Битых полчаса журналист носился по маленьким улочкам Жами в поисках Прии. Вдруг очень далеко он опять услышал крик женщины: «Витя-я-а-а-а!» Пустившись на звук, Виктор перепрыгивал каменные заборы и нёсся между тесно стоящими рядом домами, сбивая с ног прохожих, лотки, повозки с сувенирами, перескакивая сидящих вдоль дороги непальцев. Наконец он выскочил на одну из самых длинных улиц Жами и увидел вдалеке двух всадников, удалявшихся в сторону Ло Мантанга. Перед одним из них, лицом вниз, поперёк седла лежала связанная Прия.
Виктор остановился на месте как вкопанный. Его трудно было вывести из равновесия, но в этот раз он просто осатанел. Он понял, что бессилен в погоне за бандитами Отто Рана, и это ввело его в состояние раненого зверя. Он был готов на всё, лишь бы добраться до всадников. Однако позволить себе необдуманные действия он не мог: на кону была жизнь вновь обретённой любимой женщины. Поэтому вместо погони, заведомо обречённой на провал, журналист и бывший разведчик-спецназовец вернулся в центр поселения, подобрал оставленные впопыхах вещи и быстро пошел туда, где они с Прией сняли комнату – благо, идти было недалеко. По пути он продумывал план спасения Прии. Вернувшись в арендованную комнатушку, Виктор сам не зная для чего вытащил дневник Азира Кансакара и открыл его… Но конское ржание прямо у дома помешало ему сосредоточиться на записях. Выглянув в окно, Лавров увидел взнузданного коня, будто только со скачек – под седлом, взмыленного и горячего.
Путешественник выскочил в маленький холл домика. Там хозяин разговаривал с каким-то индусом, очевидно, владельцем вороного красавца.
– Чей это конь?
– Мой, – подтвердил догадку Виктора индус.
– Покупаю! – крикнул Виктор на хинди.
Индус не ожидал услышать родную речь из уст европейца.
– Мистер знает хинди?
– Мистер хочет купить твоего коня, – суетливо продолжил Виктор.
– Этот конь стоит дорого, – воскликнул индус, с пренебрежением глядя на неразумного европейца. Человек в чалме был, очевидно, откуда-то с севера страны слонов и почти не отличался от украинца размерами – высоченный, под два метра и, наверное, не меньшим весом. «Это хорошо, – подумал Лавров. – Значит, конь и меня выдержит, если его выдерживает». Виктор без раздумий вынул из кармана рулон стодолларовых купюр.
– Покупаю.
У индуса, видимо, не очень богатого, от такого количества денег задрожал подбородок.
– Мистер, это… это очень неспокойный конь.
– Ничего, – продолжал на хинди Виктор, – я тоже бываю неспокойным. Как-нибудь договоримся с ним.
Журналист сунул индусу хороший пресс из стодолларовых купюр, не забыв при этом крикнуть хозяину дома:
– За вещами вернусь!..
Виктор выскочил на улицу и, разбежавшись, запрыгнул на спину вороному дьяволу. Конь заржал и взвился на дыбы, но железные руки Лаврова крепко держали поводья. Борьба продолжалась недолго. Жеребец почувствовал на себе неуёмную силу и через пятнадцать минут укрощения по приказу Виктора рванул вверх по горной тропе.
…Через час Лавров почти нагнал гурунгов. Увидев его, бандиты пришпорили своих коней и максимально ускорились. Но Виктор всё сокращал и сокращал расстояние. Он был страшен. «Ещё каких-то пятьдесят метров, и эти два ублюдка пожалеют о том, что родились на свет». Но вдруг…
Второй всадник, впереди которого лежала Прия, замотанная в какое-то старое лоскутное покрывало и перевязанная верёвкой, словно ковёр, не удержал повода. Конь, потерявший центр тяжести, издал жуткое предсмертное ржание и сорвался в пропасть вместе со своим хозяином и… похищенной женщиной.
– Прия-а-а!!! – закричал Виктор в отчаянии, но мог только провожать безумным взглядом тела лошади и двух людей, которые, подобно сломанным куклам, неудержимо летели вниз по крутому склону ущелья на самое его дно. Второй всадник давно ускакал по тропе вдаль, и пыль, поднявшаяся за ним, улеглась.
Виктор стоял на самом краю пропасти и давился слезами. Он коснулся браслета на правой руке: казалось, что он сейчас прожжёт ему кожу… Лавров хотел забрать Прию с собой, в Киев. Но жестокий рок распорядился по-своему, как и двадцать лет назад. Тогда судьба развела их на целую жизнь, сейчас же их разлучили навсегда. Всё померкло, как некогда сверкающие уютом и радостью окна сгоревшего дома, как давно ушедшая молодость, как остаток жизни, у которой украли будущее.
Глава 11
Сударшан
Ло Мантанг, стоящий на Тибетском нагорье, был настолько маленьким, что язык не поворачивался назвать его столицей. Окружённые глиняной стеной домишки издалека больше напоминали экзотический кемпинг какого-нибудь нефтяного магната, куда приезжают на выходные отдохнуть от цивилизации. Туристов и паломников-буддистов здесь больше, чем местных жителей, поэтому наиболее бедная часть населения строила себе жилища прямо в скалах, неподалёку от глиняного «кремля».
Сотни лет назад здесь были леса и поля. Из роскошных деревьев местные жители ло-па строили монастыри и дворцы с деревянными балками толщиной в два обхвата. Великолепная резьба на них напоминала о былом природном изобилии и благоденствии. Но случилось так, что однажды отсюда ушла живительная влага и теперь вода и деревья представляли здесь неимоверную ценность. И вот уже много лет народ ло-па занимается только торговлей, достаточно скудным земледелием и кочевым скотоводством. Ну и, конечно, часть дохода высокогорного Ло Мантанга поступает от паломников и туристов, которые появляются здесь, потратив немало сил на преодоление пути вдоль устья реки Кали-Гандаки от самого Джомшома. Казалось бы, те же двухэтажные домики-гестхаузы тибетского типа с ярко окрашенными деревянными окнами и дверьми, те же загоны для скота и узенькие улочки, но всё-таки это – столица маленького государства в государстве, Королевства Ло.
Но даже в этом достаточно ортодоксальном месте, где приезжим коммерция запрещена, а паломникам рады больше, чем туристам, есть люди, которые умудряются как-то цивилизовать свою деятельность. Например, в Ло Мантанге есть хороший ресторан, где любят трапезничать европейцы. Ресторан когда-то открыл один чужак – неварец, который женился на жительнице королевства и таким образом заполучил разрешение на коммерческую деятельность на территории Ло. Предприимчивый неварец быстро разбогател, так как знал, что нужно делать, чтобы привлекать европейцев с деньгами. Владельцы других харчевен – если так можно назвать заведения, где не подают ложки и вилки, а посетители едят только руками, – были весьма раздосадованы и развернули настоящую кампанию против своего находчивого конкурента. Они добились того, что король Ло «ради справедливости» разрешил в один день открываться только одному пункту общепита и кормить паломников по очереди. С тех пор европеец, попавший сюда, рискует остаться голодным, считая поедание пищи без помощи привычных приборов негигиеничным и даже опасным. На это местные «воротилы общепита» заявляют: «Зачем нам ложки и вилки!? Неизвестно, кто ими пользовался и какая зараза на них осталась. А руками надёжнее». И тут, конечно, европеец сразу вспоминает, что в Ло Мантанге нет воды.
