Сегодня Татьяна решила использовать свое открытие. Еще в машине она переоделась, выключила мобильный телефон – для ее спектакля он был совсем ни к чему – и заняла место на «телефонной» лавочке. Она села не на спинку, а прямо на грязное сиденье, полуразвернулась, облокотилась на спинку, положила голову на руки и приготовилась играть.
Долго ждать не пришлось.
Первыми на перекур отправились старший оператор Тамара Никифоровна и секретарша начальника узла Мила. Прямо у входа, на перекошенной деревянной лавочке, рыдала какая-то особа. Рыдала горько, ничуть не стесняясь прохожих.
Мила одним высокомерным взглядом оценила ее старомодную юбку-четырехклинку, дешевую кофтюлю и босоножки на шнуровках и пробурчала под нос:
– Сидит тут… в нашей курилке…
Она потянула Тамару Никифоровну – побыстрей пройти мимо непрошеной гостьи и покурить где-нибудь еще.
Но старший оператор укоризненно взглянула на жестокую Милу:
– А вдруг случилось чего?
– Нам-то что с этого? – У Милы явно хватало своих проблем.
Тамара Никифоровна только пожала плечами и осторожно дотронулась до руки плачущей девушки:
– У вас что-то случилось? Та проревела в ответ:
– Он бросил! Он меня бросил!
Теперь и Мила с интересом взглянула на рыдающую девчонку: дело запахло хорошим мексиканским сериалом.
Обе телефонные дамы мгновенно забыли о своих намерениях спокойно покурить и сели рядышком с Таней.
Через несколько минут ее рассказа – который то и дело перебивался горькими слезами – удалось выяснить следующее.
Приятель девушки, пижон и фанфарон, любимчик легких денег и красивых девушек, некто Дмитрий Полуянов, уже два года обещает на ней жениться. Он журналист, таскается по всему Союзу по командировкам… А она терпеливо ждет, готовит-обстирывает и не упрекает его, когда он возвращается под утро и поддатый… Но в последнее время происходит что-то страшное. Стоит ей выйти из квартиры, где они живут, как Дима бросается к телефону – она несколько раз задерживалась у двери и слышала. Слов было не разобрать, но говорит он ласково – так только с девушками говорят. И им в квартиру звонят – по межгороду звонят, и все время какой-то женский голос! Один и тот же голос! А Дима от всего отнекивается. То про сестру расскажет, то про какую-то жену армейского приятеля…
А он недавно ездил в командировку в Котлас. Вернулся веселый, усталый и похудевший. Потом Таня у него в столе порылась – и нашла пару фотографий, а на них Дима с какой-то жирной брюнеткой! Они на пляже, она в купальнике, а он – в крошечных плавках! Все богатство – наружу! С ней он никогда такое позорище не надевал! И обнимает эту паразитку! А ей сказал, что это его «источник информации»! Хорошенький «источник», ничего не скажешь!
– Ну и плевать! – сказала мудрая Милка. – Подумаешь, трахнул в командировке какую-то толстуху! Он же к тебе вернулся!
– А он опять в Котлас собирается… – заревела Таня.
– Ну и уйди от него! – произнесла требовательная Тамара Никифоровна.
Сквозь рыдания, размазывая по лицу дешевую тушь, Таня проговорила, что она бы ушла – хотя и любит его, дурака, но ей кажется… кажется… в общем, что она в положении…
– А может, он не в Котлас звонит? – отчаянно выкрикнула она под конец.
– Может, правда, по работе?
Тамара Никифоровна спросила:
– Ну-ка, говори, какой у него номер? Может, у меня на его узле знакомые есть… Таня, продолжая плакать, ответила:
– 395…
– Так это же наш узел! – восхищенно воскликнула Милка. – Да мы тебе сейчас все расскажем. Куда он звонил и когда!
Через пять минут у Тани в руках была подробная распечатка всех телефонных номеров, по которым беспутный гражданин Полуянов звонил в течение последнего месяца.
Тамара Никифоровна и «милая» Мила проводили Таню до автобусной остановки.
Все трое счастливо смеялись. Никакого Котласа – выдуманного Таней от первой до последней буквы – в распечатке, естественно, не было.
Но на прощание Тамара Никифоровна сказала:
– Ты все равно – смотри!
А модница Мила деликатно добавила:
– Слушай, ты… это… купила бы себе шмотки какие-нибудь поновее.
Мужики любят, когда телки классно одеваются.
Сидя в автобусе, Таня еще раз порадовалась. Из-за того, что на даче у Риммы нашелся шкаф, полный старомодной одежды. И из-за того, что ее план замечательно сработал.
«Надеюсь, меня не обвинят в краже этого барахла!» – весело подумала Таня.
На следующей остановке она вышла из автобуса и бодрым шагом вернулась обратно – к переулку, в котором запарковала Пашину «восьмерку».
Сев в машину, она первым делом сползла почти под самое сиденье и переоделась в свое – в кофточку, юбку и босоножки из последней коллекции Сони Рикель.
* * *
Как хорошо в Москве в субботу утром! Машин и людей мало – все отсиживаются по дачам. Улицы чисто вымыты – поливалки так и носятся. Ее – точнее, Пашину – «восьмерку» уже несколько раз окатили. На тротуарах призывно белеют зонтики летних кафе.
«Интересно, получился у нас с Римкой супермаринад?» – подумала Таня. Ей вдруг безумно захотелось есть, и она притормозила у первой же шашлычной. «От классных шашлыков я сбежала – придется довольствоваться вырезкой из бобика».
Но мясо, соблазнительно вертевшееся на шампурах, выглядело вполне пристойно, и Таня с легким сердцем заказала себе триста граммов настоящего шашлыка и большой пакет сока.
Она уселась за самый уютный столик в тени и раз вернула «простыню», которую ей подарили тетеньки с телефонного узла. Так-так, и куда же звонил неверный гражданин Полуянов в течение последнего месяца?
Имелись в «простыне» два звонка в Америку, один – во Владивосток и один – в Вологодскую область.
И еще один – довольно-таки загадочный. Таня вздрогнула.
* * *
…Когда у Игоря появлялись деньги, он тратил их только тремя способами.
Гарик не забивал себе голову такими глупостями, как покупка новых джинсов или цветного телевизора. В своих тратах он был до крайности консервативен и предпочитал купить какую-нибудь навороченную компьютерную игру или просадить деньги за рулеткой. Или же пропить их в ресторане «Купец» – в другие заведения он принципиально не ходил. Свою преданность именно «Купцу»
Игорь объяснял тем, что он его «рисовал» – то есть переносил чертежи архитекторов в компьютер. На Танин взгляд, дизайн у «Купца» – с его арками и высокими сводчатыми потолками – был отвратителен и больше напоминал пыточные подвалы, чем увеселительное заведение. Но Гарик всегда на это отвечал: «Зато у меня там есть свой стол». Еще бы у него там не было своего стола – «Купец» не пользовался в Москве никакой популярностью.
