Его самого близкого друга и почитателя звали Пабло. Молодому Пабло Томас открыл свое сердце поздним летним вечером – сначала с опаской, а потом, видя понимание, постепенно сбросив маску. У Пабло были сомнения насчет справедливости сожжения Диотимы, но он благоразумно держал их при себе. Слушая Томаса, он засомневался гораздо сильнее. Они проговорили всю ночь, до зари, и разошлись, поклявшись быть заодно и способствовать скорейшему перевороту. Мало-помалу они сколотили тайное общество бунтарей. Студентам, изучавшим точные науки, невозможно было согласиться с божественностью Солнца и Луны; изучавшие историю не могли поверить в существование низших и высших рас; психологов возмущал каннибализм, легко сменяющий родительскую любовь. Рассказы о далеком от святости поведении Инки, невзирая на все предосторожности, просачивались из придворных кругов. Но Томас терпеливо выжидал.
Он втайне поручил способнейшим из своих последователей заняться изысканиями, которые власти запрещали под страхом смерти. Перуанский режим держался на смертоносном грибе со склонов Котопакси, но один блестящий молодой врач нашел профилактическое средство от эпидемии. Несколько сторонников Томаса стали губернаторами отдаленных провинций, благо такие назначения, подразумевавшие разлуку с Перу, были не в чести и обычно предлагались молодым людям в качестве их первых шагов в официальной иерархии. Очень осторожно, втайне эти люди стали противодействовать политике деградации, проводимой Перу в остальном мире. Пабло, второй после Томаса человек в секретной организации, стал губернатором провинции Килиманджаро. Тамошние горцы, сыны суровой природы, были закаленными и непримиримыми. Пабло открылся их вождям и впервые за много столетий вселил в них надежду на избавление от неволи. Многие заговорщики оставались на ключевых постах в Перу, ни в чем не подозреваемые начальством.
Наконец, после двадцати лет тщательной подготовки, Томас решил, что наступило время действовать открыто. Был составлен подробный план предстоящих событий. Томас, назначенный к тому времени ректором университета, объявил, что в определенный день выступит с сенсационным разоблачением. Всем его последователям, кроме получивших особые задания, было велено находиться в зале, где он произнесет свою речь. Подобно своему отцу в былые времена, он поднялся на кафедру, но его слова сильно отличались от отцовских. Он откровенно заговорил о том, во что верит, а во что нет. К изумлению не имевших отношения к заговору, самые крамольные его высказывания встречались самыми громкими аплодисментами. В зале началась паника. Тем не менее власти, как и предполагалось, сумели схватить оратора. Подобно Диотиме, он был приговорен к смерти в огне в праздник Богоявления.
Но последующие события застали власти врасплох. Один ученый, друг Томаса, придумал, как вызвать дождь, и сильнейший ливень не дал развести огонь, который должен был поглотить преступника. Пабло, в точности знавший время казни, выслал из своего губернаторского штаба на Килиманджаро огромный самолет, долетевший на сверхзвуковой скорости до дождевых туч над Куско. Там от него отделился вертолет, спустившийся на главную площадь и похитивший Томаса. Тот, улетев на Килиманджаро, создал у черни твердое убеждение, что произошло чудо. Правительство было парализовано неожиданным неповиновением большой части офицерства. Узнав о восстании на Килиманджаро, власти решили подавить его по старинке – при помощи грибковой эпидемии. Но африканцы оказались невосприимчивы к болезни, и власти пришли в ужас, переросший в оцепенение от известия, что верные Томасу ученые научились добывать радиоактивную смерть на вулканических склонах новой Священной горы. За много столетий власть имущие утратили привычку к страху и в кризисный момент струсили, когда посланники Томаса, кружа над ними в несчетных самолетах, пригрозили высыпать на них радиоактивную пыль. Вся правящая аристократия сдалась, получив обещание сохранить им жизнь. Центром власти стала гора Килиманджаро. Томас был провозглашен мировым президентом, Пабло назначен премьер-министром. Все признали начало новой эры и конец эры Захатополка.
