Вицлипуцли, или Уичлопочтли, – грозный бог войны ещё у ацтеков и майя. Виктору когда-то доводилось видеть его изображение в храмах Мексики. Мужчина в шлеме формы клюва колибри, сделанного из золота, со щитом в левой руке, украшенном пятью белыми пуховыми шариками в форме креста. За спиной бога войны виднелся лук с четырьмя стрелами, торчащими из колчана. В правой руке Вицлипуцли держал дубинку в виде голубой змеи. Ошибки быть не могло: это был самый кровавый бог древних племён Мексики. Ему приносились кровавые человеческие жертвы. В противовес христианству, где Бог любит людей, здесь этот бог их нещадно истреблял. Когда не хватало для жертвоприношения врагов, жрецы древних мексиканских племен назначали на обряд соплеменников, чтобы удовлетворить потребности в крови грозного Вицлипуцли. Откуда он здесь?
Виктор продолжал смотреть на мексиканского бога войны в Королевстве Ло и строить догадки, как вдруг боковым зрением заметил, что среди паломников храма появились довольно странные люди в пёстрых халатах с характерным орнаментом и с оранжевыми шарфами. «Шахтёр – чемпион?» – дурачился журналист, но понял, что отвлёкся от цели визита в этот храм.
– Мистер интересуется? – послышался голос откуда-то снизу.
Перед Виктором стоял маленький неварец. Такой маленький, что его можно было принять за куклу. Вроде бы такой же, как все местные жители, в халате и шапочке, но из хорошего сукна, а вдобавок ещё и в кожаной обуви, что себе могут позволить только самые богатые местные жители. Виктор молча смотрел на это чудо природы. А малыш продолжал:
– В этом храме хранятся манускрипты с точной датой очередного воплощения Будды Майтрейи (Будда Будущего. – Авт.). – Малыш неожиданно чихнул, коротко и тихо, как грудной ребёнок, и указал на красные стены святилища. – Он приходит на землю раз в две с половиной тысячи лет. То есть уже скоро, на днях.
Виктор внимательно смотрел на маленького человечка, а паломники из Бутана тем временем неторопливо расселись вдалеке при выходе из храма. Что-то нехорошее было во всём этом. Лавров вспомнил свою первую встречу с Отто Раном у Пещеры Ринпоче, затем вторую – в доме у Прии. В обоих случаях старику прислуживали бутанцы. «Уж не те ли это ребятки, что пытались убить меня?» – Виктор, делая вид, что слушает занятного карлика, мгновенно просчитал ситуацию. «Храм достаточно большой, есть, где развернуться. Здесь они стрелять не посмеют, тем более что у них даже оружия нет. Голыми руками им меня не взять – кишка тонка. Вот они и ждут у выхода».
– Желаете взглянуть на мантры? – продолжал приставать к Виктору странный малыш, а у журналиста в голове уже складывалась комбинация дальнейших действий.
Нужно прорваться к выходу. Там можно ударить ближайшего бутанца ногой в живот, быстро стать на выступ стены, перескочить тех, кто будет стоять за ним, и выбежать на улицу, к лошади. «На улице, конечно, их тоже может быть уйма. Но пусть попробуют попасть в меня, а потом ещё и догнать. Главное – неожиданность…»
Лаврову было важно добраться до гостиницы, там были его вещи, а исчезнув оттуда, в горы он мог пуститься и пешком. «Невелик пан. И лошадь будет только рада», – настраивал себя Виктор.
Глядя на бутанцев, сидящих при входе, Виктор вдруг почувствовал какой-то подвох. Люди, сидящие в бутанских костюмах, были слишком велики для бутанцев. И хотя тусклый свет в храме не давал увидеть лиц, журналист определил: «Маскарад… Не бутанцы – точно. А кто? Американцы? Милутинович?»
Положение осложнялось. «Если религиозные бутанцы никогда не выстрелят в храме и даже оружия с собой не возьмут, то агентам ЦРУ – наплевать. Они, как говаривал лидер одной из восточноевропейской держав, и в сортире замочат», – думал Лавров.
