Виктор Луи
Сын расстрелянного идишского поэта Переца Маркиша, Давид, неоднократно встречавшийся с Виктором Луи и в СССР, и в Израиле, где он многократно бывал во время еще не установившихся дипломатических отношений между двумя странами, оставил интересные воспоминания, в которых, в частности, писал: «Знакомство с ним, от греха подальше, творческие интеллигенты не афишировали – но бывать у него на даче бывали, и охотно. А Виктор Евгеньевич принимал хлебосольно, показывал картины, коллекционную бронзу, скульптуры Эрнста Неизвестного в саду, шесть или семь роскошных автомобилей в гараже… Но не для того робкие интеллигенты, знаменитые, наезжали в Баковку [где находилась дача Виктора Луи], чтобы любоваться картинами и машинами. А наезжали они затем, чтобы просить о помощи: помогите, Виктор, опять выезд за границу закрыли, держат, не пускают никуда. И Луи помогал: оформляли паспорт, выдавали командировочные. Кто у него только не перебывал в этой Баковке!.. “Приезжали в темноте, просили шепотом, – мягко усмехаясь, рассказывал Виктор. – Чтобы коллеги не узнали”»
92.
Понятно, что О.Я. Рабин, ютившийся в бараке, искал возможность продавать свои картины, и оптовый покупатель, к тому же обещавший устроить его персональную выставку в Лондоне, был для художника благодетелем, сошедшим с небес. Очевидно, что О.Я. Рабин, всегда адекватно воспринимавший окружающую действительность, менее всего хотел оказаться арестованным по обвинению в валютных спекуляциях – за это в 1960-е годы, начиная с резонансного дела Яна Рокотова, Владислава Файбишенко и Дмитрия Яковлева, десятки, если не сотни людей в СССР были расстреляны
93. По данным КГБ, которые были приведены бывшим руководителем Государственной архивной службы России Рудольфом Пихоя, в 1960—1966 годах за незаконные валютные операции к уголовной ответственности был привлечен 1061 человек
94. Поскольку многие знали, что Виктор Луи занимается перепродажей произведений искусства, и видели, что ни он сам, ни его контрагенты не подвергаются преследованиям со стороны властей, решение Рабина продавать картины не напрямую, а через В.Е. Луи, представляется весьма разумным.
Впервые картины О.Я. Рабина, созданные в 1961—1962 годах, были показаны в Лондоне в июне 1964 года, в рамках выставки «Аспекты современного советского искусства». Одна из его работ была размещена на обложке каталога к этой выставке. Персональная выставка О.Я. Рабина в Лондоне, открывшаяся в Grosvenor Gallery 10 июня 1965 года и продолжавшаяся примерно месяц, включала семьдесят работ; каталог выставки содержал также статью, написанную Дженнифер Стэтхэм (Jennifer Statham), супругой Виктора Луи и матерью троих его детей.
В конце 1965 года работы О.Я. Рабина вошли в экспозицию Fielding Collection of Russian Art, открытую в Arleigh Gallery в Сан-Франциско. В феврале 1966 года в галерее Queen Square Gallery в Лидсе была продемонстрирована сокращенная версия выставки «Аспекты современного советского искусства», на которой были представлены две работы Оскара Рабина 1963 года – «Маленькая фабрика» и «Кот под луной». Так произведения О.Я. Рабина – существенно раньше, чем их создатель – вышли за пределы «железного занавеса». «Я писал теперь, что хотел, и неплохо зарабатывал, постепенно сбывалось то, о чем мечтал», – честно говорил О.Я. Рабин
95. За 5600 рублей была куплена трехкомнатная кооперативная квартира на Большой Черкизовской улице (дом 8, корпус 5, квартира 21). В 1965 году семья переехала из Лианозово в Москву.
