Варенька взглянула и обомлела:
– Вася?
– О, так вы знакомы?
– В некотором роде, давно это было, еще в гимназические годы.
– Ну, тогда вам есть что вспомнить, – улыбнулся Коромыслов и отошел к гостям. Наступила неловкая пауза, во время которой Круглов пожирал глазами Вареньку, а та, наоборот, уставилась в пол. Она заговорила первой:
– Вы, Василий, на фронте были?
– Да. Но сначала я стал офицером, как вы желали.
– Да разве я того желала?
– Ну а как же, я до сих пор помню ваши слова: «Станет мужем моим только офицер». Я и стал.
Варенька смутилась, взяла Василия Андреевича за руку.
– Ну, столько времени прошло, я уж не помню…
– А я все помню, Варвара Григорьевна. Только вот не успел к вам в форме, война началась. Никак не получалось приехать. А вы мне на письма не отвечали.
– Так я замужем. С шестнадцатого года. Папенька так решил.
– Стало быть, не любим вами муж? Стало быть, насильно вас в жены взяли?
Варенька посмотрела в полные надежды и горя глаза Василия Андреевича и неожиданно кивнула. Само как-то получилось. Тот воодушевленно схватил ее за обе руки. Спасительная портьера скрывала их от чужих глаз.
– Это не конец, еще все впереди, Варвара Григорьевна, ангел мой! Я спасу вас, всего лишь надо бросить его. Мы уедем из города, из страны…
– Да куда же мы уедем с вами, Господи прости? Везде беспорядки, междоусобицы, красные и белые. И денег у вас, видимо, нет. Вздор все это.
– Нет, не вздор. Уедем, слово офицера. Найду деньги!
Варенька вдруг привстала на носочки и впилась губами в сухой рот Василия Андреевича. Затем увлекла его в нежилую сторону дома, зацеловала, залюбила… Покачнулся старый дом и почти рухнул, да устоял чудом, только люстры звенели в ушах отставленного временем штабс-капитана Круглова.
…Тайные их встречи длились месяц, пока не прибежала она к нему однажды поутру с новостями, что узнала от мужа.
– Васенька, чехословацкий корпус взбунтовался. Идет на Екатеринбург и Пермь. Знаешь?
Василий Андреевич, как человек, устранившийся от политики, газет не читал и ничего не знал, поэтому помотал головой.
– А вчера в ночь великого князя Михаила убили где-то в Мотовилихе!
– А что, великий князь в Перми был? И кто же его убил?
– Да-да, а еще вся царская семья теперь в Екатеринбурге! А убили неизвестные… Но все думают, что эти… чекисты.
– А кто такие чекисты?
– Ну, это как охранное отделение при императоре. А еще восстания разные идут, одно в Невьянске. Невьянск – это рядом с Соликамском?
– Да нет, это за Уральским хребтом, далеко.
– Какой ты милый. Всё, иди к мне уже, иди, любимый мой…
Потом лежали, тесно прижавшись, глядя в никуда.
– Еще немного подожди, Варенька, я достану денег и уедем.
Она уткнулась в его плечо, ничего не говоря. Уехать при его доходах можно было только до Соликамска, и то в одну сторону.
Пора было на службу, и Варенька быстро собралась, поцеловав его на прощание. Василий Андреевич привычно подошел к Соборной площади, и тут его остановил Коромыслов с загадочным лицом. Круглов весь содрогнулся вначале: «Знает про нас с Варей» – но Коромыслов коротко шепнул на ухо:
– Сегодня вечером приходите к нам, будет интересный разговор. Надеюсь, всё останется в тайне?
Василий Андреевич сухо кивнул, скрыв недоумение.
К вечеру у Коромыслова собралось человек десять, все бывшие офицеры. Гражданских, как до этого, не было. Варвара Григорьевна к гостям не выходила, чем облегчила душу Василия Андреевича. Вина и чая не предлагали. Иван Николаевич был сосредоточен и разговор начал сразу, без обиняков.
– Господа, надеюсь, я собрал здесь лучших боевых офицеров, не раз бывавших в переделках.
Василий Андреевич про себя усмехнулся: судя по разговорам, здесь в основном были одни тыловики. Коромыслов продолжал:
– Мы ждали и дождались своего часа. И в смутное время есть возможность стать кем-то. По моим сведениям, скоро мы будем богатыми. Но придется потрудиться.
Общество загомонило.
– Чешские войска выступили против красных. Есть вероятность, что они пойдут на Екатеринбург и Пермь. Из Екатеринбурга будут вывозить ценности, из Уралсовета поступил такой приказ. При необходимости их складируют в Перми, но должны будут доставить в Москву. Поэтому ждать их здесь бессмысленно, да и охрана будет в городе сильная. Надо брать их, пока они в поезде едут. Охрана невелика, сведения верные.
Поднял голову человек в военном френче старого покроя.
– Господин Коромыслов, но вы же понимаете, что это бунт, преступление? Чека поставит к стенке.
– Другого шанса не представится, господин Изместьев. Тем более, что я рассчитывал на вас, вы все-таки боевой капитан.
– Я был списан со службы по ранению еще в Русско-японскую.
– Это ничего не значит. Вы всё еще в строю. Неужели мы, русские офицеры, не справимся с горсткой недоучек-комиссаров?
«Вот как, уже и штафирка Коромыслов – офицер», – подумал Василий Андреевич. Общество зашумело вновь. Наконец капитан Изместьев кивнул головой:
– Мы согласны. Где и когда?
Коромыслов хищно улыбнулся:
– Итак, из Екатеринбурга пойдут два поезда. Один – по Горнозаводской ветке, второй – по главному направлению. Видимо, перестраховались. Нужно будет разделиться на две группы. Одна перехватит состав у Белой горы, там рельеф сложнее, паровоз пойдет медленно, другая – на главном направлении, где-нибудь под Кунгуром, пока не знаю, сами определитесь. Я руковожу операцией из Перми и обеспечиваю прикрытие отхода с ценностями. Предлагаю старшим группы по Горнозаводскому направлению утвердить капитана Изместьева, по главному – штабс-капитана Круглова.
Василий Андреевич мрачно усмехнулся. По главному направлению место абордажа определено не было, оно и понятно: места там более равнинные, подобраться к железной дороге проблематично. Скорее всего, ничего не выгорит. Знает, стало быть, про Вареньку.
– Сейчас прошу разделиться на две группы для проработки плана операции.
Офицеры, пошумев, поделились, разложили карту губернии, любезно предложенную Коромысловым.
– Из оружия у кого что имеется?
Кто-то назвал винтовку, но основное, что было, – револьвер, штатный наган.
– С наганами на пулеметы полезем? Даже с винтовками нереально.
– А какие пулеметы? Как на товарные вагоны пулеметы поставишь? Нет у них пулеметов, винтовки и только. Так что равны мы, – отозвался бывший поручик Иванцов.