Теперь неизвестно, чего было ждать от этих «бутанцев». Что же они медлят? Виктор понял, что им не нужна его смерть. Им нужен дневник Азира. Лаврову даже показалось, что тетрадка Кансакара, лежащая во внутреннем кармане его дорожной куртки, начала его жечь. Он явно ощутил соприкосновение с ней. Итак, ЦРУ. Прыгать на этих ребят, как молодой козлик, было бы безумием. Внезапно Виктор почувствовал сильное жжение в затылке. «Здесь где-то должен быть ещё один выход. Он свободен. Снаружи он выходит в плохо доступную часть дороги. Он ведёт почти к центру города. Нельзя медлить. Вперёд!»
Вдруг в храм прямо из-за спин плотно сидящих «бутанцев» вошла женщина.
«Женщина? Откуда? – удивился путешественник. – Этот храм, насколько мне известно, только для мужчин».
Она шла всё быстрее и вот уже поравнялась с Виктором, откинув плотную вуаль своего одеяния.
– Прия?! – Сказать, что Виктор был изумлён, значит, не сказать ничего. – Откуда тебя черти принесли? – воскликнул Виктор. Он был и рад, и рассержен одновременно.
Радостная Прия кинулась в объятия журналиста.
Маленький монах, который прекратил свои рассказы, как только Прия вошла в храм, влез со своими нравоучениями.
– Женщинам нельзя в храм!
– Заткнись, – невозмутимо сказала Прия карлику, не отводя глаз от Виктора, – я знала, что догоню тебя! Я сбилась с ног, пока нашла сюда путь.
– Но как? – Виктор всё ещё был удивлен.
Он оставил Прию за сотни километров отсюда, в пригороде Катманду, и сейчас не понимал, снится это ему или нет.
– Я сбежала. Они охотились за мной.
– Кто?
– Американцы!.. Но вот мы опять вместе. Меня привёл самый лучший проводник.
Радостная Прия оглянулась. Но проводника при входе в храм не оказалось.
– Где же он?
Виктор мельком увидел человека, который на секунду заглянул в храм с улицы и тут же бросился убегать.
– Дай угадаю с одного раза, как его зовут, – иронично сказал он Прие, – его имя – Ашиш.
Да. Это был тот самый пилот-шпион, которому Лавров чуть не свернул шею в маленьком вертолётике по пути в Королевство Ло.
При слове «Ашиш» мужчины в бутанских костюмах резко встали. Дальше медлить было нельзя.
– Бегом! – крикнул журналист, схватил Прию за руку и увлёк за собой в какую-то боковую дверь храма, плотно захлопнув её за собой. «Бутанцы» попытались проследовать за беглецами, но дверь не поддалась. Очевидно, её чем-то придавили у основания.
…Журналист и его возлюбленная бежали по длинному подземному тоннелю, где вместо светильников по бокам на большой для неварцев высоте были закреплены факелы. Совсем недалеко сзади слышался грохот чьих-то быстрых ног. Закрытая дверь позволила выиграть время, и Виктор с Прией бежали метрах в ста впереди. Прия явно не успевала за Лавровым. Но спасение пришло само собой. Тоннель делал резкий поворот. Виктор на секунду остановился. Его осенило. Он крикнул Прие: «Так, миндалька, беги! Как только можешь быстро». А сам вернулся на двадцать шагов назад. Он вынул несколько факелов, освещавших путь в подземелье, и спрятался за поворотом. Через некоторое время журналист услышал громкую ругань на английском и был готов встретить преследователей. В полной темноте он напал на первого идущего и, нанеся несколько сильных ударов, уронил его на землю. Бежавшие следом люди споткнулись о тело своего товарища и свалились в кучу. Виктор молниеносно бросился в тоннель следом за Прией, и пока преследователи разбирались, что к чему, был уже далеко. На бегу он снял ещё несколько факелов, гася их сильными ударами о стены. Вскоре он увидел Прию. Через минуту бега их ждала очередная задача. Журналист и непалка остановились у развилки из трёх тоннелей.
