– И ты в это веришь?
Ответа не последовало…
– Итак, господа! – вдруг обратился Виктор ко всем присутствующим. – Вы хотите мира?
– Отдай дневник, Лавров, – спокойно сказал Отто, – или худо будет.
– Хуже уже не будет, – не менее спокойно ответил Виктор. Он взмахнул рукой, отчего содрогнулись все мужчины в первом ряду. Этим взмахом Виктор выбросил дневник Азира Кансакара в пропасть.
Отто, Стив и Мирослав одновременно вскрикнули, затем страшными глазами посмотрели на Виктора. Они готовы были его убить.
– А нельзя! – иронично воскликнул Виктор, будто читая их мысли. – Хочется, а нельзя. Теперь всё здесь.
Виктор приложил указательный палец к виску.
– Выбивать бесполезно, предупреждаю сразу. Так что вы меня теперь беречь будете!
Отто посмотрел на Стива, а затем, издевательски откашлявшись, улыбнулся.
– И чего же ты хочешь, голубчик? – спросил он по-русски.
– Всё просто! Вы меня отправляете домой, и в аэропорту Борисполь я вам рассказываю, как провести обряд, чтобы открыть вход в Шамбалу.
– Хорошее предложение, – согласился Стив, – только у нас есть встречное.
Миллионер кивнул ЦРУшникам, и они вывели из-за спин Прию с кляпом во рту.
– Прия?!
Виктор был на грани помешательства. Перед ним действительно стояла Прия. Измученная долгими переживаниями, испытаниями моральными и физическими, с заплаканными глазами, похудевшая, грязная, но это была она. Она, его любимая непалка. Прия со стоном кинулась к Виктору, но её тут же ухватил за шею расторопный Митчелл и опять спрятал за спины Стива, Отто и их свиты. Лавров машинально рванулся вперёд, но увидел перед собой десяток стволов от винтовок, пистолетов и «Узи».
– Хорошо. Чего вы хотите? – едва выдавил из себя Виктор после небольшой паузы.
– Того же, чего и вы, мистер Лавров, – злорадно улыбаясь, сказал Стив. – Мы хотим отдать вам Прию Кансакар. А вы, в свою очередь, расскажете всё…
– Сначала Прия, – твёрдо сказал Виктор.
Отто вопросительно посмотрел на Стива. Стив сделал знак подчинёным, и они, вытащив кляп изо рта настрадавшейся женщины, вытолкнули Прию вперёд.
– Витя-а-а-а!
Женщина побежала и упала в объятия журналиста.
– Вы что? – зашипел старик на Милутиновича.
– Спокойно, мистер Ран. Я знаю Лаврова. Он – человек слова, как, впрочем, и я.
Невозможно передать, что в этот момент переживал украинец. Его Прия жива! Но как? Как такое могло быть? В памяти опять всплыла последняя «встреча» с Лопеном и его фраза: «Я знаю только одно, что её нет среди нас». Но Лопен мёртв. Значит, Прии не было среди мёртвых. Всё складывалось. Все его страдания последних дней были о женщине, которая жива.
Постояв полминуты с плачущей Прией на плече, Виктор шепнул ей:
– Беги по тропинке наверх. Там проводник Цамба. Он тебя спрячет.
Прия послушалась Виктора и устремилась вверх по узкой дорожке в сторону пещеры. Но, пробежав метров пятьдесят, вдруг остановилась и стала возвращаться обратно. Она не могла бросить любимого в беде. Пусть даже на кону стояла её собственная жизнь.
– Хорошо, – тем временем говорил Лавров Милутиновичу, – я расскажу вам всё, что знаю.
– Конечно, расскажете, – утвердительно кивнул Стив, – «сыворотка правды» вам поможет.
– Что-о-о? – удивлённо переспросил журналист.
– Доктор Хаккаби! – крикнул Митчелл, и из толпы вышел пожилой мужчина с заготовленным шприцем в руке.
К Виктору подскочили сразу несколько ЦРУшников и схватили его за руки.
– Витя, нет! – послышался где-то сзади крик Прии.
– Я тебе что сказал! – закричал Лавров, сопротивляясь американцам. – Бегом наверх!
– Начинайте, доктор Хаккаби, прошу вас! – скомандовал Милутинович.
Американец прыснул в воздух из шприца и вколол «сыворотку правды» прямо во вздувшуюся вену на шее Лаврова.
После недолгой борьбы Виктор обмяк и сел на камни. Чудовищное изобретение спецслужб, подавляющее волю и поражающее психику, начало своё ужасающее действие.
– Прошу вас, мистер Ран, – Стив кивнул старому немцу.
Отто подошёл к Виктору вплотную и заговорил на русском языке.
– Лавров.
– Я, – спокойно ответил Виктор, словно отвечая на перекличке в строю.
– Что ты узнал о Шамбале из дневника Азира Кансакара?
– Ригден-Джапо, неутомимый, вечно бодрствующий на благо человечества. Его глаза никогда не закрываются. И могущество его мысли проникает в далёкие земли. Для него не существует расстояния; он может в мгновение ока оказать помощь достойным. Его яркий Свет может уничтожить любую тьму. Его неисчислимые богатства готовы для помощи…
– Он цитирует «Сердце Азии» Рериха, – немец посмотрел на Милутиновича.
– Как нам найти Ригден-Джапо? – не выдержал Стив.
Виктор смотрел вокруг, будто пьяный, и продолжал излагать как по учебнику:
– Всё открытое до срока приведёт к неисчислимым бедствиям. Величайшие катастрофы могут возникнуть из-за легкомысленных действий…
– Тебя спрашивают, где Ригден-Джапо! – спросил немец, ухватив журналиста за плечо. Виктор поднял на него глаза.
– Здесь! Он в тебе, во мне, в нём, – Виктор кивнул на стоящего поодаль мула, – он в каждом, но возродится только в чистом помысле и добром сердце.
Отто начинал выходить из себя.
– Неисчислимы жители Шамбалы, – продолжал Лавров цитировать Рериха, – многочисленны великолепные новые силы и достижения, которые подготавливаются там для человечества…
– Ты долго будешь ломать комедию!? – закричал немец.
– Ш-ш-ш, мистер Ран, не кричите на него, – успокоил немца Митчелл, – а то он сорвётся и перестанет говорить.
– Враги Шамбалы погибнут… – сказал Виктор, улыбнувшись. – Они погибнут в назначенный срок. Их разрушает собственное низкое честолюбие. Ригден-Джапо милосерден. Но грешники – сами себе враги… Чаша Грааля способна перевести любого смертного из состояния самати Сампраджнята в состояние самати Великого Учителя – Асампраджнята. Тот Асампраджнята, кто завладеет этой Чашей, становится вождём общины бодхисатв Шамбалы – Ригдене-Джапо.
Услышав эти слова, старый немец трясущимися от возбуждения руками достал из своей сумки сверток, развернул его и поднёс к лицу украинца Изумрудную Чашу Патриарха.
– Вот она! Вот она!
Старик был уже настолько взволнован, что не мог задавать вопросы, и расспрашивать Виктора продолжил Милутинович.
– Где должен происходить обряд, мистер Лавров?
