рядом то ли убиты, то ли ранены. Пока не могу сказать точно.
Тут же и третий выстрел прозвучал.
– Еще один без головы остался…
– Скиньте мне на карту координаты их позиции, – потребовал я.
Следует все-таки пользоваться тем, что у снайперов, пусть один на двоих, но есть приемоиндикатор, способный поддерживать связь с моим планшетником. Да и самих бойцов следует натаскивать на работу с девайсом.
Я заглянул в люк башни своей БМП. Мехвод
[21] с погонами сержанта, задрав голову, смотрел на меня, ожидая отмашки, означающей начало движения. Я дал отмашку и опустил ноги в люк – так удобнее было держаться. Можно было фиксировать тело ногами, оставляя руки свободными.
Боевая машина пехоты рванула с места, даже гусеницы в первую секунду с металлическим лязганьем провернулись по камням. Дистанцию остановки я обговорил с мехводом заранее. Но мне все равно пришлось полностью нырнуть в люк, поскольку внутренняя связь БМП не имела выхода на нашу внутривзводную связь. А мне необходимо было дать координаты стрельбы оператору-наводчику. Операторы-наводчики двух других машин будут ориентироваться по первой, командирской, чтобы определить координаты противника. Да и командиры отделений, которые одновременно со мной получают на свои приемоиндикаторы координаты позиции бандитов, смогут подсказать операторам-наводчикам своих машин, куда стрелять. Зря, что ли, сидят в башне рядом! Эта ситуация отработана во взводе до состояния автоматизма, и напоминать никому не требуется. Командиры отделений давно обучены работать на опережение приказа.
Боевые машины пехоты притормозили как раз там, где следовало. И не просто притормозили, а существенно сбросили скорость до приемлемой, чтобы произвести десантирование. Само замедление хода было для солдат командой. И броню покинули все. Я – последним, поскольку мне требовалось еще из башни выбраться.
Рассеявшись полукругом, мы легким бегом начали сближение со скалой, под которой уже видно было обгоревшие остовы трех бронетранспортеров. Здесь уничтожали росгвардейцев. Мы и свою работу должны были выполнить, и ту, что не смогли выполнить бойцы Росгвардии. И потому времени напрасно мы не теряли.
Пушки и пулеметы боевых машин продолжали обстрел. Время от времени стреляли и снайперы, чьи выстрелы раздавались далеко за нашими спинами, но звук хорошо доходил до нас через наушники. Как ни зажимай микрофон ладонью, «Корд» все же стреляет настолько звучно, что скрыть выстрел невозможно. Ни пушки и пулеметы БМП, ни снайперы, я был уверен, не позволяли бандитам вести встречный огонь. Те были очень опытны и потому прекрасно понимали, что мы еще находимся на дистанции шальной пули, не более. А любая прицельная стрельба с такой дистанции невозможна. И потому бандиты не стреляли, а спокойно ждали нашего приближения.
Может быть, это глупо, но, говоря честно, с опытным противником мне лично воевать всегда значительно легче. От такого знаешь, чего ожидать. Легко предполагаешь и просчитываешь его следующий шаг. А новички в военном деле иногда могут выкинуть такой фокус, который оказывается неприятной неожиданностью, и только подготовка в состоянии спасти от этого.
Как правило, бойцы спецназа ГРУ умеют мыслить и принимать правильные боевые решения на порядок быстрее любого бандита. И дело здесь вовсе не в реакции и умении быстро действовать. Просто спецназовцы обучены правильно реагировать на любую ситуацию. И, в отличие от бандитов, никогда не стреляют, например, навстречу, понимая, когда необходимо сначала укрыться и только потом дать очередь. Две одновременные встречные очереди никогда не решат исход боя, а убитый или раненый солдат – это уже не боец, который в состоянии помочь взводу. Более того, он становится для взвода обузой, о нем необходимо заботиться, значит, кому-то придется отвлекаться от общей работы.
И потому мы учим солдат беречь себя, а если рисковать, то продуманно и грамотно. Пусть бандит тешит себя мыслью, что он не боится встретить противника, что называется «пуля в пулю», что готов умереть, но вместе с собой забрать врага. Наша тактика другая. Мы не учим солдат ублажать собственное тщеславие. Мы учим их побеждать. Бретеры и дуэлянты по характеру своему никогда не смогут стать бойцами спецназа ГРУ. Боец нашего спецназа – это, в первую очередь, профессионально подготовленный потенциальный победитель. Не тот, кто идет грудью на амбразуру, а тот, кто уничтожает противника, сам оставаясь в живых, чтобы уничтожить и других противников и доказать, что он и есть ПППП – профессионально подготовленный потенциальный победитель. На этих четырех буквах «П» строится вся подготовка, на них же основано умение спецназа вести боевые действия.
