(Действительно в сером костюме – но без каски.).
Начальница мгновенно углядела, что в зале непорядок: от справочника, упавшего на пол, оторвалась обложка, а подле стойки терпеливо топчется старичок-читатель.
– Та-ак, что тут у вас происходит? – прогрохотала Дарья Михайловна.
Надя кубарем скатилась со стремянки.
– Вот, попросили справочники, – виновато доложила Митрофанова.
– Кто попросил? – Дарья Михайловна взглянула на профессора. Тот непонимающе пожал плечами. Наташка стояла тихонько.
– Наталья попросила, – вздохнула Надя.
– Зачем тебе? – грозно воззрилась на Дуденко начальница.
– Прыщик вскочил. За ухом, – Наташка потянулась откидывать волосы.
– Фу, убери, – отвернулась Дарья Михайловна. – Вечно ты со всякой ерундой! Чтоб до вечера принесла, ясно? И обложку подклей, из-за тебя оторвалась!
Надя благодарно взглянула на начальницу – зря, выходит, боялась, что отвечать за разорванный справочник придется ей.
– Все, отправляйся, у нас работа, – приказала Наташке начальница. И гаркнула на Митрофанову:
– Что встала, Надежда? Не видишь, читатель ждет!
Надя виновато улыбнулась профессору и даже не стала ругать того за неразборчивый почерк. Пока исправляла его требования – закипевшая вода снова остыла. Надя поставила чайник в третий раз и вернулась за стойку.
– Ну, что тут у вас? – царственно вопросила Дарья Михайловна.
Она уже восседала в своем любимом кресле и, растопырив пальцы, любовалась маникюром. С ума сойти, у нее не просто подстриженные ногти, а настоящий маникюр, с лаком! У начальницы – маникюр! Нет, день сегодня точно какой-то ненормальный…
Надя взглянула на часы – почти одиннадцать. Шефиня, всегда являвшаяся тютелька в тютельку, сама опоздала на два часа. Впрочем, начальство у нас не опаздывает, а задерживается.
– Крючкова срезала с читательского билета штрих-код, был скандал, сам директор приходил разбираться.
А так все тихо, читателей почти нет, – доложила Надя.
– Клиника, – поставила начальница диагноз Крючковой и нахмурилась:
– А что ж ты, Надежда, тогда бездельничаешь? Кто мне еще вчера обещал каталоги разобрать?
Надя вспыхнула: вот они, блин, шефы-боссы-генералы! Сами шляются невесть где, а ты на них паши, как бобик! Она даже чаю с утра не успела попить – а к ней уже с претензиями.
– И справочники Наташке ты зря дала, – продолжала выступать начальница. – Начеркает там или страницы выдерет. Больше не давай, поняла?
Чайник закипел, выключился.
– Давай, Надежда, чайку мне организуй – и за работу!
Надя от злости стала кусать губы. Да что такое с Дарьей Михайловной? Раскомандовалась! Никогда с ней раньше такого не случалось. Командовала, конечно, но всегда в разумных пределах. Климакс у нее начинается, что ли?
– Ну и помада у тебя, Митрофанова, – окончательно припечатала ее шефиня. – У цыганок за пять рублей покупаешь?
Надя подавила желание вцепиться Михайловне в жидкие волоса и пробормотала:
– Извините, на другую помаду не заработала. – И пробурчала совсем уж под нос – как только с языка сорвалось, непонятно:
– Это только некоторые себе квартиры в новостройках покупают.
– Что-о?
Кажется, шефиня ее слова расслышала. И расслышала очень хорошо.
– Нет-нет, ничего, – пошла на попятный перепуганная Надя.
– Повтори, что ты сказала. – В голосе Дарьи Михайловны звенел металл. Ее рот возмущенно приоткрылся, и Наде показалось, что начальственные зубы-резцы превращаются в вампирские клыки.
– Вас видели на стройке нового дома! – отчаянно выпалила Надя. – И совсем уж безрассудно добавила:
– В рабочее, между прочим, время!
Ну и пусть ее уволят, надоело! Нет у нее сил терпеть эту грымзу! Шефиня откинулась в своем кресле и вдруг захохотала. Откровенно громко – в библиотеке никогда и никто раньше так не смеялся: не принято.
Сквозь смех Михайловна выдавила:
– Ты.., говоришь… Крючкова.., уже пришла? Это она тебе рассказала?
Надя виновато кивнула.
– Ай, молодец старушка!
Дарья Михайловна принялась вытирать потекшую от смеха тушь. Потом, все еще улыбаясь, спросила:
– На стройке, говоришь, меня видели? Где, в Бутове или в Капотне?
– На Соколе… – пискнула Надя.
– И что ж я там делала? Краном управляла?
– Нет. Просто ходили в каске, – пролепетала Надя.
– Ха-ха-ха! – опять залилась заведующая.
Надя еще никогда не видела, чтобы она так весело смеялась. Можно сказать, ржала. Куда только плохое настроение подевалось!
Митрофанова и сама заулыбалась – за компанию.
Молодец, Крючкова – благодаря ее сплетне такую грозу пронесло!
– Да, Крючковой точно пора к психиатру, – наконец успокоилась начальница. Наде явно удалось ее развеселить. Молнии в ее глазах погасли. Она заговорщицки подмигнула подчиненной:
– Знаешь, Надежда, я в метро, по пути на работу, прочитала гороскоп на сегодняшний день. Про меня там написано: "Многим боссам сегодня особенно остро захочется самоутвердиться за счет подчиненных". Так что извини. Говорила с тобой строго – но в соответствии с гороскопом. Сорвалась.
Каюсь.
Надя взглянула на Дарью Михайловну почти влюбленно. Молодец, тетка: умеет признавать свои ошибки.
"Но сколько сегодня событий! Как никогда!" – оценила Надя. Она наконец выпила чаю и продолжила сумасшедший день. Разбираясь в ящичках каталогов, краем уха слышала, как Дарья Михайловна отчитывает Крючкову за бестолковый, длинный язык, а та что-то виновато блеет в ответ. Свою мораль начальница закончила угрожающей фразой:
– А штрих-код с билета еще раз срежете – я лично добьюсь, чтобы вас из библиотеки исключили.
Надя, разгоряченная утренними приключениями, взяла в работе с каталогами бешеный темп и уже к часу пересортировала всю английскую историю двенадцатогопятнадцатого веков. Лихо перебирая карточки, она то и дело представляла Дарью Михайловну в строительной каске и весело улыбалась.
От дурацких карточек – работаешь с ними внаклон – у Нади заломило спину. В глазах щипало: каталоги заполнялись от руки, а разборчивым почерком библиотекари, как и врачи, не отличаются. Уже с двух часов Митрофанова начала поглядывать на дверь в зал: дожидалась сменщицы. Ей очень хотелось поскорее освободиться, поехать в полюбившееся Интернет-кафе и за пивом покопаться в своем почтовом ящике. Помимо Полуянова и поклонников-иностранцев, ей теперь и Димин друг Сашка писал – а письма, пусть электронные, Наде получать нравилось.
