"Интересно, а почему они скрылись с места происшествия? – подумал он. – Может, у них тоже нелады с законом?"
В этот момент в кармане его куртки зазвонил мобильник.
* * *
Игорь рулил по Декстер-авеню. Вечерний траффик был в разгаре. Они подолгу стояли перед светофорами.
По обеим сторонам дороги высились хмурые кирпичные многоэтажки времен пятидесятых. На тротуарах стало больше мусора и негров.
Дима уже достаточно ориентировался в Степлтоне; чтобы понимать: они едут с северной окраины города на южную – туда, где располагался особняк Полы Шеви.
– Что же все-таки было в той тетради? – задумчиво, адресуясь скорее к самому себе, произнес Дима. – В тетради полковника Шевелева – предка нашей Шеви? Ведь что-то там было! Из-за чего же иначе убивать?
Ифек молча, хмуро смотрел прямо перед собой на дорогу.
– Может, – робко предположила Надя, – дело вовсе не в той тетради? А в какой-нибудь другой рукописи?
– Ну, знаешь! – раздраженно сказал Дима. – Мы нащупали ниточку. Единственную ниточку. От Полы Шеви – к ее прапрадеду (или кто он там ей) – через его рукопись. А ты хочешь искать что-то еще. Другое!.. Не слишком ли много рукописей?..
Надю не смутил его самоуверенный тон.
– Вадим… То есть Игорь, – обратилась она к Игреку – Вы ведь все рукописи и книги просмотрели? Может, вам еще что-то запомнилось? Показалось необычным?
Игрек не ответил. Он даже ничем не выдал, что слышал вопрос.
Пару минут в машине царило молчание.
Когда Надя решила, что так и не дождется ответа. Игрек вдруг сказал:
– Не знаю, насторожил ли вашу милицию сам подбор похищенного. Ты обратил на него внимание, Дима?
– А что? – немедленно ощетинился Полуянов.
– Мне он показался, – Игорь дернул плечом, – слегка странным, что ли…
– Чем же? – быстро спросил журналист.
– Практически все единицы хранения являются, без всякого сомнения, ценными. Но… Уж больно эклектичным выглядел их подбор. Каждая книга и рукопись – из разной, как говорится, оперы…
– Например? – резко повернулся к Игреку Полуянов.
– И уваровская библиотека, – проговорил Игорь. – И рукописные судебники. И "Шпаерская хроника" четырнадцатого века. Плюс "Евангелие" тысяча семисот сорокового года. Первое издание "Полярной звезды"…
– Все самое ценное крали, – откликнулась с заднего сиденья Надя. И добавила колко:
– Вы, Игорь, крали.
Игрек, похоже, не обратил внимания на ехидную реплику Нади и продолжил:
– Я тоже сначала думал, что у моего заказчика очень широкий спектр научных или коллекционерских интересов. А теперь…
– Теперь ты думаешь иначе? – быстро спросил Дима.
– Да, – выдохнул Игрек. – Теперь – иначе.
– А именно?
Игорь на секунду оторвался от дороги, глянул на журналиста.
– Думаю, что книги, которые меня подрядили красть, были просто маскировкой. Дымовой завесой. Как у Эдгара По или Конан Доила: одну бумагу легче всего прятать в библиотеке. Много книг требовалось похитить, чтобы никто – ни я, исполнитель, ни милиция – не догадался: что на самом деле заказчику нужно.
– Так ведь уже ясно, что ей нужно, – пожал плечами Дима. – Поле нужна тетрадь полковника Шевелева.
И – все. Дай бог, чтобы она все остальные манускрипты просто не сожгла… Вопрос в другом: зачем ей тетрадь полковника Шевелева?
– Я читал мемуары Шевелева. И я уверен: там нет ничего интересного.
– Значит, ты просто не заметил, – убежденно сказал Дима. – Или… Или не хочешь говорить.
Они выехали на федеральное шоссе "Ай-файв", рассекавшее Степлтон с севера на юг. Движение на нем было интенсивным: клерки стремились после трудового дня в свои пригороды, в уютные белые домики.
– Знаешь, – вдруг промолвил Игрек. Казалось, он на что-то решился. – Среди рукописей были странные тетради.
– Какие? – тут же спросил Дима.
На магистрали стала скапливаться пробка. Скорость упала до двадцати миль в час, затем до пяти – а потом они и вовсе остановились, уткнувшись в хвост щегольскому "Мерседесу" – купе. Сзади пристроился громадный розовый "Таун-Кар" времен пятидесятых – его вела пятнадцатилетняя девица, вся в серьгах. Где-то взвывали полицейские сирены. Слева стал виден в отдалении "даун-таун" <Деловой центр города.>: нагромождение небоскребов и телевизионная вышка под названием "Спэйс нидл".
Игрек, по своему обыкновению, ответил не сразу, а после паузы:
– Ну, например, среди похищенного были записки некоего графа Потоцкого.
– Потоцкого? – переспросил Дима. Ему показалось, что он недавно встречал где-то эту фамилию.
– Да. Автор – граф Потоцкий. Начало девятнадцатого века. Кожаный переплет. Тщательный почерк переписчика. А внутри – бред.
– Бред?
Пробка потихоньку стала рассасываться. Игрек тронул машину. Кивнул.
– Да, полный бред. Что-то среднее между последними страницами "Записок сумасшедшего", Велемиром Хлебниковым и Нострадамусом.
– Нострадамусом! – выкрикнул пораженный Дима.
Он вспомнил, почему и в связи с чем встречал недавно имя Потоцкого.
– Ты веришь в Нострадамуса? – усмехнулся Игрек.
Они подъехали к причине пробки. Имело место дорожное происшествие. На боку валялся старенький "пикап". Рядом собрались, полыхая мигалками, три машины полиции и карета "Скорой помощи". Копы уже выставили ограждение и активно погоняли зевак-водителей: проезжай, мол, не задерживайся. Машины все равно притормаживали у места дорожного инцидента.
Водители даже шеи из окошек сворачивали: будет о чем рассказать дома.
– Я недавно, – произнес Дима, сдерживая возбуждение, – прочитал статью, где поминался Нострадамус.
И граф Потоцкий – тоже.
И он пересказал спутникам выловленную им из Интернета статью в американском научном журнале: о полусумасшедшем мистике, алхимике и астрологе Потоцком. О том, что тот якобы предсказал нападение Наполеона на Россию, падение Москвы и дату Бородинской битвы. Что Потоцкий предвидел гибель своей дочери от родов, И о том, что предсказание графа стало причиной ее разрыва с супругом, князем Василием Скопиным.
И его пророчество оправдалось, и дочь, Мария Потоцкая, в самом деле скончалась, рожая сына, в точно предсказанный графом день.
Надя с Игреком слушали внимательно, но, когда Дима закончил, Игорь промолвил:
– Изящно. Настоящая готическая новелла.
– Это не готическая новелла! – горячо воскликнул Дима. – Это – научная статья. Опубликована в журнале "American Slavic and East European Review". И знаете, кто ее автор?
