– В Пещере Просвещения Белой Горы.
– Где она?
– По этой тропе вверх.
Виктор не был похож на самого себя. «Сыворотка правды» делала своё дело. Отто Ран сидел в обнимку с Чашей Патриарха и плакал.
– Я знал, я верил… Я шёл к этому восемьдесят лет. О, майн готт! (нем., боже мой. – Авт.). Фюрер будет жить!
– Как проводить обряд? – Милутинович чувствовал близость своей победы.
– Отнесите Чашу Великим Учителям, и они наполнят её благодатью, – ответил Виктор, – для этого нужно поставить Грааль в центр круга и по часовой стрелке расставить статуэтки богини Кали, читая мантру из священного свитка Ринпоче, который находится вместе с Чашей. Читать мантру должен только житель Гималаев. И откроются Врата…
– Отлично! – заключил Милутинович.
Прия сидела в стороне на тропинке и не могла ни кричать, ни плакать. Она смотрела на Виктора, порабощённого химией, и ей было страшно. Неужели это её отважный Лавров?
– Внимание! Все выдвигаемся в Пещеру! За мной! – скомандовал Стив. – Доктор Хаккаби, вколите ему антидот. Милутинович держит слово. Журналист должен жить.
Хаккаби исполнил приказание Милутиновича, сделав Виктору ещё один укол.
– Не ходите туда! Вы этого не заслуживаете. Атланты будут защищаться! – закричал Виктор, но его уже никто не слушал.
Отто, Стив и вся их свита, чуть не затоптав Прию, устремились вверх по тропинке. Женщина побежала к своему возлюбленному. Виктор, ещё находясь под действием «сыворотки правды», сидел спокойно. Из его глаз катились слёзы.
– Зачем они?… Они все злые. Так нельзя…
Прия обняла Лаврова и погладила его рукой по щеке.
В трёхстах метрах от них, у самой Пещеры Посвящения Храма Белой Горы, бандиты наткнулись на Цамбу, который уже не молился. Он сидел, дрожа, и хлопал глазами.
– Шерп? – грозно спросил Митчелл.
– Да, – дрожащим голосом произнёс проводник.
– Пойдёшь с нами в Пещеру. Будешь читать мантры. И чтобы без глупостей!
Перепуганному Цамбе только и оставалось, что дать согласие кивком головы.
Виктор всё ещё сидел, как ребёнок в песочнице, и с любопытством рассматривал камешки, время от времени поднимая голову и улыбаясь Прие. Женщина терялась в догадках, что произошло. Очевидно, доктор Хаккаби перестарался с дозой «сыворотки правды», и в организме могли начаться необратимые процессы.
– Витя, Витя, что они с тобой сделали, – горевала непалка.
Вдруг над скалой грянул гром и ярко сверкнула молния. Паузы между ними практически не было. Это говорило о том, что электрический разряд был здесь, совсем рядом. Титанический удар молнии разрубил верхушку скалы, в которой находилась Пещера Атлантов, пополам. Виктор упал на спину и начал с бешеным криком кататься по грунтовой тропе. Белки его глаз казались абсолютно прозрачными, без радужной оболочки. Прия обхватила Лаврова руками и, пытаясь сдержать припадок, навалилась на него всем телом. Но прошла минута, и журналист затих. Он лежал, дыша спокойно и ровно. «Может быть, он спит?» – подумала Прия и притронулась к лицу Лаврова лёгким касанием пальцев.
– Прия? – спросил Виктор с закрытыми глазами.
Непалка от неожиданности отдёрнула руку, а Виктор открыл глаза.
– Что случилось, почему ты плакала? – казалось, журналист полностью вернулся в чувство.
– Потому что мы живы.
Виктор резко поднялся и посмотрел в пропасть.
– Пойдём! – сказал журналист и протянул Прие руку.
Женщина недоверчиво посмотрела на Виктора, всё ещё сомневаясь, не сошёл ли он с ума, но Виктор казался более чем нормальным. Он смело повёл Прию вверх по тропе к Пещере.
– Всё как и должно было быть. Ничего не произошло. Чудес не бывает. Злые люди вошли в Пещеру, и никто их не остановил, – в голосе Виктора слышался надрыв.
– А как же Великие Учители? – неуверенно спросила непалка.
– Враки.
– А гуру Ринпоче?
– Враки, – раздосадовано махнул рукой Виктор.
– А Шамбала?
– Вра… – Виктор осёкся.
Они застыли у входа в Пещеру Атлантов и не решались войти. Сколько они так простояли? Минуту, две, три? Виктор держал Прию за руку, его ладонь вспотела.
Страшный толчок потряс плато, на котором стояли журналист и непалка, и они повалились с ног.
– Что это было? – спросил Виктор.
– Это Будда гневается, – шёпотом сказала Прия.
Виктор опять протянул руку Прие.
– Я боюсь, – вдруг сказала непалка.
– А я боюсь заходить без тебя. Пойдём.
И они вошли в одно из самых загадочных мест на планете.
В Пещере – круглой, как арена древнего театра, – им открылось зрелище, в которое невозможно было поверить, находясь в здоровом уме. На алтаре стояла Изумрудная Чаша Патриарха, а золотые фигурки Кали вокруг неё оплавились, превратившись в двенадцать жёлтых лужиц.
– А где?… – пыталась задать вопрос Прия.
– …Все погибли. Ты представляешь, какая здесь была температура, если статуэтки Кали стали жидкостью? – завороженно спросил Виктор. – Наши враги просто испарились. Не осталось даже лохмотьев… Только вот.
Виктор поднял с пола пещеры платиновую зубную коронку.
– Узнаёшь? Зубки доктора Хаккаби. А как они сверкали в его садистской улыбке… – произнёс журналист.
Древние пророчества сбывались, и Виктор и Прией были тому единственными свидетелями.
– Враги Шамбалы погибнут… – снова процитировал Виктор. – Они погибнут в назначенный срок. Их разрушает собственное низкое честолюбие. Ригден-Джапо милосерден. Но грешники – сами себе враги…
Здесь не было Отто, не было Милутиновича, не было вообще никого. Всё, что когда-то напоминало Храм, было разрушено и превратилось в груды обломков. Виктор и непалка ходили по Пещере Атлантов, чувствуя свою беспомощность перед всем величием мира.
– Прия! – вскрикнул Лавров. – Посмотри. Что… что это?
Лавров был шокирован. Чуть глубже, за алтарём, в стене Пещеры стояли огромные ворота из камня. Они казались сплошным монолитом. Перед ними лежали два человека в необычной одежде. Их кожа была голубого цвета, их размеры были немыслимо велики. Они были мертвы.
– Великий Будда! – воскликнула непалка, содрогнувшись. – Кто это?
– Атланты, Прия… – тихо сказал Виктор, – судя по материалам из архивов, трёхметровые люди с голубой кожей…
– Не может быть…
– Может! – воскликнул Лавров. – Подожди тут, я сбегаю за камерой.
Виктор молниеносно выскочил из Пещеры. Где-то на плато лежали его вещи. Очередной мощный подземный толчок сбил его с ног. С вершины скалы начали сыпаться мелкие камни – плохое предзнаменование. Журналист опрометью кинулся в Пещеру – спасать Прию. Но она уже была на пороге, с Изумрудной Чашей Патриарха в руках.
