– Я понял, товарищ майор. Только вопрос по поводу поиска татуировок следует передать всем частям спецназа ГРУ и другим силовым структурам. Может, кто-то встречался с такой штукой. Необходимо одновременно отправить запрос по «зонам», где отбывают сроки бандиты. Особо стоит обратить внимание на тех, кто был перехвачен при пересечении границы. Насколько я знаю, таких больше пятнадцати тысяч. На «зонах» в индивидуальной документации существуют описания татуировок каждого заключенного. У меня старший брат на «зоне» служит начальником отряда. Он мне рассказывал. Это входит в «особые приметы». Что касается двух первых… Я же специально эти татуировки не искал. Они сами меня, можно сказать, нашли. Дело случая. Может, и другие найдутся…
– Хорошо. Но пока про вторую находку не говори никому. У нас есть некоторые подозрения, и их следует проверить. Предупреди своих солдат о режиме неразглашения. Мы с майором Абдусалямовым пока займемся поиском вертолета для твоего взвода. Пересылай фотографию. Передаю связь твоему начальнику штаба.
– Понял, товарищ майор.
В наушниках повторились прежние звуки, только теперь уже в обратном порядке. Вздыхал в микрофон майор Николаев, а Камал Мунасипович только дважды коротко кашлянул. Но в разговор включился сразу.
– Значит, так дела обстоят, Геннадий Васильевич… Пока ты с майором Николаевым беседовал, я связался сначала с нашим авиаотрядом – «Ночной охотник» прилетел только что, он только заправится, укомплектуется боезапасом и сразу вылетит. Потом я позвонил оперативному дежурному по ФСБ. Он обещал узнать насчет вертолета и позвонить мне. Сейчас жду звонка. Как только будет информация, я тебе сразу дам знать. Будь готов. Лететь до вашей точки не долго. Обеспечь место для посадки, если готового нет, и подготовь взвод к перелету. Вот, подожди, звонит кто-то…
Для разговора по телефону начальнику штаба потребовалось снова снять шлем, отложить его в сторону, о чем мне сообщил характерный стук, а потом снова водрузить на голову, чтобы передать информацию мне.
– Это из штаба Росгвардии. С ними связался какой-то младший сержант с местной фамилией, что вывел из ущелья троих бойцов. Двое других погибли на минном поле. Есть такой?
– Есть младший сержант. Фамилию я не спросил, может, и местная, но по-русски он говорит чисто, без акцента. Внешность имеет скорее кавказскую, хотя я принял его за казака. Но это не важно.
– Это не важно. С этим младшим сержантом пытается связаться его командир, но не получается. Он в другом конце ущелья. К выходу сможет подойти в течение часа. Пусть младший сержант командира с группой встретит. Ему уже дана такая команда из штаба. Ты только продублируй и посмотри, чтобы выполнил.
– Не буду же я его, товарищ майор, под стволом автоматов в ущелье загонять. Впрочем, я уже предлагал ему такой вариант, младший сержант не возразил. Проход в минном поле мы сделали и обозначили направляющими знаками.
– Тогда у меня все. Жди вертолеты. «Ночному охотнику» я дам координаты ущелья с базой бандитов. Пусть проводит разведку. Он тебе сообщит результат. Как только что-то решат в авиаотряде ФСБ, я доведу до тебя. Конец связи…
– Конец связи, товарищ майор.
Младший сержант Росгвардии издали, от сгоревших бронетранспортеров, наблюдал за мной. Должно быть, понимал, что я без видимых причиндалов, без громоздкой рации осуществляю связь со своим командованием – видел микрофон на моем шлеме. Я, завершив разговор, сразу направился в его сторону.
– Сколько погибших?
– Пятнадцать бойцов взвода, три мехвода и три оператора-наводчика.
– Двадцать один человек! Очень большие потери. Недопустимые…
– С погибших не спросишь… – развел руками младший сержант.
– Но можно спросить с командира взвода. Вы получили приказ встретить его?
– Так точно.
– Выполняйте. Только сначала скажите, как вы связь со своим штабом осуществляете?
– Со штабом только по сотовой связи. Через открытый канал. Внутри взвода через переговорные устройства. Они у каждого бойца есть.
– Понятно, выполняйте приказ штаба, но выставьте в воротах скрытый пост. Вы общались открытым каналом, неизвестно, есть ли у бандитов средства прослушивания. Поберегитесь… – Я двинулся в сторону своего взвода, что устроился на отдых в стороне. Мои бойцы уже были предельно измотаны участием в двух подряд операциях. Причем первая операция была ночной. И что бы ни говорили о том, что ночь – это время спецназа, пусть даже я сам так говорю постоянно, все же ночная операция сильно утомляет. В несколько раз сильнее, чем дневная. А когда после ночной сразу начинается дневная, утомление накладывается на утомление и наступает изматывающая усталость.
При моем приближении старший сержант Тихомиров хотел поднять взвод, но я остановил его жестом.
– Всем отдыхать до особого распоряжения. Мой короткий инструктаж можно выслушать даже лежа, но не теряя при этом внимания. Итак, все вы слышали про татуировку на руке убитого ночью эмира Абумуслима Манапова. И также слышали мой разговор со старшим сержантом Тихомировым о второй татуировке, на этот раз на руке местного бандита. Объяснять вам суть я не буду, но в этих татуировках зашифрована важная информация. Представитель республиканской ФСБ просит личный состав взвода забыть о татуировках на руках бандитов. Приказ – строгое соблюдение режима неразглашения. Это мое объяснение на популярном языке. Вопросы есть?
– Никак нет, товарищ старший лейтенант. Можем для надежности рты скотчем залепить, – за всех ответил сержант Мослаков.
– Себе залепи. Ты у нас самый говорливый… – предложил старший сержант Тихомиров.
– Все! Отдыхать… – дал я приказ и отошел в сторону.
Меня вызывал на связь начальник штаба майор Абдусалямов. Я ответил, отойдя от взвода уже на пятнадцать шагов:
– Слушаю вас, Камал Мунасипович…
– Геннадий Васильевич. Вертолет есть. Экипаж готовят. Пилоты, к сожалению, уже дома были. К счастью, все трезвые. По словам дежурного, вылетят через полчаса. Это значит, через сорок минут, не раньше. Но лететь недалеко. Одновременно прибудет следственная бригада Следственного управления Следственного комитета. Но это уже забота росгвардейцев. К ним прибудет, их и будут допрашивать. Если будут к тебе вопросы, пусть к нам в городок обращаются. Тебе пока не до них…
– И хорошо, товарищ майор, что вертолет еще не вылетел. Взвод успеет хоть немного отдохнуть, пока вертолета нет. Сорок минут им на отдых хватит с лихвой.
– Только тебе самому отдыхать не придется. «Ночной охотник» уже вылетел. Жди и поддерживай с ним постоянную связь. Борт «триста пятьдесят шесть». Командир экипажа майор Рудаковский. Опытный офицер, часто с нашими взводами вылетал, может и огнем поддержать, и самостоятельно отработать, и совместно с тобой. Что ты думаешь с БМП делать?
Этот вопрос застал меня врасплох.
– Еще не думал, товарищ майор. В «Ми-8» они никак не поместятся. Сначала мелькнула мысль отправить на них остатки Росгвардии. Но сразу спохватился, что выстрелы башенных орудий могут нам самим пригодиться. Стреляют они вполне прилично. Нас, по крайней мере, сильно выручили. Отправлю сейчас же своим ходом к искомому ущелью. А дальше посмотрим, куда им выдвигаться.