Наступило время распада лианозовского кружка. «Евгений Леонидович получил комнату в коммунальной квартире еще в середине 1960-х годов, и потом нас всех судьба разбросала по Москве, – говорил О.Я. Рабин в одном из интервью. – Игорь Холин жил на Абельмановской, если не ошибаюсь. Начиная с 1960-х годов мы стали встречаться все реже. Холин и Сапгир стали общаться с другими литературными кружками. Мы, художники, не так интересовались литературой, так что виделись только на выставках или на редких поэтических вечерах. Или кто-то к кому-то ходил в гости. Но атмосфера была уже совершенно другая»
96. Атмосфера действительно уже не была прежней, но тому стало причиной не только улучшение жилищных условий. Ее изменение в худшую сторону О.Я. Рабин вскоре ощутил на собственном опыте.
Оскар Рабин перед домом в Черкизово, где он жил, 1969 г. Фото Игоря Пальмина
III
ОТ ПЕРВОЙ ЗАРУБЕЖНОЙ ВЫСТАВКИ ДО ЭМИГРАЦИИ: СЛОЖНЫЕ БУДНИ ХУДОЖНИКА-НОНКОНФОРМИСТА
Продажа Оскаром Рабиным своих картин Виктору Луи, а через него – Эрику Эсторику не имела для художника последствий. «Казалось, власти никак не отреагировали на это событие», – заметил он в автобиографии
97. Вероятно, такое равнодушие было вызвано тем, что тогда власти в большей степени интересовались не продавцом картин, а их покупателем. Эрик Эсторик – сын еврейских эмигрантов из России, перебравшихся в США в 1905 году, получивший докторскую степень по социологии в Нью-Йоркском университете, сделал успешную карьеру в спецслужбах; в частности, он возглавлял британский отдел Разведывательной службы по зарубежному радиовещанию (British Empire Division of the Foreign Broadcast Intelligence Service)
98, теперь официально входящей в структуру ЦРУ. Интересно, что очерк истории этой службы в 1940-е годы, написанный одним из ее ветеранов, Джозефом Руппом, в 1969 году, получил гриф «конфиденциально», став доступным всем заинтересованным читателям лишь сорок лет спустя!
99 Э. Эсторик написал несколько книг, но ни одна из них не была посвящена русскому искусству; его самый известный труд – опубликованная дважды в 1949 году в Нью-Йорке и Лондоне биография Стаффорда Криппса (1889—1952)
100, в то время – канцлера казначейства (министра финансов) Великобритании, занимавшего должность посла Великобритании в СССР в 1940—1942 годах; именно он в июле 1941 года подписал от имени Великобритании советско-английское соглашение о совместных действиях в войне против Германии. Посвященная Э. Эсторику статья, опубликованная в «Нью-Йорк Таймс» в 2008 году, в которой о его службе в разведке не упоминается ни слова, характеризует его как «левого интеллектуала», отличавшегося исключительной преданностью своему делу
101. Едва ли мы точно можем сказать, как много «дел» этот разносторонний человек считал «своими». Так, именно ему удалось договориться о вывозе из Чехословакии в 1964 году около полутора тысяч конфискованных и собранных нацистами свитков Торы, которые Эсторик передал в Вестминстерскую синагогу в Лондоне, откуда свитки были, в свою очередь, распределены по еврейским общинам разных стран; в галерее же, открытой для лондонской публики в 1998 году и носящей его имя, представлены работы исключительно итальянских художников ХХ века. В некрологе указывается, что основанная Э. Эсториком в 1963 году Grosvenor Gallery была «крупнейшей и наилучшим образом оснащенной общедоступной галереей в Лондоне, а может быть, и во всей Европе»
102; неясно, какие финансовые источники позволяли Э. Эсторику, будучи новым человеком в сфере арт-рынка, вести деятельность с таким размахом. Культурные связи были неплохим прикрытием для поездок в СССР, имевших какие угодно цели. Во время своих четырнадцати (по другим сведениям – пятнадцати
103) посещений Советского Союза Эрик Эсторик всего один раз встретился с Оскаром Рабиным
104, что довольно странно, принимая во внимание тот факт, что Эсторик купил семьдесят работ художника и впоследствии организовал его персональную выставку. Известно, что Эрик Эсторик не владел русским языком; бывшая ленинградка Ксения Ершова-Кривошеина вспоминает, что посещавший их квартиру Э. Эсторик говорил с ее отцом по-немецки
105.
