— Я и говорю: не бизнесменша, — с улыбкой укорил Полуянов.
А Надя, будто не услышав, продолжила:
— Я решила, что самым умным будет сделать вид, будто ничего не произошло. И Иван Адамович, кстати, точно так же себя повел. Тоже об этом случае никогда не вспоминал. Словно вычеркнул тот день. И все.
— А что у тебя в аттестате по истории? — лукаво поинтересовался журналист.
— «Четыре».
— И в историческую библиотеку ты пошла работать, чтоб искупить свою вину… — снова подколол подругу Полуянов.
— У нас, кстати, с Иваном Адамовичем до сих пор нормальные отношения, — будто защищаясь, произнесла Надя. — Мы и здороваемся, и еще я ему в свой зал пропуск сделала, хотя у него кандидатских корочек нет, и редкие книги из хранилища ему добываю…
— …А вечерами караулю с кинокамерой! — не отставал Полуянов. — В твоей «историчке» ведь тоже полно хорошеньких малолеток! Ну, или хотя бы первокурсниц.
— Ди-има! — простонала Надя.
— Ну что Дима, Дима! — ворчливо произнес он. — Я просто понять не могу: если все прошло гламурно и мирно, — чего ты сейчас дергаешься?
— Да потому что… Вот смотри, — понизила голос Надя. — Тому, что Леська, ну, та самая малолетка, погибла, я, конечно, не удивилась.
— А она погибла?
— Да. Лет пять назад. Передозировка вроде. У нее такие гулянки были — не чета Ленкиным, она ведь еще в школе, как говорится, большие надежды подавала и колоться уже в девятом классе начала… Теперь, значит, и Ленка умерла. Тоже вроде бы объяснимо с ее-то образом жизни. Но когда еще и Ирка…
Дима задумчиво произнес:
— А тебе не кажется, что покушение на нее — несколько из другой оперы? Не ты ли сама мне говорила, что госпожа Ишутина — самый молодой в России директор риелторской фирмы? Живет в элитном коттедже, передвигается на новой спортивной «бэхе»?..
— Я понимаю, куда ты клонишь, — кивнула Митрофанова. — Бизнесменов, особенно выскочек, стреляют всегда и везде. Но все равно: не странно ли? То, что сначала убивают Елену и через два дня пытаются убить Ирку?..
— В жизни и не такое бывает, — пожал плечами журналист.
— Ну, я не знаю… — с сомнением протянула Надежда. И сделала огромный глоток из своего стакана с джином.
— А ты думаешь, это историк отомстить решил? Спустя десять лет? — расплылся в скептической ухмылке Полуянов.
— А что? — не смутилась Надя. — Как говорится, для мести и сорок лет не срок.
— Было б за что мстить… — хмыкнул журналист.
Он не сказал подруге, что совсем недавно виделся с Иваном Адамовичем. И тот уж никак не походил на рокового злодея. Более того — отзывался и о Наде, и о ее подругах очень тепло. Почти по-родительски.
Но на всякий случай Дима уточнил:
— Вы с историком об этой пленке никогда даже не говорили. Будто ничего не было. Ты сама до этого додумалась? Умно. Молодец. А как повели себя Лена с Ирой?
— Ленка тоже не рыпалась, — кивнула Надя. — По крайней мере, меня уверяла, что молчит. Хотя пусть и молчала, а иногда ее с катушек срывало. Сядет, например, на первую парту, ногу из-за стола выставит, юбку задерет… И глядит на Адамыча гнусным взглядом. А тот, бедняга, краснеет.
— А что у нее было по истории? — уточнил Дима.
— Тоже «хорошо», — вздохнула Надя. И уточнила: — Только наши четверки — разной цены.
— В смысле?
— Ну, мне ведь в институт нужно было историю сдавать, а в приемной комиссии всегда смотрят, что в аттестате… Куда лучше, если б пятерка стояла. Зато Ленке четыре балла оказалось в самый раз. Она ведь в последнем классе уже на тройбаны скатилась конкретно. По-моему, только Адамыч да физрук ей нормальные оценки и поставили.
— А у Ирины что было по предмету?
— А у Ирины — «пять», — произнесла Митрофанова. — Хотя вот уж кто совсем не историк…
— Потому она сейчас и удачливая бизнесменша, что с детства умела крутиться, — пожал плечами журналист. — А теперь, в двадцать семь лет, имеется у нее и особняк, и спортивный «БМВ». А мы с тобой, Надька, честные люди, на копейки перебиваемся.
— Да, — кивнула Надя. — Она, похоже, с Адамычем тогда сделку и заключила. Единолично. Не думаю, что он ей, конечно, денег дал, но по истории вытянул. Потому что на «пятак» она предмет никогда не знала. Да у нас во всем классе только две пятерки и были. У нее и у Сладковой, которая на медаль шла. Хотя Ирка и сейчас, я ее буквально сегодня спрашивала, в шантаже историка не признается… Ты что, говорит, Надька!.. Охота была руки пачкать. А пятерку, говорит, он мне поставил, потому что я все даты честно вызубрила…
— Да какая разница — шантажировала, не шантажировала?! Я все равно не понимаю, — упорствовал журналист. — Почему вдруг спустя десять лет…
— Да потому! Вдруг только кошки родятся… А у нас буквально две недели назад встреча выпускников была, — вздохнула Надежда. — В честь как раз десятилетия выпуска. И эта история всплыла по новой…
— Так-так, — заинтересовался Полуянов.
Он вспомнил: недавно Надя действительно явилась домой чрезвычайно поздно. И сильно подшофе. Но он, как благородный человек, никаких вопросов задавать подруге не стал. Загуляла и загуляла. Пусть и скромная библиотекарша, а имеет право хотя бы раз в год.
Только сейчас он ревниво подумал: ведь наверняка целовалась там со всеми. В том числе и с омерзительным Степаном. Плясала. Кокетничала. Хлебала коньячок на брудершафт…
А Надя говорила:
— Ленка на вечеринке напилась вусмерть. Бутылка водки в одно лицо. Она в последние годы уже не могла себя контролировать. Ну и вот. Представь картину маслом. Степка куда-то сгинул. Коренкова еле на ногах стоит. А мы с Иркой, типа старые подруги, ее под ручки поддерживаем. Тут к нам Адамыч и подваливает, хотел, как положено, какой-то великосветский разговор завести. А Ленка, музыкантша наша, вдруг ему выдает: вы, Иван Адамыч, зря из себя интеллигента строите. Потому как пленочка-то с вашими похождениями у нас прекрасно сохранилась. И в школе вы по-прежнему работаете. И девочек щупаете. А главное — нынче возможности, в плане Интернета, совсем другие, нежели десять лет назад. И заявила, что собирается эту пленку во Всемирную сеть выложить. На все крупные порносайты. С пометкой, что в главной роли — реально работающий в школе учитель… Мы с Иркой аж обалдели…
— А что Иван Адамович?
— А что он мог? Сказал, мол, ты не ведаешь, что творишь, пойди проспись. И отошел. А через две недели Ленку задушили. А теперь и Ирку пытались убить…
— Ирина видела, кто в нее стрелял? — уточнил журналист.
— Говорит, лица не видела. Он был в маске, да и стемнело. Но точно, конечно, не историк. Фигура совсем другая.
— И ты считаешь, что Иван Адамович нанял киллера , – прищурился журналист. — Со своей грандиозной учительской зарплаты…
