— Садысь, красавица! — немедленно откликнулся на ее а капелла проезжавший мимо кавказец на ржавой «четверке».
— Пошел ты! Сначала «бумер» купи, — отбрила девушка и повернулась к подругам: — Давай, Иришка! Или слабо?
— Фигню какую-то говоришь, — разозлилась Ишутина. — Когда мне было слабо?
— Да ну, девчонки! — запротестовала осторожная Надя. — Одно дело, когда мы по району гоняем, — и другое дело ехать сюда, в центр. Тут же менты на каждом углу, а у нас ни у кого прав нет!
— Ой, испуга-ала! — насмешливо протянула Ирина. И назидательно произнесла: — К твоему сведению, за езду без прав по закону полагается… лишение этих самых прав. На два месяца. Разве не бред — если их все равно нету?
— Да здесь и водить стремно, — не сдавалась Надя. — Смотри, движение какое! Я, например, не решусь…
— Кто б сомневался, что ты не решишься! — хмыкнула Ира. — Трусиха! И зануда!
А Лена изрекла:
— По-моему, в вождении, как и в музыке, нахальство нужно. У нас как: если ноты забыл — не дай бог останавливаться! Помнишь, не помнишь — все равно надо переть, как танк. Играй, что играется. Сколько раз бывало: даже суперпупержюри не въезжает, что ты бред лабаешь. Они ведь не вундеркинды, все партитуры в памяти не держат… И на дороге похоже. По главной ты едешь, не по главной — рули вперед. Другие ж водилы не самоубийцы. Пропустят.
— А если другой ездюк такой же нахальный окажется? — прищурилась Надя.
— Значит, не повезло, — философски подытожила Коренкова.
…Но Надя хотя всегда взывала к осторожности и имела репутацию записной скромницы, а гонять на машине сама обожала. Ну и пусть это всего лишь старенькие «Жигули»-«пятерка» с тяжеленным рулем и неповоротливым корпусом, — других-то автомобилей все равно пока изведать не удалось. Зато сколько кайфа, когда понимаешь: это твоей руке подчиняется многокилограммовая махина. И в твоей власти — или мчаться, или плестись, свернуть налево или неожиданно для пассажиров проехаться на полной скорости задним ходом… Жаль, конечно, что собственного автомобиля у нее нет и не предвидится, а Ирка пусть и строит из себя безбашенную, а тоже отцовскую тачку часто тырить побаивается. Отец-то ее хоть водить и научил, но стребовал клятву, что ездить они будут, только когда он сам сидит на переднем пассажирском сиденье. Рулить под контролем батяни, ясное дело, никакого кайфа, и Иришка, когда он в ночную смену работает, иногда техпаспорт с ключами выкрадывает. Но каждый раз дрожит, что менты остановят и прицепятся, что без доверенности и без прав… Или, еще хуже, подружка драгоценную «пятерку» покоцает. Поэтому в основном она водит сама — «чтоб, если что, хоть не обидно было!» А Надю пускает за руль, только если находится в благостном расположении духа.
В такой обстановке, конечно, мастерство особо не отточишь. Надя юношескую автошколу уже полгода как закончила, а рулила с тех пор от силы три раза. Наверняка, когда ей восемнадцать стукнет и можно будет настоящие права получать, она экзамен не сдаст, без практики-то!
Поэтому хотя она и охолаживала девчонок, а в душе все рвалось, пело: «Ну, поехали же! Поехали!»
И Ирина решилась:
— Ну, ладно. Погнали. Попробуем. Только давайте тогда никаких сосисок. Все карманы вывернем, чтоб на заправку заехать, а то там бензин на нуле.
* * *
Едва вошли во двор, Ира просияла:
— Окна не светятся! Смотался, значит, папка!
Она оставила подруг ждать внизу и помчалась в квартиру. Вернулась быстро, но лицо было злющим. И вместо триумфального звона ключей продемонстрировала подругам блокнотный листок: стилизованное изображение машины, вписанное в круг и перечеркнутое двумя линиями.
— Фиг, значит, вам… — расстроилась Митрофанова.
— Шутничок, блин, папаша! Остряк-самоучка! — Ира гневно скомкала бумажку и объяснила подругам: — Листок в ящике лежал, сверху. Там, где обычно техпаспорт и ключи от машины.
– Вместо ключей? — уточнила Надежда.
— Вместо, вместо, — раздраженно откликнулась Ишутина. — Я весь ящик перерыла. Он их перепрятал. Или с собой унес.
— Что ж. Раз не везет — не везет во всем, — вздохнула Лена.
— Да… И если мужик на горизонте, то непременно Степка! — в тон ей ответила Ирина.
От подъезда к ним и правда вышагивал Степан. Его лицо, как было всегда, когда он видел своих обожаемых королев, расплылось в широченной улыбке.
— Тебя нам только не хватало… — вполголоса буркнула Ирина.
— Да ладно. Пусть будет, — великодушно произнесла Елена.
— Хоть какое-то развлечение… — подхватила Надя.
— Да ну! Толку от него! — Ира никак не могла справиться с раздражением и с обидой.
И, едва Степа приблизился к ним, тут же на него налетела:
— Привет, Степан. Вот скажи: ты мужик или не мужик?
— По определению социологов, у меня пока что статус юноши , – ухмыльнулся начитанный мальчик.
— Сопляк, короче, — резюмировала Ирина.
Степан не обиделся. Добродушно спросил:
— Ты что? Не с той ноги встала? Или, как моя маман, на погоду реагируешь?
— Да мы на ее тачке погонять хотели, а папаша ключи спрятал, — объяснила Лена.
— Ну, в другой раз покатаетесь, — примирительно произнес Степан.
— Вот я и говорю: сопляк! — продолжала беситься Ирина. — Потому что мужик — если дамы желают кататься — тут же сказал бы: будет исполнено. И предоставил бы в их распоряжение лимузин.
Надя поморщилась: на ее взгляд, Ира перебарщивала. Даже в отношении безответного Степки. Но тот — вот счастливый характер! — не обиделся. Только руками развел:
— Да где ж, Иришка, я тебе возьму лимузин?!
— Да хотя бы вон там! — встряла Елена.
И показала на подкатившую к подъезду новенькую «девятку».
Машина, лихо взвизгнув тормозами, остановилась у бордюра. С водительского места выскочил коротко стриженный парень. То был Стас с девятого этажа, вся компания его знала. Ему уже сравнялось двадцать, он, как говорили, «держал» автосервис, страшно важничал и на каких-то старшеклассниц и уж тем более на Степана никакого внимания не обращал.
— Все по барабану человеку! Ключи в зажигании оставил — и пошел себе по своим делам! — прокомментировала Лена. — Бери тачку — не хочу!
— Может, в ней пассажир сидит — отсюда ж не видно, — возразила Надя.
— Да никто в ней не сидит! Стас просто сильно наглый! Думает, никто на его «девятку» не позарится! — ответила Лена.
А Ира презрительно взглянула на Степана:
— Да уж. Не Степка ж ее угнать решится!
— И не решусь, — весело согласился тот.
