Ирина услышала эти слова, и в ее глазах появился недобрый блеск.
После обильного застолья начались танцы, в которых участвовала главным образом молодежь. Но и пожилые гости с удовольствием танцевали и радовались. Татьяна и Дарья не пропускали ни одного танца, в то время как Ирина не пользовалась таким успехом. Чаще всего она танцевала с Максимом Прохладиным, который, казалось, развлекал ее. Громкий смех Ирины разносился далеко вокруг, а взгляды, которые она бросала на своего партнера, заставляли большинство гостей неодобрительно качать головами.
Когда наступил перерыв и все пили прохладительные напитки, самым оживленным оказался угол, в котором сидели Татьяна и Дарья. Там собралась почти вся молодежь Молодой Песков, свежеиспеченный студент, влюбился в Татьяну. В изобилии выпитое шампанское придавало ему храбрости, и он восхвалял сегодняшнюю даму своего сердца.
— «Ее сестра звалась Татьяна… Впервые именем таким…» — начал он нараспев.
— «Страницы нежные романа мы своевольно освятим», — хором поддержали его.
Ирина, сидевшая в обществе Темляковых, родителей и Надежды Прохладиной, презрительно скривила губы:
— Господи, да они попросту напились!
— Да что вы говорите? — Надежда Прохладина прищурилась и смерила взглядом Ирину. — Почему молодые люди, читающие стихи, обязательно должны быть пьяны? Только потому, что они воспевают молодую красивую женщину? Я бы поступила так же, будь я мужчиной.
Песков покраснел — ему не понравилось, что его дочери сделали замечание. Он с трудом удержался от колкости. То же самое произошло и с раздраженной Ириной. Хорошо, что Максим подошел к ним и сумел легко разрядить обстановку.
Вскоре снова начались танцы, и Павел подошел к жене. Татьяне не хотелось танцевать, но она не подала виду.
Это был их первый танец. Павел вел Татьяну отлично, но не проронил ни слова. Молчание показывало его раздражение, и Татьяна об этом догадывалась. Она облегченно вздохнула, когда танец закончился. Лишь бы Павел не пригласил ее на второй танец!
Нет, Павел этого не сделал. Одним танцем он выполнил свой долг, а делать большее в отношении жены он не считал нужным. Кроме того, мужчины крутились вокруг Татьяны, чтобы пригласить ее на танец. У Павла не было желания соревноваться с ними.
Уже начинался новый день, когда гости начали разъезжаться. Все были довольны и сердечно благодарили хозяев, прежде чем отправиться к машинам.
Ирина, как обычно, не хотела ехать с родителями в Лубяное. Но на этот раз отец настоял. Его болезненно задело то, что его божество не играло главную роль на празднике.
Дарья, естественно, тоже должна была ехать с ними. Отец собирался по приезде домой сделать ей выговор за строптивое поведение.
Однако он не нашел Дарью. Она как сквозь землю провалилась, и ему пришлось уехать, скрывая недовольство. Ну, пусть только появится дома!
Когда последние гости уехали, Павел и его мать вышли на террасу, чтобы перед сном немного отдохнуть от треволнений.
Они вдыхали свежий утренний воздух и молча наслаждались просыпающейся природой. Солнце, показавшееся на горизонте, оживило все вокруг своими сверкающими лучами. Птичьи голоса слышались все отчетливее, жаворонок, ликуя, взвился в небо.
Мать и сын вздрогнули, когда из окна второго этажа до них донесся голос Татьяны:
— Ах, вот где ты, Даша! Несколько минут назад тебя повсюду разыскивали. Родители не хотели уезжать домой без тебя.
— Они уехали?
— Да. Твой отец был очень раздражен. Где же ты пряталась?
— В твоем шкафу.
— Но почему, Даша? Господи, да у тебя заплаканные глаза!
— Таня, милая Таня, — всхлипнула девушка. — Можно остаться у тебя? Пожалуйста!
— Дашенька, ты вся дрожишь. Иди ко мне, присядь. Вот так. А теперь расскажи, что случилось?
Несколько минут длилось молчание, потом девушка выдавила из себя:
— Какой позор! Нет, нет, ни за что на свете! Он не должен стать несчастным!..
— Да кто же, скажи ради бога! Может быть, Павел?
— Да нет же! — нетерпеливо воскликнула Дарья. — Я говорю о Максиме, которого Ирина теперь обхаживает. Она разобьет его жизнь. При этом она не оставила надежд и на Павла. Разве это не позор, Таня?
— Даша, надо быть очень осторожной с обвинениями…
— Но я видела, как Ирина позволила Максиму поцеловать себя, — с жаром воскликнула девушка. — Разве это не доказательство?
— Ну, конечно, — промолвила озадаченная Татьяна. — Может быть, он хочет жениться на твоей сестре.
— Вот этого я и боюсь. — Дарья снова разрыдалась. — И тогда он наверняка станет несчастным. Ах, Таня, мне хочется умереть…
— Даша, деточка, нельзя же так отчаиваться, — успокаивающе сказала Татьяна. — Я хочу задать вопрос, на который ты должна честно ответить. Ты любишь Максима?
— Да…
— Вот этого я и боялась. Но не волнуйся, ведь еще ничего не решено. Я не думаю, что Максим приведет в дом невестку, которая не нравится его матери.
— Ты думаешь, Таня…
— Да, Даша. А теперь утри слезы, милая. У тебя пока нет причин отчаиваться.
— Ты так маешь? — спросила Даша, все еще рыдая. — Видишь ли, я сама не питаю надежд на Максима, так как знаю, что он на меня не обращает внимания. Но он не должен стать несчастным. Можешь ли ты это понять?
— Целиком и полностью. Но я думаю, что видимость обманчива. И это должно тебя успокоить.
— Ах, Танечка!
— Только не переживай так сильно, иначе ты испортишь себе жизнь. Иди теперь спать. Чтобы ты быстрее заснула, я приготовлю тебе успокоительный чай, который делает чудеса. А завтра ты отправишься домой…
— Ни в коем случае! — воскликнула девушка со страхом. — Если ты не хочешь оставить меня здесь, я брошусь в озеро.
— Наверное, чтобы искупаться, — засмеялась Татьяна.
Дарья возмутилась:
— И ты еще смеешься, когда мое сердце готово разорваться от горя!
— Не плакать же мне из-за этой ерунды? Я охотно оставлю тебя здесь. Но боюсь, что отец силой вернет тебя домой.
— Не может он этого сделать, я совершеннолетняя.
— Ой, какая упрямая! Давай лучше подождем. Это лучшее, что мы можем сделать.
* * *
Когда Татьяна проснулась, Дарья крепко спала. Татьяна оделась и спустилась вниз. Павел и его мать уже пили кофе. Они холодно поздоровались. Татьяна села за стол и позавтракала без всякого аппетита. Она поняла — ее муж не в духе, и его плохое настроение связано с ней.
Татьяна узнала об этом, когда стали разбирать почту. Павел подал Татьяне пачку писем, адресованных ей, и сказал:
