В общем, спрашивать о внешности мальтийца было бессмысленно. Таня уже поняла, что для девушек с Дерибасовской не существует понятия мужской внешности, они не способны ее разглядеть. Все мужчины выглядят для них одинаково, и они действительно запоминают их голоса, глаза, лица… Их профессия дает им шанс выжить – не запоминая всего этого. Мало ли что…
И очень скоро интерес к Иде с ее простенькой, но в то же время трагичной историей пропал. В полицию ее больше не вызывали. И только интересовавшаяся этим делом Таня делала для себя какие-то выводы.
– Любитель развлечений, как и Коган, – бормотала она про себя, – шлялся по борделям, не брезговал девицами с Дерибасовской… Любил разнообразить развлечения. Интересно… Оба любили развлекаться, и это общий, объединяющий обоих, факт.
Но Таню никто не слышал. Никому не приходило в голову, что она может интересоваться убийствами. В общем, Таня и сама не понимала, почему так интересуется ими.
Она по-прежнему слушала все разговоры и кое-что из них отмечала в своей памяти. Так она пыталась отвлечься от такого неприятного факта, что Гека пропал.
Вот уже несколько дней, как от него не было ни слуху ни духу, и Таня начала уже серьезно беспокоиться. Она даже решила пойти к нему домой. Но комната, в которой Гека жил, была заперта. На двери висел огромный амбарный замок. А злая старуха с крыльца напротив просверлила Таню острыми глазами:
– Уехал, наверное. Такие как перекати-поле. Никто не знает, в какой момент их унесет. А если и бросят якорь, то ненадолго. Так с ними и бывает. И этот – за такой… Швицер с шилом в жопе…
Но Таня не поверила ее словам. Она точно знала, что ни за что на свете Гека не бросил бы ее, не исчез бы без всяких объяснений из ее жизни. Оставалось только одно – ждать.
Стук в окно раздался в четыре утра. И проснувшись, Таня долго не могла понять, что происходит. Затем сообразила, что кто-то тихонько стучит по стеклу. Она открыла ставень и сразу узнала маячивший за окном силуэт Геки. Таня бросилась открывать дверь.
Гека был бледен. Левая рука – на перевязи. А на бинте расплывалось темное, уже подсохшее кровавое пятно.
– В больнице три дня был, – с трудом произнес он, – только сегодня ночью сбежал. Меня в руку ранили.
– Тебя полиция ищет? – забеспокоилась Таня.
– Какая полиция? Тут дело похуже. Ты слушай, я тебе за все расскажу…
И Гека начал рассказывать. Все началось с того, что два новых бандита, пришедшие в банду Корня, начали подстрекать Корня потеснить с Молдаванки Ваньку Рвача. Мол, Ванька Рвач давно уже занимается торговлей в городе, а территории его на Молдаванке без присмотра, тем более, Ванька со всеми успел поссориться. И если Корень наедет со своими людьми на Ваньку, то все его дела быстренько подомнет под себя.
– Мне с самого начала не понравился за этот план, вонял, как тухес, – торопился сказать все Гека, – дела Корня в последнее время шли плохо, совсем дрэк, понимаешь, а в этом плане понял, шо может поднять свой авторитет, вроде как фраер, при делах, и все такое. Но я был против. Ванька Рвач всегда был нейтральным, не сделал нам ничего плохого. А эти подстрекатели явно имели свой интерес. Такие круче всех на ушах стать хочут… Я был твердо уверен, что у них какой-то свой план, шо они поимеют нас за фраеров. Но Корень, Корень не хотел ничего понимать…
Вообще, по словам Геки, Корень его не послушал и однажды вломился в трактир на Косвенной, где с бандой пировал Ванька Рвач.
– Силы были неравными, – горько подытожил Гека, – у нас и стволов, и людей было побольше, но люди Ваньки были лучше за стволы…
Завязалась перестрелка, а Ванька со своими двумя адъютантами успел выпрыгнуть в окно.
– За выпрыгнул и был таков, швицер, – вздохнул Гека, – в общем, и мы ничего не добились, и банда разбежалась. Словом, зря все это было. Но никто, ни Корень, ни я не ожидали, что сделает Ванька потом. За дурною головою ноги через рот пропадают…
По словам Геки, поступок Ваньки в криминальном мире считался подлым. Он поспешил нажаловаться Салу и пообещал, что если тот замочит Корня и его людей, сдать ему свою часть Молдаванки.
– Здесь таки не стояло, чтобы так лежать, – тяжело вздыхал Гека. – В фасоне, Сало давно собирался перебраться на Молдаванку и прибрать ее к рукам, расширить свою территорию. Он и Ваську-цыгана за это убил. Но Васька Жмых контролировал Староконку, а Староконку Сало не хотел. Он хотел как раз ту часть Молдаванки, которая всегда находилась под Корнем, – там, где железная дорога и рынок. Когда мы поняли за это, было уже поздно. Шухер ушел. А два провокатора, швицера этих запоганых, которые натравили Корня на Ваньку Рвача, к тому времени успели исчезнуть…
Дальше Гека рассказал, что люди Сала вторглись на Молдаванку и обстреляли Корня в его собственной квартире на Запорожской.
– Были, конечно, две большие разницы. Мы успели отстреляться, но были трупы, – говорил он, – пришлось линять. Как не стояло нас здесь! Положили двоих людей Сала. А Сало положил одного нашего.
После этого Корень ушел в катакомбы и набрал людей из контрабандистов, которые пока не выходили в море. Словом, банда пополнилась солидно, после чего Корень вторгся в район Пересыпи, где было логово Сала.
– Перестрелка была страшная – грандиозный шухер, – тут Гека засмеялся довольно. – Но всё закончилось не в нашу пользу. Салу удалось положить большую часть наших людей – пустил юшку, по-звериному. Наверное, потому, что под Салом – убийцы, они все занимаются за мокрые дела. А мы не привыкли убивать. Контрабандисты – шо? – развел он руками. – Моряки они просто! Если оружие и держали, то только для защиты, как пугалку. А люди Сала с оружием профессионально управляются. Не чета нам.
В общем, по словам Геки, Сало погнал Корня с Пересыпи с позором, тот еле ноги унес. Тем временем Сало объявил на Корня настоящую охоту. Было еще одно нападение – перестрелка в районе Молдаванки. Именно в этой перестрелке и был ранен Гека.
– После шухера шли к железнодорожной станции на Балковской, – говорил он, – хотели отсидеться в паровозной ночлежке, но тут люди Сала налетели на нас сзади. И такие права накачали, шо получилось здесь не тут…
Гека был ранен в руку – пуля прошла навылет, а несколько людей Корня были убиты наповал. Самому Корню чудом удалось сбежать, а Геку подобрали знакомые железнодорожники и отвезли в Еврейскую больницу, где его быстро подлечили.
– Да шо за руку – руку залатали, нитками зашили, потом нитки сняли, – шутил Гека, – теперь я как новенький. Ну чистый фраер!
Но Геке не давала покоя судьба Корня, поэтому он сбежал из больницы и отправился в секретное убежище к Корню, которое знал он один. По дороге Гека зашел к кое-каким людям и узнал, что в городе уже вовсю ходят слухи, будто Сало разгромил банду Корня и Корню пришел конец.
А Корень с остатками людей сидел в своем убежище. Он рассказал Геке, что у него не было другого выхода, кроме как пойти на стрелку с Салом и предложить условия выкупа. По словам Корня, Сало на сделку пошел.
