— Уходите!
К ужасу девушки, он стал колотить в дверь, все громче и громче. Она заходила ходуном, но замок выдержал.
Знать бы, надолго ли его хватит?
О, если бы только кто-нибудь услышал шум и пришел! Но сегодня в этой части судна никого не было. Все сошли на берег.
Оставалось лишь надеяться, что маркиз тоже не задержится на празднике…
Лексия стояла, не сводя глаз с двери, дрожавшей под натиском ее нетрезвого поклонника.
* * *
В конце концов маркиз заставил себя посмотреть по сторонам в поисках Вейна и Лексии. Что-то уж слишком долго они не попадались ему на глаза.
В ответ на свои расспросы он услышал, что вот уже час никто не видел ни одного, ни другого.
Вот, значит, как? Они решили сбежать вместе!
Или вернулись на пароход и собирают вещи, чтобы уехать прежде, чем он успеет их остановить?
Мгновение — и он сорвался с места и выбежал на улицу. Поймал первый попавшийся фиакр, который в рекордно короткое время доставил его в порт.
По пути он пытался представить себе, что его ждет по прибытии.
Сломя голову взбежал на борт и бросился к каютам первого класса.
Когда до нужного коридора оставалось несколько ярдов, послышался крик Лексии. Крик ошеломил его, заставив бежать еще быстрее.
Дверь ее каюты была сорвана и висела косо, как пьяная.
А от зрелища, которое ожидало маркиза внутри, у него кровь закипела в жилах.
Лексия лежала на кровати и сражалась с мужчиной, лица которого было не рассмотреть. Он продолжал рвать на ней одежду.
— Проклятье! Оставь ее в покое! — крикнул маркиз.
Он схватил насильника за ворот и выволок из каюты в коридор.
Тот попытался сопротивляться, но удар в челюсть сразу его успокоил. Маркиз рывком поднял его с пола. Только теперь он смог его как следует рассмотреть.
— Вы! — воскликнул он, глядя в лицо Сэмюела Стортона. — Но где тогда…
Он разжал пальцы, и Стортон безжизненной массой осел на пол. Маркиз побежал назад. Лексия сидела на краю кровати, придерживая платье, которое Стортон сорвал с одного плеча, и плакала от испуга и обиды.
На нее невозможно было смотреть без жалости.
Он присел рядом и тихонько обнял ее.
— Все хорошо, дорогая, — прошептал он. — Все хорошо. Я с тобой и не позволю никому тебя обидеть.
— Фрэнк! О, Фрэнк…
— Да, моя хорошая, Фрэнк здесь, и он сделает для тебя все, что ты позволишь ему сделать…
— Никогда не оставляй меня одну! — воскликнула Лексия с чувством.
— Ни за что не оставлю — пока ты сама не захочешь.
Он прижал ее к себе и стал утешать.
— Что случилось? — мягко спросил он. — И где Фримен? Я думал, вы уехали вместе.
— Так и было. Только с нами была еще Хэрриет Грант. Ее отец служит в британском посольстве. Он не позволял им жениться, а они жить друг без друга не могут!
— Они влюблены?
— Ну да! Вейн попросил меня ему помочь, потому что мы — добрые друзья, и я, конечно, согласилась. Мы с Хэрриет сбежали, а Вейн ждал нас возле входа с каретой. Все шло хорошо, пока этот ужасный Стортон не вломился в экипаж следом за нами. Позже Вейн с Хэрриет пересели в другую карету, а мне пришлось от него отбиваться. Думаю, он пьян. Стортон шел за мной до самой каюты, а потом стал ломать дверь. Я-то ее заперла, но он все равно ее вышиб. И слава богу, что ты подоспел вовремя!
Она поежилась, потом прильнула к его груди.
— Что ты пытаешься сказать? Что ты помогла им сбежать? И что Вейн любит ее?
— Ну конечно! И я очень за них счастлива.
— Но ты же говорила…
— Когда-то мы с Вейном немножко пофлиртовали, но влюбленности никакой не было. Папа однажды застал нас вдвоем и заявил, что не даст согласия на брак. Мы не собирались жениться, да только он не поверил.
— Но разве ты не сказала ему, что выйдешь только за Вейна или умрешь?
— Я такое сказала? — возмутилась Лексия. — Я что, по-твоему, похожа на кисейную барышню?
— А кто при встрече бросился к нему обниматься?
— Но я люблю его как друга, и все! Или как доброго старшего брата.
— Предполагалось, что и ко мне ты будешь относиться как к брату, дорогая. Но я — я люблю тебя совсем не по-братски!
С этими словами он сжал ее в объятиях и поцеловал крепко, не оставляя ни малейшего шанса вырваться.
Но она и не думала сопротивляться. Рядом с ней был не вальяжный маркиз, а ее обожаемый Фрэнк, который целовал ее так, словно мечтал об этом полжизни, — и теперь его ничто не могло остановить.
Она точно знала, что он чувствует, и никакие земные силы не помешали бы ей самой поцеловать его тоже. Только теперь Лексия поняла, как сильно хотела его, как долго этого ждала, как страстно об этом мечтала.
Когда их губы соприкоснулись, в груди маркиза всколыхнулось чувство, равного которому он не испытывал прежде. Пребывая в счастливом забвении, он все же ощутил, что и она целует его в ответ.
Ни с чем не сравнимое наслаждение…
Для Лексии это было тем, чего она всегда желала и что не надеялась отыскать.
Руки маркиза обняли ее еще крепче, губы стали требовательными, жадными…
Много времени прошло или мало — кто знает? Они оба словно провалились в забытье.
Когда маркиз наконец оторвался от нее, то произнес изменившимся голосом:
— Я люблю тебя! Люблю уже долгое время.
И, не дожидаясь ответа, снова стал целовать ее.
Позже ему казалось, что прошло еще несколько часов, прежде чем он снова смог заговорить, все так же не выпуская ее из объятий:
— Я люблю тебя. И это именно то, что я всю жизнь искал.
— Я… тоже… тебя… люблю, — прошептала Лексия так тихо, что едва можно было расслышать.
— Ты меня любишь? — с восторгом воскликнул он в изумлении.
— Лет сто, — улыбнулась она. — Но я была уверена, что ты никогда не полюбишь меня.
— Но я пытался признаться тебе вчера, а потом ты увидела Вейна Фримена и так обрадовалась, что я решил: надеяться не на что.
— Так вот что ты мне вчера пытался сказать, — догадалась Лексия.
— Ну конечно! Но я не знал, как повести разговор. Ты ведь доверилась мне… И если бы оказалось, что ты ко мне равнодушна, вышло бы, что я нарушил свое обещание и тебе было бы трудно со мной оставаться.
— Я так ревновала, когда ты был с сеньорой! — призналась она.
— Неужели ты думаешь, что я мог бы взглянуть на другую, когда уже нашел тебя? Повтори, что ты меня любишь, я хочу это слышать!
