Они вошли в комнату, посредине которой были рассыпаны какие-то желтые комочки – как понял Витька, жаренное во фритюре тесто. Вокруг этого импровизированного стола-ковра сидели восточные люди. Вите указали место между бородатым человеком в камуфляже с пистолетом на ремне и баем в каракулевой шапке. У противоположной стены сидел явный маргинал в мутоновой, видавшей виды ушанке и грязном спортивном костюме «адидас». Когда все расселись, маргинал начал качаться, как обкуренный, и завывать, закрыв глаза. После каждого завывания люди, сидевшие вокруг, делали то же самое, что и водитель Серек, проезжая мимо кладбища – жест Амен. Продолжалось это довольно долго. Витя не знал, что ему делать, да и сидеть было неудобно: по-турецки он сидеть не умел, а поджав под себя ноги долго не высидишь, начало колоть в ступнях, ныла поясница. Наконец маргинал закончил, человек в камуфляжной форме с пистолетом, наклонившись к Витьке, шепнул:
– Мулла. Молитву читал. Сейчас кушать будем.
Как будто услышав его слова, женщина внесла в комнату огромное блюдо с рисом и огромными кусками мяса сверху. Бай в папахе начал руками раздирать мясо и раздавать всем. Витя бросил взгляд на не очень чистые его руки и решил, что есть не будет. Но когда попробовал отказаться от протянутого ему куска, человек с пистолетом покачал головой, весомо сказав:
– Ешь. Обидишь!
Перед ним единственным положили столовую ложку. Когда все поели, с рычанием отрывая крепкими зубами куски мяса от костей, зачерпывая рис с общего блюда пальцами, Витя – ложкой, человек в камуфляже вытер рот и бороду о черную волосню, густо покрывавшую его руки, и обратился к присутствующим с речью на языке, которого Витя не понимал, то есть точно не на русском, а потом сказал по-русски с сильным акцентом:
– Я представил им тебя как умного человека, который умеет ценить достойные предложения и готов помочь нам. Ты, уважаемый, как мне сказали, в городе Пермь живешь?
Витя кивнул.
– Ты нас не бойся. Мы добрые мусульмане. Ты нам достанешь одну вещь в своем городе. А мы тебе денег дадим. Много денег. Сто тысяч дадим.
Витя кашлянул.
– А мне сказали, что миллион. Сто тысяч мало, – с дрожью в голосе, понимая, что просто так ему отсюда не выбраться, но желая идти до конца, произнес он.
– Ай, какой жадный! Зачем тебе миллион?
– Пригодится.
– Ладно, умный ты. Давай потом о деньгах, давай сначала скажи: сможешь ли ты добраться на север?
– Смотря на какой.
– Там у вас на севере есть зоны. Я знаю, я там был давно. Последняя зона в Ныробе. Дальше никого нет. Туда сможешь добраться?
– До Ныроба смогу, автобус ходит.
– А еще дальше?
– Смотря куда.
Человек в камуфляже нетерпеливо заерзал, нервно проговорив что-то на своем языке, бай в папахе плавным жестом остановил его, продолжив сам. Витя его плохо понимал, акцент был ужасный и словарный запас небольшой.
– Ты на север, Ныроб дальше, можешь?
– Могу, наверно.
– Ты правду говорить!
– Я правду говорю.
Черный бородач в камуфляже подхватил:
– Ну вот туда надо. Там есть одна штука, в земле, ее надо выкопать. Выкопаешь, привезешь нам, как металлолом привезешь, сюда, мы тебе денег дадим.
– Миллион?
– Сто тысяч дадим. Не надо много просить, ты нас обидишь, мы тебя обидим. Расходы мы оплатим, вот тебе сразу десять тысяч, – человек протянул ему пачку долларов.
– Нет, я за сто тысяч не буду ничего делать, – удивляясь своей смелости, настаивал Витя. Бородач засунул в его карман пачку денег, похлопал по плечу.
– Иди. Подумай еще. Мы тоже подумаем.
Сказав несколько слов на своем наречии, он махнул рукой, Серек поднялся, взял Витю за руку и вывел на улицу. Было за полночь. Звезды сияли на небосклоне, указывая мохнатой спиной Большой Медведицы путь на север, туда, где в двух с половиной тысячах километров отсюда находилось то, что жаждали получить эти неизвестные восточные люди.
* * *
Геннадий Николаевич, директор крупного холдинга «Красный металл», сидел в своем уютном офисе на Десятой линии Васильевского острова с входом, скрытым во дворе и охраняемым десятком сотрудников ЧОПа, и с наслаждением потягивал коньяк, запивая вкусным кофе. Рабочий день начинался с хороших новостей: пареньки из Перми отправили за неделю четыре вагона с нержавейкой из Казахстана по смешной цене. Геннадий Николаевич был доволен. Цена на лом на бирже росла, а кризис подкосил рубль так, что покупать тут и продавать там стало невероятно выгодно. Деньги текли рекой как никогда, бизнес процветал.
В дверь кабинета постучали, заглянула секретарша Ниночка, красивая, молодая, фигуристая. Геннадий Николаевич вздохнул: эх, молодые бы годы вернуть, он бы эту Ниночку… Но молодые годы утекали, дети уже закончили институт, и страсти улеглись в душе и физиологии Геннадия Николаевича, коего в прошлые времена знали как первого на Петроградской бабника и весельчака по прозвищу Генри.
– Ну, заходи, красавица, – подмигнул Геннадий Николаевич Ниночке, подманивая жестом. Ниночка, игриво улыбаясь, подошла поближе, Геннадий Николаевич ущипнул ее за упругую попку. Забытые чувства стали наполнять его от близости молодой плоти.
– Нинка… Вечером зайди ко мне после работы. Выпьем кофе, может, поужинаем. – Геннадий Николаевич, конечно, ужинать с Ниночкой не собирался, все по-быстрому, в кабинете, максимум чай и конфеты после соития, но по старинке заигрывал с жертвой любовного приключения.
– Хорошо, Геннадий Николаевич, зайду, – быстро согласилась Ниночка. – К вам Алексей Васильевич пришел.
– Так что же ты сразу не сказала, зови!
Алексей Васильевич был одним из акционером «Красного металла», который крышевал холдинг как авторитетный человек в криминальных кругах. Он просто так сам никогда не приходил, даже за деньгами у него приезжали быки-бригадиры. Геннадий Николаевич встал, встречая важного гостя. Алексей Васильевич был не один, вместе с ним в кабинет вошел неизвестный человек восточного вида с аккуратной седой бородкой. Гости расположились в креслах, Геннадий Николаевич весь превратился в слух:
– Доброе утро, господа, внимательно вас слушаю, сделаю для вас все, что в моих силах.
– Здравствуй, Геннадий. Как отец? – Алексей Васильевич хорошо знал его отца, но, где они познакомились, ни тот ни другой Геннадию Николаевичу не сообщали.
– Болеет, но держится. Думаю, поправится. Знаете, старость не прибавляет здоровья.
Алексей Васильевич кивнул.
– Вот, Геннадий, хочу познакомить тебя с человеком. Уважаемый человек, мы с ним еще в восьмидесятых вместе зону топтали. У него к тебе дело есть, прошу, не отказывай в просьбе.
– Конечно, все, чем могу…
Человек с бородкой достал из кармана четки и, перебирая каменные шарики, с акцентом произнес:
