— Спокойной ночи, Павел.
— Спокойной ночи, Татьяна. Спи спокойно, пусть тебе приснится хороший сон. Все твои желания здесь будут выполняться. Ты вместе с матерью займешься хозяйством в Саввиной Охоте, теперь это твой дом.
— Спасибо, Павел. Теперь я хочу попросить тебя…
— Проси, что хочешь, женушка, — ободрил он ее.
— Я знаю, что у вас есть лошади для верховой езды. Могу ли я выбрать себе лошадь и завтра отправиться на ней на прогулку?
— Что за вопрос, Таня!
Она поблагодарила и повернулась, чтобы уйти. И тут же заметила полный злобы взгляд Ирины. Татьяна поспешила удалиться — выдержать такую ненависть она не могла.
Взгляд Ирины заметили и Павел с матерью. Они переглянулись. Тамара Темлякова была потрясена, на лице Павла вновь появилась ироничная улыбка. Он сохранил это выражение лица и тогда, когда Ирина попыталась снова вовлечь его в разговор. Вскоре удалилась и Ирина.
— Слава богу! — смеясь, Павел потянулся в своем кресле. — Наконец мы одни. Я не понимаю тебя, мама, как ты выдерживаешь ежедневное присутствие этой противной Ирины.
— У меня есть слабость к этой девушке. Она изменилась, это я должна признать. Но в этом виноват ты, Паша. Ты позволил Ирине думать о тебе.
— Позволил — в каком смысле? — удивленно спросил Павел.
— Ты дал ей понять, что влюблен в нее.
— Откуда ты это знаешь?
— От самой Ирины.
— Это ложь! — резко выпрямился Павел.
— Паша, не говори так грубо.
— Просто смешно! — Павел старался успокоиться. — Оставим это, поговорим лучше о чем-нибудь веселом. Как тебе жилось без меня?
— Я скучала по тебе, сыночек. А как шли дела у тебя? Измучила тебя диковинная женушка?
— Совсем нет, мама. Просто она своенравна и горда. В обществе мужчин, когда восхищаются ее красотой, она всегда ведет себя достойно. Она не сделает такого, что заставит нас стыдиться.
— Ну и слава богу, Паша, у меня были на этот счет плохие мысли. Тебе нетрудно будет после окончания годичного срока получить развод?
— Кажется, все это ты принимаешь слишком близко к сердцу, мама. Успокойся, она ждет этого дня. Она даже однажды подготовилась к бегству, но я помешал ей. Я ни на шаг не упускал ее из виду. Правда, она об этом не догадывалась. Так что не бойся, в нужное время ты избавишься от нежеланной невестки.
Когда Павел на следующее утро отправился в конюшню, чтобы подобрать жене подходящую лошадь, ему сказали, что Татьяна более часа назад сделала это сама.
— И какая же лошадь ей понравилась?
— Она выбрала Ирму.
— Как вы могли порекомендовать моей жене такую строптивую кобылу?
— Не беспокойтесь, — усмехнулся конюх. — Вы бы посмотрели, как послушна Ирма в руках вашей жены. Просто сердце радуется.
— Вы хотя бы рассказали ей об особенностях этой кобылы?
— До этого дело не дошло. Девушка сразу же распознала пороки лошади. Она мне рассказала, что уже пять лет занимается конным спортом и даже участвовала в соревнованиях. Это о чем-нибудь да говорит. Впрочем, вы ведь и сами знаете об этом.
Нет, Павел этого не знал. Вот бы удивился конюх, расскажи он про это.
Павел произнес несколько дружеских слов, а потом пошел на террасу, где в это прекрасное утро накрыли стол для завтрака. Мать уже ожидала его.
— Доброе утро, мама! Ты одна? А где же твоя помощница Ирина?
— Ты постоянно смеешься над ней, Паша, — ответила она смеясь. — Ирина любит поспать.
— Естественно, чтобы сохранить красоту.
— Татьяна тоже еще не встала.
— А вот и ошиблась, мамочка. Она уже час как скачет на Ирме.
— На этой строптивой кобыле? — испуганно спросила Тамара. — Как ты допустил это, Павел?
— «Допустил» — хорошо сказано, — усмехнулся Павел. — Для этого, прежде всего, надо было иметь возможность. А Татьяна ни свет ни заря отправилась на конюшню, выбрала себе лошадь и скрылась.
— Неслыханно!
— У моей жены все неслыханно. Пора тебе понять это.
— И после этого ты не хочешь назвать ее экстравагантной?
— Она не экстравагантная, а своенравная.
А Татьяна скакала на приглянувшейся ей лошади куда глаза глядят. Прекрасно было мчаться верхом по свежему утреннему воздуху. Она забыла обо всем на свете, а когда взглянула на часы, было уже поздно возвращаться в Саввину Охоту, чтобы встретиться с Дарьей и Максимом.
Но вот и они, Дарья и Максим, едут ей навстречу. Начались отчаянные скачки, и Татьяна позабыла все неприятности. В хорошем настроении они прибыли в Черный Верх, где их сердечно приветствовала хозяйка.
— Прекрасен день, который можно провести с такими солнечными девочками, — рассмеялась она.
Да, в Черном Верхе Татьяна сразу же почувствовала себя как дома. Почему Максим не стал ее мужем, а тетя Надя — ее матерью? Тогда многое стало бы проще! Хорошо бы совсем остаться у Прохладиных и не возвращаться в Саввину Охоту с его холодной, напряженной атмосферой! Она не замечала, что Черный Верх был, в сущности, таким же, да и люди там были во многом похожи на Темляковых. Она видела только сердечность, с которой ее встречали.
Когда после обеда Татьяна стала прощаться, Надежда замахала руками:
— Ничего у тебя не получится, дитя мое. Оставайся у нас, я позвоню и скажу, что ты вернешься вечером.
Татьяна с удовольствием осталась. А когда после весело проведенных часов пришлось уезжать, ей стало грустно.
Надежда заметила, что происходит в ее душе. При расставании она обняла ее и прошептала:
— Здесь ты всегда найдешь убежище. Беги сюда, когда в Саввиной Охоте доведут тебя до отчаяния.
Татьяна невольно рассмеялась, ей стало легче.
Максим поехал провожать девушек. Они ехали в чудесное вечернее время. Небо было усыпано звездами, на дороге таинственно сверкали светлячки.
— Жаль, — пробормотала Дарья, когда они доехали до Лубяного. — Как быстро кончается все хорошее…
Ворота ее дома оказалась заперты, Дарья стучала, но никто не откликнулся. Обитатели дома, казалось, крепко спали.
Они так и стояли, не зная, что предпринять, пока Татьяна не предложила:
— Поехали в Саввину Охоту, Даша. Там перед нами наверняка двери не закроют. Боюсь только, родители будут тебя разыскивать.
— Неужели они так крепко спят? — произнесла девушка с горечью. — Вот если бы я была Ириной!
Дарью было очень жалко, но друзья постарались скрыть свои чувства. Максим старался поддержать хорошее настроение, и в Саввину Охоту, где еще не ложились, все прибыли в отличном расположении духа.
