Ноги подкосились, пришлось присесть на стоящий рядом стул.
– Своего. Его невеста родить должна.
– Невеста?.. – в горле образовался тяжелый ком.
Я почти дышать перестала и бросила трубку. Надежды и мечты рухнули в одночасье. Выходит, пока он развлекался со мной, там его ждала беременная девушка… К ней он и поехал.
Позже Денис звонил несколько раз, а я так и не смогла заставить себя поговорить с ним. Не хотела слышать ложь и нелепые оправдания. Но больше не хотела бередить и без того ноющие раны. Пришлось занести его номер в черный список. С того времени меня перестали тревожить звонки, пока однажды сам Денис не появился на пороге моего дома с букетом шикарных роз.
– Привет, – с нежностью произнес он. На губах застыла очаровательная улыбка. Самая прекрасная в мире. – Что происходит? Пропала куда-то, трубку не берешь… Я так соскучился. Случилось чего?
«Случилось… Я знаю о твоей беременной невесте», – хотела сказать я, но выдала совершенно иное:
– Я замуж выхожу.
А что, ему можно, а мне нельзя?
– Это шутка, да? – улыбка исчезла.
– Я не шучу, Денис, – на полном серьезе ответила я и сорвалась: – Не хочу больше тебя видеть, идиот!
Мне тут же захотелось забрать слова обратно, сказать, что я пошутила. Броситься ему на шею и расцеловать, но сдержала спонтанно возникшее желание. Уж лучше оборвать все на корню, чем жить во лжи.
– Можешь ехать обратно в свою Самару… Или куда ты там ездил…
– Да какая нахрен Самара?! С чего ты вообще решила, что я там был? – не унимался Денис.
– А хочешь сказать – нет?
– Нет.
И хотела поверить, и не могла.
– Я тебе не верю. Да и это уже не имеет значения. У меня есть другой, – снова соврала я, стараясь говорить с безразличием.
– Но любишь ты меня.
– Не люблю… Я ведь паспорт тогда не теряла. Просто не хотела с тобой ехать.
Сама себе поразилась. Как я могла так нагло врать тому, кого безумно люблю? Но простить не могла. Хотя бы потому, что ребенку нужен отец. А я переживу.
Денис поджал губы, затем открыл рот, хотел что-то сказать, но так и не решился. Швырнул букет мне под ноги и ушел. Я еще какое-то время стояла у двери, не веря в происходящее, а потом подняла цветы и зашла в квартиру. Хотелось разреветься, выплакать всю боль, что тугим обручем сжимала грудь, но не получалось! Какого лешего я не плачу?! Отбросив букет в сторону, схватила с трельяжа первое, что попалось под руку, и швырнула в стену.
– Будь не ладен тот день, когда я познакомилась с ним!
***
Наконец, настал вечер. Несколько часов волнений, и я буду далеко от этого дома. Скоротать часы решила в интернете. Открыла сайт с объявлениями о работе и принялась искать подходящие варианты. Вскоре щелкнул замок. Я обернулась на звук открывающейся двери и увидела Макса.
– Привет. Не скучала? – спросил он, входя в комнату. – Как день прошел?
– Как, как… – пробубнила себе под нос, уткнувшись в монитор.
– Что?
– Отлично, говорю.
– А, ну ладно.
Внезапно в дверь постучали. Сердце дрогнуло, глаза беспорядочно забегали по строчкам на экране.
– Максим, – позвал приятный женский голос, – ужин готов.
– Да, мамуль, сейчас.
Мамуль? Макс не только отзывчивый и не равнодушный к чужому горю человек, но и примерный сын. Впечатляет. Неужели он, правда, весь такой идеальный? Я крутанулась на стуле и устремила глаза на полуобнаженного Максима, который уже успел снять рубашку. А фигура-то у него вполне ничего, – промелькнула мысль, которую я тут же прогнала. Наверное, это у Саранских семейное – щеголять перед девушкой с голым торсом.
– Что?! – возмущенно спросил он, видимо, заметив мое смущение.
– Я… это… – слова никак не шли.
Макс открыл шкаф, взял футболку и надел.
– Ужинать идем?
– Я не хочу, – выдала на автомате.
Еще чего! Там же будут родители, и вообще… Черт возьми, что же делать? В этот момент в животе протяжно заурчало, да так громко, что Максим усмехнулся.
– Не хочешь, говоришь? Ну-ну.
– Да, блин, Макс. Ты ставишь меня в неловкое положение. – Я поднялась со стула и подошла к нему. – К чему это представление? Сначала предложение пожить у тебя, теперь ужин с родителями. Квартиру ты тоже не охотно для меня ищешь, ведь так? Или мне кажется? Ты что, хочешь вернуть наши детские чувства? – спросила я, не понимая поведения Макса.
– А если хочу? – с толикой загадочности произнес он, поймав мой взгляд.
Вопрос ввел меня в замешательство. Я закусила нижнюю губу и замолчала.
– Рит, я когда тебя встретил, голову потерял. Поэтому и предложил поехать со мной.
– А я как дура согласилась, – усмехнулась я.
– Ты не дура.
Он подошел ближе, провел костяшками пальцев по моей щеке. Я затаила дыхание и почувствовала, как по позвоночнику пробежала приятная дрожь. Взгляд Макса опустился на мои приоткрытые губы. Пока я сообразила, что к чему, он уже обжег их поцелуем. Не настойчиво, напротив, очень осторожно и ласково. Мне даже понравилось. И какого, спрашивается, лешего? Я открыла глаза и уткнулась взглядом в беззаботное лицо Макса. О чем, интересно, он сейчас думает? Будто почувствовав, что я наблюдаю, Саранский прервал поцелуй.
– Ну что, пошли?
Сказал так, будто сейчас ничего не произошло, будто для него в порядке вещей сначала довести девушку до дрожи, а потом оставить в растерянности. Он по-хозяйски взял меня за руку. Скованная волнением и переживаниями по поводу такого серьезного шага, как знакомство с родителями, я послушно последовала за Максимом.
В кухне за столом уже сидели родители и… Денис. О, Боже! Куда ж без него! Это наказание какое-то. Улыбнувшись, я поздоровалась и прошла за Максом к столу. Он отодвинул стул, приглашая меня присесть.
Что?! Сидеть рядом с Дэном?!
Переступив через свою гордость, все-таки села. Так я оказалась между двумя братьями, к которым когда-то испытывала чувства. Ирония судьбы, не иначе.
– Мам, пап, познакомьтесь. Это Маргарита, – Максим нарушил неловкое молчание. – Моя девушка.
Чего?! Какая еще девушка?! Я уставилась на него с возмущением, будто говоря взглядом: «Что же ты делаешь, идиот?!» К чему такая самодеятельность?
– Очень приятно, Риточка, – губы женщины растянулись в приветливой улыбке. – Я – Галина Витальевна, а это мой муж, Федор Дмитриевич, и еще один сын – Денис.
– И мне приятно, – улыбнулась я и бросила взгляд на ладонь Федора Дмитриевича, которая накрывала пальца Галины Витальевны.
