– Танечка, мы со всем справимся.
В компот мать предусмотрительно добавила растолченную таблетку радедорма. Она считала, что крепкий длительный сон помогает при решении любых проблем – с которыми гораздо легче разобраться на свежую голову, а не после бессонной ночи. Татьяна же категорически отказывалась принимать «наркоту» – она считала, что к снотворному может развиться привычка. Поэтому Юлии Николаевне – которая по лицу дочери сразу поняла, что опять произошло что-то серьезное, – пришлось прибегнуть к маленькой хитрости и подмешать радедорм в компот: авось Таня не почувствует горечи.
Татьяна залпом выпила компот, пробормотала:
«Прокис, что ли? Горький…». Телеграфным стилем выдала матери последние новости – включая труп соседа в своей квартире. И через десять минут заснула прямо на непостеленном диване. Она даже не почувствовала, как мягкие мамины руки стягивают с нее запылившиеся за безумный день кофту и юбку.
Юлия Николаевна укрыла дочку пушистым пледом, вымыла дочкины босоножки и отправилась в ванную – постирать ее одежду. Потом она высушила кофту и юбочку над газом, тщательно их отутюжила, и до утра сидела без сна, глядя невидящим взглядом в окно.
ПАВЕЛ
Первым делом Татьяна потребовала кофе. Она виновато улыбнулась:
– Коварная мамми напоила меня снотворным, надо как следует проснуться!
Я в две секунды смешал ей свой фирменный кофейно-сахарный коктейль.
Татьяна сделала глоток, поперхнулась, укоризненно взглянула на меня – но выпила почти залпом. Ее глаза загорелись, и она – на правах богатой клиентки – требовательно спросила:
– Что вы планируете делать сегодня? Я отрапортовал:
– Поеду в редакцию. Попытаюсь увидеться с главным редактором. Встречусь с Димиными машинисточками. А какие планы у вас?
Она неопределенно ответила:
– Да есть у меня одна идейка… Буду занята до обеда. А потом мы с вами пойдем проверять абонентский ящик.
– Что вы надеетесь там увидеть? – спросил я ее.
– Срочную телеграмму с номером контактного телефона, – с ходу ответила она. Было видно, что это обстоятельство у нее крепко продумано.
– А дальше? – полюбопытствовал я.
– Позвоню по контактному телефону.
– И?..
– Стану действовать по обстановке. Буду блефовать. Предложу денег.
Не нравилась мне эта идея.
Вызывать огонь на себя хорошо, когда сидишь в бронежилете и каске. И в бетонном блиндаже.
Ни мой офис, ни квартира на блиндаж вовсе не походили. Касок у нас с Татьяной тоже не было.
Но ничего лучше я предложить не мог.
* * *
Всю первую половину дня я провел в задушевных беседах с Димиными машинистками и обогатил свою память очередными сводками интимных подробностей о частной жизни известного журналиста.
Дмитрий Полуянов определенно умел подбирать себе помощниц. Обе его девушки хорошо выглядели и, судя по всему, были не менее хороши в постели.
К обеду я разжился текстами двух статей Дмитрия о Ромео и Джульетте из провинциального городка, которые, взявшись за руки, выпрыгнули из окна девятого этажа, и о владивостокской мафии, которая наваривала приличные деньги на перепродаже японских иномарок.
Ромео и Джульетта для нас явно никакого интереса не представляли, а вот владивостокская мафия… Дмитрию явно удалось подобраться к некоторым фактам, которые кому-то не хотелось бы увидеть на страницах популярной газеты.
Но раз статья уже написана, какой смысл похищать ее автора? К тому же не думаю, что у ребят из Владика такие длинные руки, что они могут позволить себе явиться в Москву – туда, где полно «казанских», «ореховских», «солнцевских» и прочих – и безнаказанно убивать Димину девчонку, Таниного соседа, а также похищать самого журналиста.
Затем меня принял главный редактор «Молодежных вестей». Аудиенция продолжалось ровно четыре минуты.
Этих четырех минут главному редактору хватило, чтобы заявить мне – категорически и совершенно официально – что никаких требований о выкупе за журналиста не поступало, в какой бы то ни было форме, причем ни ему лично, ни кому бы то ни было из иных сотрудников редакции.
Я счел его ответ вполне исчерпывающим – Умеют все ж таки эти писаки формулировать! – и отправился восвояси.
* * *
Все это я изложил Татьяне, когда она в четыре часа дня появилась в моем офисе. Она внимательно выслушала и протянула задумчиво:
– Да-а, немного же вы накопали… Мне, кстати, сегодня тоже не повезло.
Но что-нибудь придумаю!
Я попытался нахмуриться и выяснить, что она там собирается придумывать, но клиентка молчала, как отважный партизан. Она прервала меня начальственным голосом:
– Нам пора на почту.
В пять часов вечера мы с Татьяной подъезжал на моей «восьмерке» к почте. Я оставил машину междворовом проезде. Проезд тянулся вдоль длинной, как кишка, девятиэтажки. С другой сторон проезда располагался комплекс торговых рядов. Там было все, чтобы обеспечивать нормальную жизнедеятельность микрорайона: магазины, аптека, сберкасса, библиотека, металлоремонт, шиномонтаж… Не было только казино. Впрочем, в окраинном рабочем районе Выхино казино вряд ли пользовалось бы успехом.
Ровно посредине торговых рядов располагалась почта.
Я припарковался напротив нее в длинном ряду авто, которые занимали половину проезда. Мы с Садовнике вой вышли из машины. Я осмотрелся. Ничего подозрительного не наблюдалось.
Вместе с Татьяной мы подошли к почте. Я остался снаружи, она вошла внутрь.
Сквозь мутное окно почтового отделения я видел как она подходит к рядам абонентских ящиков.
Открывает мой. Достает из него какую-то бумажонку. Поворачивается и идет к выходу.
Вдруг из дверцы служебного помещения выскочили двое. Не успела Татьяна подойти к выходу, как они подскочили к ней сзади и взяли под белы рученьки. Она дернулась – но хватка обоих амбалов оставалась цепкой.
Вот они миновали двери. Вышли на залитую солнцем улицу и оказались рядом со мной.
Бритые затылки и бицепсы парней не оставляли никаких иллюзий в роде их занятий. Они нежно заламывали Татьяне руки. Один упирал ей в спину что-то остро блеснувшее.
Лицо Татьяны было спокойным. Чрезвычайно спокойным.
Парни и влекомая ими Татьяна прошли мимо меня.
Бритые хари молодчиков ничего не выражали.
Они подошли к «девятке» с тонированными стеклами, стоявшей в проезде в ряду других автомобилей.
На водительском месте кто-то сидел. Ах я, шляпа. Я обратил внимание на эту бандитского вида «девятку», когда мы с Татьяной выходили из моего авто – но тогда она была пуста.