Убедившись в прочности своей власти, Томас принялся разрушать систему разложения неиндейского населения. Он сократил продолжительность рабочего дня, составлявшую при перуанцах десять часов не потому, что этого требовала экономика, а чтобы лишить утомленных работников инициативы. С помощью верных ученых он значительно увеличил производство продовольствия в мире; объявив предохранение от зачатия непреступным, добился того, что рост населения стал способствовать счастью и здоровью людей, а не множить нищету. Он предоставил доступ к политической власти всем образованным людям и с максимальной скоростью развил во всем мире образование. Во многих странах, прежде томившихся под гнетом, произошел расцвет живописи, поэзии, музыки. Веками подавлявшаяся, спавшая энергия, вырвавшись наружу, сделала жизнь такой изобильной, какой она была в давние времена в считаных странах. Томас учил, что нет никаких богов. Молва упорно объясняла его бегство чудом, но он старательно убеждал людей, что чудес не бывает. Некоторые предлагали возвеличить его по примеру Захатополка, но он категорически возражал против обожествления и велел опровергать это учение во всех школах. При его власти не было жрецов, аристократов, рас господ и покоренных народов.
Глава VII
Будущее
Такова история Великой Революции, продиктованная Пабло, другом Томаса, после завершения эпохи последнего по причине его кончины. Его деяния и учение стали с тех пор священными скрижалями Эры Килиманджаро. Однако постепенно выяснилось, что некоторые места учения Томаса трактуются неверно, а чтение книги Пабло всеми без исключения может представлять опасность. Он не всегда оговаривался, что понимать буквально, а что – аллегорически. Теперь стало общепризнанным, что Томас на самом деле был богом, а Диотима богиней. Как известно, оба временно приняли человеческое обличье, но в момент их земной смерти возобновилась их небесная жизнь, отложенная на считаные годы ради нашего спасения. Теперь стало понятно, что отрицание Томасом своей божественности относилось только к его земному воплощению. Все это было исчерпывающе разъяснено через пятьсот лет после его кончины великим комментатором Григорием.
Книга Пабло еще какое-то время оставалась в обращении на условии снабжения ее комментариями от Григория. Но потом и это было сочтено небезопасным, и ныне знакомиться с книгой дозволено только лицензированным богословам. Но она все равно остается опасной. Один ее экземпляр хранится в университете Окленда, Новая Зеландия. Недавно ее вернули туда со странной надписью на последней странице:
«Я, Тупия, член племени Нгапухи со склонов Руапеху, сомневаюсь в справедливости толкований Григория. Я убежден, что Томас был мудрее Григория и буквально подразумевал все то, что сочли опасным священники и теологи. Моей задачей будет вернуть мир к старинному неверию, которое пытался распространять Освободитель».
Ужасные слова! Их последствия пока неясны.
Вера и горы
Глава I
Непальский делегат в ЮНЕСКО был удивлен и озадачен. Впервые он покинул родные, безопасные ледники и пропасти и рискнул отправиться на Запад, где его ждала тревожная неизвестность. Он прилетел накануне поздним вечером и от усталости ничего не заметил. Проснувшись утром, он увидел, что солнце давно встало, и выглянул на улицу, называвшуюся, как подсказал принесший завтрак официант, Пикадилли. Но выглядела улица совсем не так, как можно было судить по кинофильмам. Вместо машин она была запружена толпой людей с плакатами, написанное на которых не удавалось расшифровать с помощью разговорника. Но надписи на плакатах так часто повторялись, что в конце концов непалец прочел все. Он предположил, что смысл у них примерно один. Чаще всего встречалась строчка: «Слава молибдену, залогу телесного здоровья!» Лишь немногим реже попадался такой призыв: «Вперед, молибдены!» Реже виднелись плакаты: «Да здравствует святая Молли Б. Ден!» Одна грозная группа несла плакат: «Смерть подлым магнитам!» Процессия была нескончаемой; через каждую четверть мили шествовали оркестры и хоры, распевавшие, судя по всему, боевой гимн манифестантов:
