У Лексии появилось чувство, будто она ступает на очень тонкий лед. Малейшее напоминание о ее богатстве было ему неприятно, и она не знала, как деликатнее изложить свою мысль, чтобы его не задеть.
На уроках этикета ее, к сожалению, не научили, как вести себя в подобной ситуации.
— Фрэнк, пожалуйста, не расстраивайся из-за денег! Все равно большую их часть ты потратишь на меня!
— Рад это слышать.
— Ты заплатил за билеты, — продолжала тараторить Лексия, — но ведь у нас будут и другие расходы, верно? Поэтому я хочу, чтобы ты…
Она набрала в грудь побольше воздуха.
— Я взяла с собой еще немного денег и хочу, чтобы они хранились у тебя. При себе я их держать боюсь.
К ее огромному облегчению, маркиз рассмеялся:
— Лексия, дипломатическая служба потеряла в твоем лице ценнейшего сотрудника!
По глазам она прочла, что он разоблачил ее отчаянную попытку быть тактичной и что он ей за это благодарен.
— Обещаю, я обязательно верну долг. Я найду способ, — решительно сказал он.
— Но я этого от тебя не жду, — поспешила возразить девушка. — Это я в долгу перед тобой. Хотя бы потому, что ты согласился со мной поехать. Одна я бы никогда не отправилась в такую поездку, а ты все так замечательно организовал. Деньги — это мой вклад.
Однако эффект был несколько испорчен, когда она добавила шутливо:
— Мы оба попали в переплет, и если сможем из него выпутаться без каких-то особенно неприятных последствий, какая разница, кто заплатит по счетам?
Маркиз улыбнулся:
— Очень любезно с твоей стороны! Но я рад, что так случилось. Правда.
— Даже несмотря на то, что я шантажом вынудила тебя со мной поехать?
— Даже несмотря на это.
Они улыбнулись друг другу.
Над столиком склонился официант:
— Мистер Малкольм?
Видя, что маркиз не реагирует, Лексия сказала быстро:
— Да, это мистер Малкольм.
— Вы готовы сделать заказ, сэр?
— Да, — опомнился маркиз и тут же сдвинул брови — уж слишком явно Лексия над ним потешалась.
Когда официант ушел, она сказала, давясь от смеха:
— Кто говорил, что нам нужно хорошо играть свои роли?
Он пожал плечами:
— Я тоже могу кое о чем забыть. Например, о своем титуле. Хотя бы на время… Когда я был маленький, мне говорили: ты не должен делать то и это, потому что ты слишком знатный. Когда я вырос, мне стали указывать, что я должен делать, — и опять-таки потому что титул, предки и чувство долга. И никого не интересовало, что я этого делать не хочу. Поэтому, пожалуйста, хотя бы на время разреши мне об этом забыть.
Он ненадолго задумался, а потом добавил:
— Я хочу, чтобы эта поездка стала самой лучшей в моей жизни. И в твоей тоже.
— Для меня это так и есть, — сверкнула глазами Лексия.
Он посмотрел на нее с нежностью.
— Ты выглядишь прелестно, — сказал он. — Ни один мужчина перед тобой не устоит!
— Я на это надеюсь. Тебе я тоже желаю удачи. Присмотрись к молоденьким пассажиркам, но не вздумай влюбляться в первую же красотку, которая тебе улыбнется. Ты должен выбрать ту самую, единственную!
— Исполню все ваши указания, мэм!
— Красавицы часто тебе улыбаются, я знаю, — съехидничала Лексия. — Так было и на балу у леди Овертон.
— Но теперь красавицы будут думать, что я — безвестный мистер Малкольм, — напомнил он ей. — А зачем улыбаться такому?
«Ну, это тебе не грозит», — подумала Лексия. Маркиз, бесспорно, был самый красивый мужчина из присутствующих в ресторане.
И тут Лексии в голову пришла ошеломительная идея. Она охнула и прижала ладошки к щекам.
— Лексия, что теперь случилось? — испугался он.
— О, Фрэнк, я подумала о чем-то ужасном…
— Ради бога, говори!
— Не могу! Просто язык не поворачивается…
Маркиз побледнел:
— Прошу, не заставляй меня ждать и мучиться! Скажи, какая еще опасность тебе угрожает?
— Самая страшная из всех, — пролепетала девушка.
— Говори!
— Мы отправились в путешествие, чтобы найти любовь, — не обладатель высокого титула и не богатая наследница, а просто мужчина и женщина, — с серьезным лицом начала Лексия. — И совсем скоро нам предстоит узнать, какова наша истинная ценность в глазах окружающих.
Она глубоко вдохнула.
— Фрэнк, а задумывался ли ты, какое открытие может нас ожидать?
Ее голос снизился до мелодраматического шепота.
— Что, если мы не имеем никакой ценности?
Какое-то время он не мигая смотрел на нее, потом встал, снова опустился на стул, выдохнул и закрыл лицо руками.
— Лексия, больше так меня не пугай!
Она кокетливо улыбнулась.
— Ты несносная девчонка! Просто невыносимая! — Ему хотелось быть строгим, но губы сами собой расплывались в улыбке.
— Я знаю и ничего с собой не могу поделать. Хотя над этим стоит подумать. Мы оба почему-то решили, без всяких на то оснований, что избранник или избранница обязательно нас полюбят. А если нет?
Он кивнул.
— Если окажется, что без наших «атрибутов успеха» мы — нули? Шокирующая перспектива! Нужно выпить шампанского и поскорее о ней забыть!
И они дружно расхохотались.
Внезапно Лексия поймала себя на мысли, что совершенно счастлива. Ощущение это было ни с чем не сравнимо. А ведь они просто сидят вдвоем за столом и смеются… И это было лучшее, что случилось с ней в жизни.
— Мы оба сумасшедшие, — сказал он.
— Да, — весело согласилась она. — Парочка сумасбродов!
Он наполнил бокалы шампанским и поднял свой. Лексия тоже взяла бокал, и они чокнулись.
— За нас! — провозгласил он. — За наш побег и, что важнее, за наше будущее!
* * *
Была уже ночь, когда пароход прошел штормящий Бискайский залив. К счастью, Лексия не заметила у себя никаких симптомов морской болезни.
Целый час она пролежала в постели, пытаясь заснуть, но вскоре волнение улеглось и она погрузилась в приятный сон без сновидений.
А проснулась, когда судно уже входило в Гибралтарский пролив.
«Пока все идет прекрасно, — сказала она себе. — Побег удался, и впереди столько всего нового и интересного!»
Лексия позавтракала в каюте, решив не выходить на прогулку без Фрэнка, как она теперь про себя называла маркиза. К тому времени, как он постучал в дверь, девушка была давно уже одета и даже начала томиться от безделья.
