Канцлер, оставленный управлять Керси, областью, окружавшей Кагор, показал себя грозным и безжалостным правителем. Проведя несколько месяцев под Тулузой, он облачился в шлем и кольчугу и повел свои войска в битву, словно родился для того, чтобы орудовать мечом, а не гусиным пером. Он захватил три замка, считавшиеся неприступными. Чтобы привести свою область к повиновению, он «ровнял с землей города и села и предавал фермы и поля огню»
[77].
Опустошив земли Керси и запугав его население, Томас отправился в Нормандию, где присоединился к королю. В добавление к 700 рыцарям, жившим в его владениях, он за свой счет снарядил войско из 1200 рыцарей и 4 тысяч пехотинцев, которое должно было сорок положенных дней служить королю. Он платил рыцарям три шиллинга в день и кормил за своим столом. Этот отряд стал самой боеспособной частью в армии короля: не выходил из боев; его рыцари и солдаты совершали подвиги; всегда выполнял самые сложные задания. Томас нанял самых лучших трубачей, и под пение их бронзовых труб собирались и шли в бой не только солдаты самого Томаса, но и вся королевская армия. И всегда впереди был канцлер Томас, который вел за собой своих солдат. Будучи священником, он сражался на поединке со знаменитым французским рыцарем Энгелрамом де Три, сбросил его с коня и забрал себе этого скакуна в качестве военного приза
[78].
Эта война, в отличие от той, что велась в Керси, была увлекательным спортивным состязанием для всех, кто в ней участвовал. Никто в ней не пострадал, за исключением несчастных крестьян, чьи поля вытоптали рыцари. Главной целью этого спортивного состязания было захватить в плен рыцаря из стана противника и ждать, пока за него заплатят выкуп. Словом, для умелого бойца война являлась не только незабываемым приключением, но и вполне доходным делом.
В дополнение к военным успехам канцлера Генрих II одержал дипломатическую победу, которая привела к окончанию войны: убедил Симона Монфора, графа Эвре, аннулировать его вассальную зависимость от Людовика VII, принести клятву верности королю Англии и передать ему три замка. Поскольку эти замки контролировали дорогу из Орлеана в Париж, Людовик, отрезанный от южной части своих владений, вынужден был запросить перемирия, не желая вести долгую и дорогую войну за возвращение этих крепостей. В декабре два короля заключили перемирие, которое должно было продолжиться до 22 мая 1160 года
[79].
Когда срок перемирия истек, Генрих II и Людовик VII встретились снова и заключили мирный договор, условия которого, как и для всех договоров английского короля, были разработаны канцлером
[80]. Была подтверждена договоренность о браке принца Генриха с Маргаритой, и Людовик повторил свое обещание отдать дочери в приданое Вексен. Чтобы эта территория оставалась нейтральной до того далекого дня, когда их дети достигнут брачного возраста, Людовик согласился отдать ее под опеку ордена тамплиеров. Было достигнуто соглашение, что граф Симон Монфор снова станет вассалом Людовика, не понеся за свое отступничество никакого наказания, и сохранит за собой все свои замки. И наконец, от имени своего зятя, Раймонда Тулузского, Людовик VII согласился заключить перемирие в его графстве сроком на один год, причем Генрих II сохранил за собой все, что ему удалось захватить, – город Кагор и его округу.
Таблица III. Короли Франции, 1108–1223 гг.
Сын короля Стефана, Вильям, граф Варенн, сопровождал Генриха в походе на Тулузу, но по пути назад умер. Из всех детей Стефана осталась одна дочь Мария, аббатиса женского монастыря в Ромси. Вильям унаследовал от своего отца графство Булонь. Генриху было необходимо, чтобы графство попало в руки его союзника, ибо оно располагалось близко от Англии. Он понимал, что надо действовать быстро и сохранить видимость законности, иначе графство снова вернется к своему бывшему господину, королю Людовику VII.
Не спрашивая желания аббатисы, Генрих II убедил папу освободить ее от обетов и сана. Он забрал ее из монастыря, поспешно выдал замуж за Мэтью, второго сына своей тетки Сибиллы (сестры графа Жоффруа) и графа Тьерри Фландрского. Этот Мэтью стал графом Булонским, хотя само графство принадлежало его жене.
Томас Бекет впервые серьезно поспорил с королем, выступив против этой идеи, и попытался убедить папу не давать разрешения на возвращение аббатисы в мирскую жизнь. Но у нового папы Александра III было много своих проблем, и, надеясь получить поддержку такого могущественного государя, как Генрих II, он, несмотря на протесты Томаса, разрешил снять с нее сан
[81].
Таблица IV. Дом Блуа
Предыдущий папа Адриан VI умер 1 сентября 1159 года, когда Генрих II осаждал Тулузу. Из двадцати двух кардиналов, присутствовавших 7 сентября на выборах его преемника, восемнадцать проголосовали за кардинала Орландо Бандинелли, чей собственный голос не учитывался. Оставшиеся три кардинала, креатуры императора Фридриха Барбароссы, отказались подчиниться решению конклава и выбрали папу из своего числа. Им стал кардинал Октавиан, принявший имя Виктор IV. Чтобы подавить протесты большинства, граф Виттельсбах привел толпу, которая разогнала собрание кардиналов. Кардинал Орландо и его сторонники бежали в Нимфу, где он 20 сентября был возведен в сан папы под именем Александр III.
Новый папа изучал каноническое право в Болонье и считался одним из величайших знатоков этого права того времени. При Евгении III он был канцлером, а потом – доверенным другом и советчиком Адриана IV, которого поддерживал в борьбе против попытки Фридриха Барбароссы сделать святой престол простым вассалом империи. Генрих и Людовик в июле 1160 года собрали своих епископов и баронов – нормандцев в Нефмарше, французов в Бове, чтобы обсудить вопрос, какому папе подчиняться. Обе ассамблеи высказались за поддержку Александра III. Вероятно, после этого собрания Генрих написал папе письмо с уверениями в своей поддержке:
«Любимому повелителю и отцу Александру, милостью Божьей верховному понтифику, Генрих, король Англии, герцог Нормандии и Аквитании, граф Анжу, шлет привет и надлежащее подчинение Христу.
Твоей милости хорошо известно, что наши предки всегда хранили верность святой римской церкви, которую они демонстрировали в похожих ситуациях, и, когда из-за грешных людей в святой церкви произошел раскол, они остались верны католическому единству.
