Однако в большинстве частей ВВС, на вооружении которых находятся Ту-2 выпуска 1945–1947 годов с нефлюгерными винтами АВ-5В-167, на которых автоматы пикирования отключены, они не могут быть доработаны…
В целях выполнения задач по учебно-боевой подготовке частей ВВС прошу ваших мероприятий по обеспечению бомбометания с пикирования на самолетах Ту-2 выпуска 1945–1947 годов…»
В 1950 году в составе авиационной группировки в Китае находился 829-й смешанный авиаполк на Ту-2 и Ил-10.
В 1950-е годы Ту-2, снимаемые с вооружения, приспосабливали под различные летающие лаборатории, использовали для нужд некоторых отраслей промышленности. С конца 1950 года в государственном реестре воздушных судов зарегистрировали 14 самолетов, начиная с опознавательного знака СССР – Х764 (заводской № 28/49). Как и СССР – Х1003 (заводской № 1661119), он принадлежал министерству легкой промышленности.
Самолет СССР – Х998 (заводской № 15/61) принадлежал летно-испытательной станции СНИП и потерпел катастрофу 30 августа 1951 года.
Ту-2 СССР – Х1006 и Х1007 (заводские № 10093910 и № 10093918) числились за летно-испытательной станцией министерства сельскохозяйственного машиностроения, которое, как известно, занималось разработкой вооружений. Две машины – И-953 и И-954 (заводские № 13–48 – и № 21–48) – находились в НИИ-17 и были списаны в июле 1952 года.
В заключение отмечу, что до сегодняшнего дня «дожили» лишь несколько самолетов послевоенной постройки – в музеях Китая, Польши и России. Последний Ту-2С сохранился совершенно случайно в одном из учебных подразделений Министерства обороны на подмосковном аэродроме Медвежьи озера. Он-то после реставрации на заводе № 156 и экспонируется до сих пор в Монинском музее ВВС.
Ту-2 завода № 23 в экспозиции Монинского музея ВВС
Глава 3 Последние поршневые гиганты
Ту-4
Несмотря на незначительный выпуск в годы войны «стратегических» бомбардировщиков Пе-8, ни политическое, ни военное руководство СССР не намеривалось отказываться от этого вида вооружения. Более того, в 1944 году конструкторским коллективам, возглавлявшимся В.М. Мясищевым, И.Ф. Незвалем, С.В. Ильюшиным и А.Н. Туполевым, поручили создание тяжелых четырехмоторных бомбардировщиков.
Авиаконструкторы со всей ответственностью взялись за решение поставленной задачи. Однако вскоре выяснилось, что усилия многих из них тщетны, поскольку с самого начала руководство НКАП сделало ставку лишь на «фирму» Туполева, разрабатывавшую проект «64». Остальные лишь подстраховывали патриарха отечественного самолетостроения.
В том же 1944 году на Дальнем Востоке совершили вынужденные посадки один за другим три бомбардировщика В-29 «Суперфортресс» фирмы «Боинг». Поскольку самолеты оказались на аэродромах, где базировались части морской авиации, и были интернированы до окончания войны, нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов распорядился изучить заокеанскую технику. Хотя морские летчики облетывали «американцев», на их аэродромах представители НКАП так и не появились. Интерес промышленности к ним появился лишь в начале мая 1945 года, когда В.М. Мясищев предложил взять за основу будущего советского дальнего бомбардировщика американский В-29. При этом он считал, что на эту машину необходимо установить отечественные двигатели АШ-72, а пулеметы заменить пушками Б-20. Всю эту работу он предлагал начать на заводе № 22 с участием КБ И.Ф. Незваля.
Один из вариантов проекта бомбардировщика «64»
И все же инициатива копирования В-29, думаю, принадлежала не промышленности, а военным, предложившим свой путь, причем быстрый, создания столь нужного стране дальнего бомбардировщика.
НКАП предложение принял. В том же месяце появился приказ № 263 о создании самолета Б-4 (изделие «Р»), а вслед за ним постановлением ГКО от 6 июня МАП ( к тому времени наркоматы преобразовали в министерства) обязали организовать производство Б-4 на заводе № 22 в Казани. Но с какими двигателями – не говорилось, и лишь в ноябре поступило распоряжение об организации производства моторов АШ-72 для Б-4. Все предсказания Мясищева сбылись, но главная роль отводилась не ему, а А.Н. Туполеву. Тем же приказом предписывалось в помощь Туполеву передать личный состав ОКБ Незваля и Мясищева, а также опытный цех завода № 22.
Один из интернированных американских бомбардировщиков В-29 компании «Боинг» на аэродроме морской авиации
Задание на разработку Б-4 включили в план опытного самолетостроения МАПа на 1946 год, но лишь 26 февраля того же года постановлением правительства утвердили основные характеристики бомбардировщика. Так, нормальный взлетный вес определили в 54 500 кг, а перегрузочный не должен был превышать 61 250 кг. При этом максимальная скорость у земли задавалась не менее 470 км/ч, а на высоте 10 500 метров – 560 км/ч. При нормальном полетном весе и с бомбовой нагрузкой 1500 кг дальность должна была быть не ниже 5000 км, а с 5000 кг бомб и взлетном весе 51 250 кг – 6000 км. С бомбовой нагрузкой 7120 кг дальность задавалась 3000 км. При этом ставку сделали на разрабатывавшиеся моторы АШ-73ТК, заводские и государственные испытания которых запланировали на октябрь 1946-го и август 1947 года соответственно. Однако вскоре эти сроки пришлось пересмотреть и последний из них, например, перенести на месяц позже.
В июне 1946 года летные данные уточнили. Например, если раньше дальность с 8000 кг бомб задавалась 4900 км, то на этот раз с боевой нагрузкой 7120 кг – 3000 км. Тогда же предписывалось предусмотреть на серийных самолетах одновременную подвеску внутри фюзеляжа укороченных бомб калибра 3000 кг.
Работа началась в «бешеном», даже по условиям военного времени, темпе. Летом того же года экипажи ВВС Тихоокеанского флота во главе с майором Моржаковым перегнали в Москву (на аэродром Измайлово) два В-29 – № 42–6256 и № 42–6365. Один из них (видимо, второй), прибывший в столицу 23 июня, препарировали и передали в ОКБ-156 и различные институты для выпуска рабочих чертежей и копирования оборудования. Самолет же В-29–5BW № 4206256 долгое время использовался в качестве летающей лаборатории, в частности, для доводки и испытаний двигателя АШ-73ТК.
Осенью 1946 года в Северной Корее лейтенант Филимонов из 14-го иап ВМФ, дислоцировавшегося на аэродроме Гензан (Вансан), на истребителе Як-9М перехватил еще одну «Сверхкрепость». После выполнения всех формальностей советский летчик вынужден был пресечь полет не подчинившегося ему «американца». Попадания снарядов в четвертый двигатель оказалось достаточно, чтобы экипаж, кроме командира В-29, покинул горящую машину. Командир В-29 посадил раненую машину поперек полосы на аэродроме Канко.
