По рекомендациям ЦРУ наилучшим временем для проведения операции по вторжению на Кубу должен стать период с конца февраля до 1 марта 1961 года. Оттягивание сроков начала операции могло вызвать «нежелательные политические последствия». Кроме того, как считали в ЦРУ, с каждым днем военная мощь Кубы возрастала: «Кубинские пилоты проходят обучение в Чехословакии, а появление современных радаров по всей территории Кубы свидетельствует о высокой вероятности того, что Кастро очень скоро может обрести возможности всепогодной ПВО против реактивной авиации. Его сухопутные войска получили большое количество военной техники от стран Варшавского блока, включая средние и тяжелые танки, полевую артиллерию, тяжелые минометы и зенитную артиллерию. Технические специалисты блока обучают его войска использованию этого грозного оружия. Нет сомнений, что в ближайшем будущем основные силы верных Кастро вооруженных сил в полной мере овладеют поставленной им современной боевой техникой».
Министерство обороны США постоянно анализировало ситуацию на Кубе и вырабатывало предложения по возможным действиям США. В оценке обстановки от 16 января 1961 года, проведенной так называемой межведомственной рабочей группой по Кубе, рассматривались три возможных ответа США.
1. Односторонние действия США силами сухопутных войск, ВВС и ВМС.
2. Вторжение добровольческой армии, состоящей из кубинцев и представителей других латиноамериканских государств, подготовленных и оснащенных США.
3. Вторжение силами и США, и добровольцев.
По оценкам военной разведки, вооруженные силы Кубы были слабыми по своим боевым возможностям и техническому оснащению. Революционные вооруженные силы насчитывали 32 тысячи человек, полиция – 9 тысяч, милиционные формирования – 200–300 тысяч человек. Численность кубинского флота составляла 4–5 тысяч человек. ВВС, как считали в Пентагоне, после проведенных Фиделем Кастро чисток практически утратили свои боевые возможности. В Чехословакии, однако, проходили подготовку около ста молодых кубинских пилотов.
Пентагоновская оценка утверждала: «В военной области Советы поставили Кубе за последние пять месяцев, по меньшей мере, 20 тысяч тонн военных грузов, включая стрелковое оружие, бронетанковую технику, БТР, вертолеты, учебные самолеты, артиллерию и большое количество боеприпасов. Пока у США нет свидетельств того, что Советы обеспечили Кубу современными системами оружия, такими как ракеты, ядерное оружие или истребители МиГ».
Что американцы могли противопоставить вооруженным силам революционной Кубы?
Документ министерства обороны США перечислял: Атлантический флот ВМС США как минимум с двумя авианосцами, дивизией морской пехоты и авиационным крылом морской пехоты; стратегическое авиационное командование; силы тактического авиационного командования. Кроме того, только в 1960 году в США эмигрировало около 40 тысяч беженцев с Кубы, а за период 1950–1959 годов в США эмигрировало около 70 тысяч кубинцев, из которых 10 тысяч натурализовались.
По оценкам ЦРУ, всего насчитывалось 65 тысяч кубинских изгнанников, из которых около 3 тысяч были кубинскими мужчинами, годными для прохождения военной службы. Из этих 3 тысяч, как считало ЦРУ, 750 человек желают служить в Добровольческой армии.
Два важных вывода были сделаны в описываемом документе:
Массовая внутриполитическая поддержка акций по свержению правительства Кубы со стороны кубинского народа не может быть обеспечена.
Советский блок будет продолжать свою помощь Кубе, но открыто не вмешается в ее защиту силами своих войск.
Рассматривая возможности для открытой военной интервенции на Кубу, документ Пентагона увязал эти действия с несколькими условиями. Прежде всего, должна быть достигнута поддержка американских акций странами Латинской Америки, а еще лучше обеспечено прямое участие контингентов латиноамериканских стран в такой операции. Хорошим предлогом и поводом для вторжения могла бы стать атака Кастро против Гуантанамо. Что касается вариантов с использованием только так называемой Добровольческой армии, то, как считали в Пентагоне, срок военной подготовки и общих приготовлений к военному вторжению составляет как минимум 7 месяцев.
Как мы теперь знаем, не все в вышеупомянутой оценке соответствовало действительности. Политическим руководством США в конечном счете был выбран второй вариант операции, и ровно через три месяца (а не через семь) состоялась позорно провалившаяся операция в районе Плайя-Хирон. Ошиблись американцы и с оценкой боевых возможностей кубинской армии, считая ее годной только для ведения партизанской войны.
Однако все это выявится чуть позже…
25 января 1961 года в 10.15 утра президент США Дж. Кеннеди встретился с полным составом Комитета начальников штабов – высшим органом военного планирования и управления вооруженных сил США. За столом сидели генерал Лиман Лемнитцер, председатель Комитета начальников штабов, а также начальники штабов видов вооруженных сил: генерал Дж. Деккер, адмирал А. Берк, генерал Т. Уайт и командующий морской пехотой США генерал Д. Шауп. По правую сторону от президента сидел его военный помощник генерал Честер Клифтон.
Встреча была посвящена Кубе и ситуации вокруг нее. Кеннеди спросил высокопоставленных американских генералов: что, на их взгляд, должно быть сделано в отношении Кубы. Генерал Лемнитцер напомнил, что первоначальные планы предусматривали проведение тайных операций. «Однако, – заявил он, – по мере поступления тяжелого военного снаряжения из Чехословакии, объемом свыше 30 тысяч тонн, одних только сил для проведения тайных операций явно недостаточно… Время работает против нас – даже несмотря на то, что условия жизни на Кубе ухудшаются. Кастро усиливает полицейский контроль в государстве. Он посылает своих агентов и оружие в другие страны Латинской Америки». По мнению генерала Лемнитцера, единственной надеждой было создание правительства в изгнании, высадка некоторого количества войск на побережье Кубы с целью захвата плацдарма и разворачивание партизанской борьбы. «В этот момент, – отметил председатель Комитета начальников штабов, – мы придем и поддержим их».
В разговор вступил начальник штаба сухопутных войск США генерал Деккер, который подчеркнул, что такие действия предполагают наличие «авторитетного кубинского вождя, которого, к сожалению, мы не имеем». С ним согласились и генерал Лемнитцер, и адмирал Берк.
26 января 1961 года, всего через два дня после встречи с президентом, Комитет начальников штабов направил меморандум на имя министра обороны США Р. Макнамары. Документ, называвшийся «План действий США на Кубе» и имевший гриф «совершенно секретно», гласил:
«1. Комитет начальников штабов испытывает серьезное беспокойство по поводу ситуации, создаваемой возрастающей военной мощью правительства Кастро и жесткой схваткой коммунистов с возможными силами контрреволюции, включая армию, полицию, правительственные финансовые ресурсы и средства пропаганды. Если США не предпримут немедленных и активных действий, существует огромная и реальная угроза того, что Куба станет постоянным членом коммунистического блока с катастрофическими последствиями для безопасности Западного полушария. Куба превращается в коммунистическую базу действий для экспорта подобных революций в этот и без того крайне нестабильный и потенциально взрывоопасный регион Латинской Америки.
