Другие члены делегации озирались по сторонам, словно прямо здесь, в самом парадном из залов корпорации, хотели найти какие-нибудь нарушения.
— Мне нехорошо, — ещё тише сказала Эмри. И настолько быстро направилась в противоположную от делегации сторону, что это можно было бы охарактеризовать одним словом — побежала.
— Эмри! — Гений собирался уже сорваться с места и побежать вслед за ней, но за рукав его схватила очень злая и недовольная Джил.
Гений вспомнил, что минуту назад он перед ней извинился, и остался на месте.
Роулс пожал ему руку и что-то сказал. Гений, конечно, его не понял, поскольку не знал английского, чему больше всех удивилась Джил.
— Почему ты не сказал мне? — ошарашенно спросила она.
— Ну, я думал обойтись автоматическим переводом. Но это вот… слишком неразборчиво.
Джил не знала, чему больше удивляться: его самонадеянности или тому, что она столкнулась с человеком, родившимся в сороковые и не знающим языка до такой степени, чтобы не понять элементарный вопрос.
— Он спрашивает, куда ушла Эмри, — перевела ему Джил.
Гений развёл руками.
Единственная проблема состояла в том, что собственные познания Джил в английском языке были немногим лучше. Это, впрочем, было уже далеко не так удивительно: после шестидесятых английский мог понадобиться разве что корпоративным специалистам по Первому, Второму, Одиннадцатому секторам, ну и, конечно, тем, кто стремился построить карьеру в комитете.
С наступлением эры электронного перевода и фактическим разделением мира на изолированные друг от друга сектора, необходимость в едином языке сохранилась далеко не везде, разве что там, где сектора поглотили слишком большое количество разноязычных государств. Это был совсем не случай Третьего сектора, руководство которого не смогло откусить кусок и в половину территории некогда великой России.
Но кто ожидал, что всё к этому придёт? Джил впервые подумала о том, что её отец, давший ей не национальное имя и международной сокращение, как это практиковалось с начала сороковых годов, а имя, которое являлось одновременно и тем и другим, был жутким, недальновидным оптимистом, верящим в предопределённость мирового единства. И он не мог бы ошибиться ещё больше.
— Они говорят, что у них есть переводчик, — сообщила она Гению, с облегчением констатировав конец собственных страданий.
И Джил очень удивилась, увидев этого переводчика, точнее говоря, переводчицу, которая поздоровалась с ними на отличном русском. Это была очень молодая и миловидная девушка с длинными тёмными волосами и большими карими глазами. Она выглядела настолько молодо, что Джил задумалась даже о том, что, возможно, эта девушка — её ровесница. На ней, помимо обычного костюма, было большое количество металлических украшений, которые Джил рассматривала по дороге в переговорную. Она не могла понять, в чём дело, но переводчица в этой делегации смотрелась совершенно чужеродно. Девушка скорее была похожа на рядовую жительницу Первого или какого-нибудь Одиннадцатого сектора, чем на комитетского сотрудника.
В переговорном зале она села рядом с Роулсом и что-то тихо сказала ему, в ответ на что тот кивнул. Гений и Джил сели напротив. Они тоже переглянулись, словно бы это могло им чем-то помочь.
— Мы очень рады вас приветствовать, — сказала Джил, — и хотим определиться с сегодняшней повесткой.
Девушка немедленно перевела это, даже не взглянув на неё.
Потом переводчица выслушала Роулса, кивнула, не спуская глаз с сидящего напротив неё Гения, и с крайне сосредоточенным видом приступила к переводу:
— Мы хотеть установить дружба, поэтому нужно говорить о сектор машина присутствующий оружие, мы очень рады.
Джил и Гений снова переглянулись.
— Что это, чёрт подери? — спросила у неё Джил.
— Перевод, — ответила она с лёгким очаровательным волнением в голосе.
— Ну ладно, — согласилась Джил, — Тогда переводи: «у нас в секторе есть замечательная поговорка: „Дома пан, а в людях болван“, — это, между прочим, про тебя».
Гений посмотрел на Джил с непониманием. Он такой поговорки не знал.
— Ты издеваешься, — переводчица обиженно надула губы.
Роулс нахмурился. Девушка встала, зазвенев кольцами и цепями, которыми была увешана.
— Что это? Что происходит? — Гений умоляюще посмотрел на Джил, из реплики которой он понял не больше, чем из неудачного перевода с английского.
Девушка всё так же, практически не отрываясь, смотрела на Гения, отчего ему было очень неловко.
— Может, Эмри позвать? — предложил он.
— Пфф, у нас что, больше некому переводить? — Джил закатила глаза. — Ах да, у нас же большая часть сотрудников задержана, точно ведь.
Она уже вызвала своего советника, который, к счастью, оказался поблизости.
Переводчица вышла из комнаты не попрощавшись. Роулс извинился настолько недвусмысленно, что его понял даже Гений. Несмотря на странный эпизод, глава комитета выглядел всё таким же уверенным и спокойным, как прежде.
— Не спрашивай, я сама без понятия, — ответила Джил на вопрос, который Гений только собирался ей задать.
— Ну и давай без преувеличений про большую часть, — словно опомнившись, невпопад возразил ей он, — я разберусь потом, что там произошло. В чём проблема?
— Проблема в том, что она такая же переводчица, как ты глава сектора, — с усмешкой заметила Джил. — У вас обоих исключительный талант.
Гений сделал такое выражение лица, будто она прищемила ему палец.
— Ну хватит уже, Джил, я же обещал: я передам контрольный пакет тебе, но сектор должен находиться под коллективным руководством хотя бы пока.
— Ага, и из кого ты руководство будешь собирать: уж не из тех ли, кого ты арестовал полчаса назад? Может, Эмри позовёшь? А то ты тут, я вижу, никому больше не доверяешь.
Роулс вежливо игнорировал их разговор, глядя на проекцию чего-то перед собой. Но Гения всё равно смущало его присутствие. Даже если Роулс не понимал, о чём они с Джил разговаривают, и не мог выйти в сеть из переговорной, он вполне мог перевести запись потом. Им нечего было скрывать, но всё же Гению было не очень приятно то, что Джил его отчитывала, хотя он и признавал, что это справедливо.
— Знаешь, я тут хочу рассказать тебе по секрету одну вещь про Эмри, раз уж ты передо мной извинился, — сказала Джил, ещё какое-то время помолчав. Гений с удивлением посмотрел на неё и подумал, что это очень странно — обсуждать Эмри здесь и сейчас.
Она наклонилась к самому его уху.
— Она… — Джил замолчала, наслаждаясь мелодраматичностью паузы, — хотя бы не хочет тебя убить. Но это не точно. Процентов девяносто.
Он отмахнулся от неё, видимо посчитав, что это очередная шутка, смысла которой он не понимает. Так оно, в сущности, и было. Джил упивалась той властью, которую ей дало знание секрета, правда достойного применения этому знанию она пока не нашла. И забавлялась она исключительно потому, что знала теперь гораздо больше не только чем Гений, но и чем Эмри. Она потратила десятки часов на то, чтоб узнать Эс. То есть по-настоящему узнать, просмотрев тысячи эпизодов его внешней памяти. Теперь-то Джил была уверена: так хорошо Эс не знает даже он сам. Особенно в нынешнем своём жалком состоянии.
