– Ты считаешь, что я этого бандита руками разорвал, поднял в воздух, а потом, чтобы не пачкать машину, на скалу сбросил?
– Я так, товарищ майор, не считаю. Я только пытаюсь понять – это тот самый человек, который взорвался вместе с минами, или кто-то другой. Как его так разорвало-то?
– Вот насчет того, как разорвало, могу подсказать. Видел людей, в которых попадали пули крупнокалиберного пулемета. Выходная дыра с тарелку среднего размера. Если в тело две пули попали, а это возможно, его могло разорвать этими пулями.
– Верю и соглашаюсь, товарищ майор. У нас во взводе две винтовки «Корд» – каждая из них человека пулей на две части разрывает.
– А как забросило так далеко, это никак объяснить не могу. Взрыв был мощный. Мы сами летели на высоте около семидесяти метров. И то осколки в фюзеляж попали. Я понимаю, что часть тела – это не осколок мины, но когда сразу взрываются два или три ящика мин и ящик взрывателей – это всегда серьезно. Я, скажу честно, не обратил внимания, сколько ящиков взорвалось. Помнится, там после взрыва даже яма серьезная осталась. Я эту яму видел мельком – дым, пыль и пламя мешали, а потом мы мимо пролетели. Но яма была. Даже в камне…
– Так точно, товарищ майор. Яма на месте. Это все, что я хотел у вас спросить. Конец связи, товарищ майор.
– Конец связи…
Нам, взводу ГРУ, по большому счету, уже нечего было делать в этом ущелье. Я связался со своим начальником штаба, он пообещал позвонить в Следственный комитет и узнать, кто будет представлять результаты боя в последнем ущелье, Росгвардия или спецназ ГРУ, и сообщить мне. Суть вопроса, как объяснил начальник штаба, состояла в том, что бандиты были уничтожены не моим взводом, а авиацией спецназа ГРУ. Он сам видел в этом разницу. Но разработку банды вела Росгвардия силами собственной разведки. И потому может оказаться более корректным приписать уничтожение банды им, хотя и при помощи спецназа ГРУ и авиации. Но дело было даже не в формулировке. А в чем конкретно, Камал Мунасипович мне не сообщил.
Он вышел на связь уже через три минуты, за которые я только и успел что вскрыть пакет с «сухим пайком», заметив, что мои солдаты решили перекусить. Пакеты эти делаются из какой-то влагоотталкивающей прорезиненной бумаги, легко растягиваются и никак не хотят рваться. И потому пришлось прибегнуть к помощи штык-ножа «Шмель», который хоть на что-то сгодился, впервые со времени персональной заточки покинув ножны.
Вообще-то он считается штык-ножом от автомата «АК-12». Но мой взвод, как и я, вооружен компактными автоматами «9А-91», к которым кольцо на гарде штык-ножа не подходит. Тем более не подходит к глушителю. И вообще мы штыковой атаке предпочитаем атаку с малыми саперными лопатками. Но «Шмель» входит в комплект экипировки «Ратник», поэтому пришлось его получать и затачивать на свой вкус. Но я был рад, что нашел ножу применение хотя бы в таком деле.
– Геннадий Васильевич, ты вертолет-то еще не отпустил? – спросил начальник штаба.
– Никак нет, товарищ майор. Ждет нас.
– Собирай взвод, вылетайте на базу. Пора вам отдохнуть. А ты сам, как прилетите, сразу ко мне. У меня тебя дожидается майор Николаев. Есть у него для тебя сведения. Боюсь, он тебя полностью в свои расследования вовлечет, что тогда со взводом будет, кто будет им командовать? Ладно… Николай Николаевич клятвенно обещает сильно тебя не эксплуатировать. Он хочет использовать только твои умозаключения. В полете напиши на всякий случай рапорт о событиях в базовом бандитском ущелье. Без подробностей. Вдруг запросят. Рапорт мне принеси. Майор Рудаковский уже написал сразу по прилете. А к вам туда выезжают два бронетранспортера с росгвардейцами. Можешь их не дожидаться. Не забудь свои БМП отправить. Они своим ходом дойдут… У меня все. Конец связи?
– Конец связи, товарищ майор…
Я посмотрел по сторонам, увидел, что старший сержант Тихомиров закапывает остатки упаковки сухого пайка, значит, уже с делом справился, и подозвал его.
– Андрюша… Бегать не разучился? Не сильно утомился от недавней пробежки?
– Хоть сейчас в марш-бросок, товарищ старший лейтенант.
– Не тяжело тебе будет после еды новую пробежку совершить?
– Готов…
– Тогда сбегай быстренько до нашей бронегруппы, отправь бээмпэшки домой. Своим ходом. Приказ начальника штаба. И сразу возвращайся. Мы тебя в вертолете дождемся…
Плохо, когда наземный транспорт не входит в нашу систему связи. Сделать это, говорят, сложно и затратно, поскольку наша связь идет с внутренней кодировкой и по своим основам отличается от связи в бронетехнике. Хорошо еще, что я сам представлял экипажам старшего сержанта БМП Тихомирова. Он в состоянии, конечно, еще дважды осилить эту невеликую дистанцию. Кого-то другого послать было невозможно. Другому, незнакомому, парни из автороты могли бы не поверить. Авторота располагается в том же крыле казармы, что выделена и моему взводу, но взвод еще ни разу в казарме не ночевал, почти сразу после прибытия отправившись на задание и успешно с ним справившись. А следом пришлось отправляться на второе задание…
* * *
Дальше все шло по плану. Мы дождались возвращения старшего сержанта Тихомирова. При его приближении я дал команду к погрузке в вертолет. Пилоты уже сидели на местах и ждали нас. Я уже не заходил в кабину пилотов, поскольку необходимости в этом не было. Куда лететь, вертолетчики и без меня хорошо знали.
В иллюминатор, едва мы взлетели, увидел внизу приближающиеся к воротам ущелья два бронетранспортера – Росгвардия приехала за своей победой. Не знаю уж, что они будут писать в рапортах. Наверное, напишут, как собирали о банде сведения и не смогли даже точно определить при этом ее численный состав. Странно, надо сказать, работали. Самое главное определить не сумели. Прикинули только, что около двух десятков.
Я понимал, что Росгвардия только еще учится работать по-настоящему и учится на собственной крови. Это, надеюсь, их научит быстрее, чем опыт на чужой крови.
В данном случае «чужая кровь», то есть кровь бойцов моего взвода, не пролилась, и я видел в этом свою заслугу, понимая, что в данной ситуации сработали система тренировки бойцов, боевая подготовленность и, конечно же, превосходство в вооружении.
Мы прилетели в городок. Как обычно бывает, когда прилетаем с чужим бортом, вертолет нас только высадил и сразу поднялся в воздух, направляясь на свой аэродром приписки. Я построил взвод и отправил его под командованием старшего сержанта Тихомирова в казарму на отдых, сам же направился в штаб, как и было приказано майором Абдусалямовым.
Самого Камала Мунасиповича в кабинете не было.
– Убежал куда-то по делам… – сообщил мне майор Николаев, сидя в мягком кресле у стены под портретом самого главного нашего военного.
– Мне позже зайти? – скромно поинтересовался я. – Или вы тоже меня дожидаетесь?
– Тебя, старлей. Ты снова дал сегодня хороший совет. Даже два совета. Один мы воплотить в жизнь сумели. А вот по второму даже не знаю, как и поступить…
