И поспешно ринулась вон из библиотеки. Правда, хотелось ей сейчас не валяться в неге, а грубо, в стиле поздней Ленки Коренковой, нажраться водки и обо всем забыть.
Сегодня, пожалуй, настроение даже хуже, чем тогда, десять лет назад, в феврале…
Хотя в ту ночь казалось, что ничего более страшного с ней произойти уже не может.
Десять лет назад
Хотя и строила Ирка из себя аса, а «девятка», да еще с усиленным движком, оказалась для нее слишком резвой. По крайней мере, управлялась девушка с машиной с большим трудом. Касалась ногой педали газа — «девятка» только ревела. А потом наконец трогалась такими рывками, будто они необъезженного мустанга оседлали.
— Да там, под капотом, лошадей двести! — восхитилась Ирина.
И поддала газу сразу до восьмидесяти кэмэ в час. Шуму — на весь микрорайон! Бредший по тротуару собачник аж подскочил, а его шавка истерически залаяла.
Машина резво заскрипела шипами по обледенелой дороге.
«Хоть резина хорошая, — машинально отметила Надя. — Зимняя. Может, не убьемся».
Она сидела сзади и видела, сколь шалым, неконтролируемым блеском сияют Иркины глаза.
— А между прочим, у Стасика окна на улицу выходят, — хихикнула с переднего пассажирского кресла Коренкова. — Увидит щаз свою «девятку» — во обломается!
— Ну и нас…ть! — весело выкрикнула Ирина.
А Надя подумала, что Стасик, хозяин «девятки», пусть и усиленно корчит из себя нового русского, коему все по барабану, но не совсем ведь дебил. Прекрасно знает, что обстановка в столице довольно бандитская, машины с навороченной сигнализацией угоняют пачками. А тут такой подарок: пустой автомобиль с ключами в зажигании и заботливо прогретым мотором. Раз уж он свершил подобную глупость, бросил тачку без присмотра, то наверняка не на час, а только чтоб на минутку в квартиру заскочить, и эта минутка явно истекла. Сейчас Стас уже вышел. Увидел, что его «девятка» исчезла. И, скорее всего, гневно тычет толстыми пальцами в кнопки мобильника, призывая на помощь милицию.
В газетах, правда, пишут, что братки про угоны обычно не заявляют, предпочитают своими силами разбираться, но вдруг он не совсем браток, хотя и цепь на толстой шее имеется, и, как положено, пальто черного кашемира?
Впрочем, неизвестно еще, что хуже — в милицию попасть или на бандитские разборки.
И Надя взмолилась:
— Ир, ну давай вернемся! Сама ведь говорила: сделаем кружок — и хватит!..
Но та будто не слышит. Одна рука на руле, второй нежно кнопку сигнала поглаживает. И приговаривает растроганно:
— Какая тачка!.. Ну до чего классно! Не то что моя развалина!!
А Ленка ей подпевает:
— И музон тут офигеть: си-ди чейнджер!
Нажала на «пуск», и салон из всех восьми колонок заполонил густой бас блатного певца:
— Владимирский централ, ветер северный!..
И, будто на заказ, в спины вдруг ударил усиленный мегафоном мужской голос:
— Водитель автомобиля К 333 СТ! Немедленно принять вправо и остановиться!
Надя в ужасе обернулась.
Прямо на хвосте, метрах в десяти за ними, висел белый «Форд» с грозной синей полосой, мигалкой и буквами «Милиция» на корпусе.
А Ирка хладнокровно взглянула в зеркало заднего вида и пробормотала:
— Хоть ты и «Форд» — а лысого тебе хрена!
И нажала на педаль газа с такой силой, что всех троих вдавило в спинки сидений.
А Надя окончательно поняла, что они — пропали.
Наши дни. Надя
Еще вчера она планировала на ужин курочку со спаржей и на гарнир — томленную в сливках брокколи. Очень легкое, приятное в жару блюдо плюс редкий случай, когда и калорий мало, и мужик, в смысле Дима, будет доволен, потому что все равно сытно.
Но с сегодняшним настроением ей совсем не до кулинарных изысков. Вот еще! Полуянов без предупреждения исчез, а она потащится в супермаркет ему спаржу выискивать?..
И Надя из библиотеки отправилась прямиком домой. Искушение зайти по дороге в сберкассу, чтоб заплатить за гараж, она подавила. Пускай Полуянов сам свою собственность содержит — и «ракушку» с «Маздой» во дворе, и бокс, где ржавеет «шестерка».
В квартире, правда, кондиционера тоже нет, но можно хотя бы в прохладную ванну забраться. И вместо возни у раскаленной плиты вдоволь поваляться в пенной воде в обнимку с женским журнальчиком. Прочитать очередную написанную менторским тоном статью о том, что мужчина — тоже человек. Обожает, когда его понимают и свое внутреннее «я» перед ним раскрывают. Она уже, блин, попыталась понять Диму — и чтоб он ее понял…
Пока добрела до дома по жаркой улице от метро, едва не сварилась. Обычно-то она не раньше пяти возвращается, когда уже попрохладней, а сейчас — три часа, самое пекло. С облегчением рванула дверь подъезда — и тут же скривилась. В нос ударила ощутимая вонь — то ли краски, то ли растворителя, то ли всего вместе. Пахло не очень сильно, но противно. А ведь с утра еще все нормально было. Их бестолковый ЖЭК очередной ремонт, что ли, затеял? В жестокую жару? Чтоб окончательно добить несчастных жильцов?!
Надя огляделась, но никаких ведер с краской или стремянок, по крайней мере на первом этаже, не увидела. Сверху, что ли, ремонтировать начали? И спросить, как назло, не у кого — консьерж закрыл свое окошко и выставил табличку «Обед», а вездесущие бабули-соседки тоже куда-то попрятались.
Ладно, будем надеяться, что на ее седьмом запах поменьше.
Надя погрузилась в лифт, приехала на свой этаж, а когда двери открылись, едва в обморок не упала. Потому что здесь оказался сущий ад — воняло даже похлеще, чем в самом вонючем цеху лакокрасочного завода. Да еще и маляр имелся — мужичок в перепачканном комбинезоне, голову, по охватившей строителей моде, венчает бандана, а глаза почему-то украшают темные очки, хотя в подъезде полумрак.
Маляр водил кистью по стене — вот закон подлости! — как раз рядом с Надиной квартирой, и она, совсем неинтеллигентно простонала:
— Ну какого же хрена?!
Работяга только плечами пожал, отвернулся и взялся махать своей кистью с удвоенной энергией, а Надя отомкнула замок и юркнула в квартиру. Может, тут лучше?
Куда там, в коридоре было столь же мерзко, как на лестнице. Да и в ванной, где Надя посрывала с себя пропыленную одежду, ощущался явственный запах краски. Плакала ее мечта о пенной СПА-процедуре — разве в такой обстановке расслабишься?..
И Надя, злая и несчастная, поплелась на кухню. Быстренько выпить чаю, отдышаться — и бежать. Неизвестно, правда, куда. Наверно, в первый попавшийся бар, только обязательно с кондиционером.
Но едва она чиркнула спичкой, еще даже огонек не вспыхнул, как поняла: что-то случилось. Цунами. Смерч. Бора. Вихрь. Оглушительный, будто от камнепада, рев.
