— Ох, Ричард, если бы только ты был рядом! — прошептала она. — Мне так страшно одной.
Задыхаясь и дрожа от страха, она вбежала на верхний пролет и в отчаянии огляделась вокруг.
Где, черт побери, она может спрятать эти жизненно важные документы, чтобы их невозможно было найти?
— Дальше бежать бессмысленно, милая дама, — раздался снизу мягкий голос с акцентом. — В замке вам от меня не спрятаться.
— Что вам нужно? — дерзко закричала она в ответ.
— Вам отлично известно, что мне нужно, милая мисс. Просто бросьте вниз документы. Вам ничего не грозит, и я уйду… никто не пострадает.
— Ни за что! Бумаги принадлежат лорду Сомертону, и вы их никогда не получите!
— А я хочу вас спросить, где сейчас ваш драгоценный граф? Спешит сломя голову вам на помощь? Так нет же! Он мой пленник, мисс Уинфилд, и не сможет вам помочь!
Жасмин попятилась по темному коридору, соединяющему две башни замка.
Сейчас бородач стоял на верхней ступеньке и медленно, но неотвратимо приближался к ней. Его голос звучал тихо и вкрадчиво, но в нем чувствовалась скрытая угроза.
— Почему вы настроены против меня, мисс Уинфилд? Вы же не англичанка и не обязаны хранить верность правительству этой страны. Почему? Ведь совсем недавно Америка отвоевывала у Британии свою независимость. Почему бы вам просто не отдать мне документы, а потом вернуться домой и забыть об этом злополучном приключении?
Она пятилась все дальше от него, в конец коридора, и споткнулась в темноте о сломанные перила, лежащие на полу.
Жасмин понятия не имела, где находится, а замок казался очень большим и пустынным.
Бородач подходил все ближе и ближе, его темные глаза блестели.
— Вы просто не можете выиграть, мисс Уинфилд, — прорычал он. — Немедленно отдайте мне документы!
Жасмин огляделась вокруг.
У нее за спиной была маленькая дверца, и девушка попыталась ее открыть, но дверь заклинило, а руки слишком замерзли и не слушались.
Теперь ей некуда было бежать.
Она обернулась и гордо вздернула подбородок, когда незнакомец шагнул к ней.
Жасмин родом из Соединенных Штатов Америки, а ее соотечественники никогда не покорялись тиранам.
— Ни за что! Вам придется забрать их силой! — крикнула она ему.
Бородач, казалось, был сбит с толку.
— Зачем вы упрямитесь? Вы подвергаете свою жизнь опасности… ради чего? Кем вам приходится граф Сомертон?
Жасмин ощутила, как по телу пробежала дрожь.
Сейчас она стояла на пороге смерти, но, по крайней мере, она скажет о своих чувствах к человеку, которого полюбила.
— Для меня он самый дорогой человек на земле, — решительно сказала она, и от ее голоса даже похититель заколебался. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь ему. Он удивительный человек, но для меня он не только граф Сомертон, загадочный, как и его древний титул. Он еще и просто Ричард — человек, которого я люблю всем сердцем. И если мне суждено умереть, я вознесусь к Господу в уверенности, что познала величайшее счастье, какое только может быть даровано женщине, — полюбить достойного человека.
Она запнулась: ей показалось, что внизу в зале она услышала какой-то звук. Девушка положила руку на перила и посмотрела вниз.
— Ричард!
— Жасмин, любовь моя!
От входной двери через зал спешил граф.
— Только посмей ее хоть пальцем тронуть, приятель. Отпусти ее!
Но было слишком поздно.
Бородач уже набросился на Жасмин и схватил своими грубыми руками.
Однако ей удалось вынуть бумаги из-за пазухи и из последних сил швырнуть через перила вниз, в зал.
Жасмин услышала, как иностранец злобно выругался, как сама она выкрикнула имя Ричарда, а потом все померкло.
Она заметила, как что-то маленькое и белое выскочило из смежной двери и бросилось врукопашную, а сама Жасмин, пытаясь избежать лап бородача, упала на перила… Раздался ужасный треск, и перила рухнули.
В темноте ей удалось отстраниться от бородача, она с трудом удержала равновесие, когда он попытался ее схватить, но сам не удержался и беззвучно упал, разбившись насмерть, на каменный пол.
А потом она тоже упала и услышала, как в ужасе закричал граф.
Каким-то чудом ей удалось ухватиться за выступающие края досок пола, и она повисла в воздухе, глядя в искаженное от ужаса милое личико Флоренс — это она в белой хлопчатобумажной сорочке и была призраком, вырвавшимся из комнаты для слуг на глазах у Жасмин.
— Мисс! Мисс! Хватайте мою руку, скорее!
Жасмин ахнула, взглянув на протянутую ручку. Маленькая ладошка была красной и загрубевшей от домашней работы.
Жасмин поняла, что, если она схватит протянутую руку, у Флоренс все равно не хватит сил, чтобы вытащить ее наверх.
Вместо этого она сама подтянет ее к краю, и они обе упадут вниз, на каменный пол.
— Нет… послушай, Флоренс, отойди от края! Не подвергай себя опасности!
Жасмин поняла, что больше держаться нет сил, но перед тем, как она успела произнести последнюю молитву, Флоренс вдруг исчезла и в проеме, который образовался в сломанных перилах, возникло лицо графа.
— Жасмин, милая моя!
— Ричард!
— Послушайте, любимая. Я смогу втянуть вас наверх, но, когда обхвачу вашу руку, вы должны отпустить доски. Иначе ничего не получится.
Жасмин взглянула в любимые темные глаза.
Она поняла, что ее ноги в бессилии молотят воздух, и почувствовала, что замерзшими пальцами больше не в силах держаться за деревянные половицы.
— Жасмин, вы верите мне? — обратился к ней граф, распластавшись на полу и протягивая к ней обе руки.
— Всей сердцем и душой!
Его пальцы обхватили мягкую плоть у нее на руках там, где их обнажили рукава жакета.
— Давайте! Отпускайте!
Томительно долгую секунду Жасмин не могла пошевелиться.
Черные горящие очи графа встретились с ее сияющими, исполненными любви голубыми глазами.
То, что она увидела в его глазах, заставило сердце Жасмин петь от радости. Не колеблясь больше ни секунды, она отпустила доску и повисла на руке графа, а потом он медленно, но уверенно стал вытягивать ее на безопасное место.
Глава десятая
Час спустя в замке Сомертон царил переполох — постоянно прибывали и уезжали какие-то люди.
В гостиной жарко пылал огонь, миссис Раш суетилась на кухне, налево и направо раздавая указания и предлагая суп, горячие напитки, пиво, огромные куски торта и пирога слугам и жителям деревни, которые отважились идти по замерзшему озеру на поиски похищенного графа.
