– Тише-тише, я просто уйду… Уже ухожу, – проговорил Тео и двинулся в сторону.
Фурия хлопнула хвостом по телу, пригнулась и шагнула вбок, перекрывая путь. Тео понял, что существо его не отпустит. Не спуская глаз с пальцев, налитых огнем, он потянулся к поясу и коснулся рукояти ножа, и в тот же миг чудовище прыгнуло.
С молниеносной скоростью руки лже-Санды прошивали воздух то тут, то там, и казалось, сама ночь раскалилась до предела. Теодор изворачивался как мог, чтобы бешеное существо его не достало, но по кожаному плащу то и дело с шипением проходились огненные пальцы. Тео мог бы сам пойти в атаку, но почему-то не сумел себя заставить сделать это: в чудовище он по-прежнему видел Санду, и пусть личико ее было озлобленным, а тонкие руки – налитыми золотом, Теодор уже плохо соображал, где правда, а где ложь, что ему делать надо, а что – нет. За него все решали инстинкты, и они не разрешили использовать против Санды оружие. Тео не мог полоснуть чудовище ножом, потому что рука отказывалась причинять боль девушке. Он просто не мог.
Фурия двигалась с невообразимой скоростью, воздух пылал от раскаленных пальцев, Теодор уворачивался, наклонялся и уходил от ударов, не зная, сколько это еще будет продолжаться. Краем уха он слышал и безумное шипение чудовищного существа, и собственные вскрики, и вопли Санды, и жужжание и шелест Полуночи, который почему-то многократно усилился, и конечно же гул крови, пульсирующей в висках.
Фурия решила применить другую тактику – прильнув к земле, она оттолкнулась ногами и с вытянутыми вперед руками прыгнула на Теодора. Он отпрянул, но кончики пальцев лже-Санды прикоснулись к его шее, кожа зашипела от ожога, Теодор вскрикнул, и в тот же миг его тело сковал паралич. Он рухнул навзничь, со всего маху ударившись о землю. Воздух выбило из легких, что-то в теле треснуло, и внутренности отозвались резкой болью.
Тео застонал, понимая, что тело его не слушается, даже язык, даже веки.
Фурия прыгнула ему на грудь, уперлась коленом в солнечное сплетение, и Тео увидел искаженное лицо фальшивой Санды совсем близко. Вокруг зрачков расплылось золото, а на лбу сквозь кожу – будто застарелая татуировка – проступил рисунок черного месяца…
«Лидерц!» – вспыхнуло в голове Тео. Это существо – лидерц, золотая крылатая змея, которую они с Сандой спугнули там, на обрыве. Лидерц, обернувшийся человеком.
Из позолоченного рта вырвалось змеиное шипение, и Тео увидел, как по нижней губе скользнул длинный тонкий язык, раздвоенный, как у змеи. Жало, извиваясь, хлестало по губам, то исчезая во рту, то выглядывая. Верхняя губа обнажилась, приоткрывая острые зубы, похожие на шипы, а из десен выдвинулись клыки – длиннющие и выгнутые серпами.
Пальцы лидерца жгли кожу на шее, так больно Тео было лишь раз в жизни: когда ставили клеймо. Он начал задыхаться. Чудовище с шипением склонилось ниже, раскрывая пасть на полную ширину, и Теодор беззвучно закричал. Его сознание вопило, билось и крушило в отчаянной попытке заставить тело дернуться, двинуть хотя бы мизинцем… Тео чувствовал горячее дыхание лидерца. Совсем близко – в каком-то миллиметре от своей шеи – и даже ощутил прикосновение клыков.
Вдруг к крику Санды присоединился еще один, и Тео узнал голос Змеевика.
– Стоять! – гаркнул парень и добавил что-то еще на неизвестном языке.
Лидерц застыл.
Какое-то время существо колебалось. Затем прищурило горящие золотом глаза и оглянулось. Змеевик стоял в паре шагов от них, запыхавшийся и суровый, глядя на лидерца сузившимися глазами. В них тоже полыхал огонь, и они тоже горели двумя звездами, но зелеными.
Как две игральные кости Макабра.
Голова Теодора была слегка повернута, так что он мог видеть, что происходит. Змеевик сбросил кожух, отцепил от пояса меч и стремительно кувыркнулся вперед. Его тело моментально изменилось: все покрылось чешуей, а голова стала огромной, змеиной, с зеленого цвета прожилками – точно сосуды в сердце. Все виденные прежде Теодором полозы и гадюки не шли ни в какое сравнение со Змеевиком – он был в десятки, в сотни раз больше!
Змей с характерным шорохом чешуек, извиваясь из стороны в сторону, двинулся на лидерца. Затем он раскрыл пасть, высовывая и втягивая узкий раздвоенный язык, и что-то зашипел на разные лады.
Лидерц вздрогнул, но только сильнее сжал пальцы на шее Теодора. Тео захрипел. Легкие жгло, в голове билась только одна мысль: «Воздух! Воздух!»
Колоссальный змей поднял тело, опираясь только на хвост, и, открыв пасть, зашипел так, что лидерц вздрогнул, чуть слышно огрызнулся и отнял пальцы от шеи Теодора. Тео с сипом втянул вожделенный воздух.
Змеевик качнулся влево-вправо. Лидерц, пятясь, отполз от своей жертвы и приник к земле, склонив голову.
Шныряла, Санда и Тео с изумлением и ужасом наблюдали за боевым танцем двух змей, перекатами их мощных тел, налитых силой, яростью и быстрой смертью.
Змеевик открыл пасть, демонстрируя зубы, которые во много раз превосходили по длине зубы лидерца. Они сверкнули в лунном свете частоколом белоснежных игл, а затем в лунном свете блеснули две сабли, выдвинувшиеся из десен и готовые вспороть любую плоть. Секунду спустя на их остриях проступили зеленоватые капли яда.
Лидерц мелко затрясся, пошел искрами и вспышками, кожу испещрило множество огненных трещин. Он явно принял решение убраться подальше: руки прижались к телу и слились с боками, хвост соединился с ногами, голова сплющилась и вытянулась. В следующее мгновение лидерц вытянулся золотой змеей, встряхнулся, рассыпая по земле искры, развернул крылья, с жучиным стрекотом подпрыгнул и взмыл в небо. Уходя по спирали в черное небо, словно запущенный фейерверк, он осыпал головы оставшихся на поляне холодными золотыми огнями. Затем лидерц поспешно пересек небо над поляной и исчез между деревьев в направлении обрыва.
Кашляя, Теодор поднялся на ноги. Колени не слушались, подгибались, и Тео шатался из стороны в сторону, как пугало в ураган. Он дотронулся до шеи и зашипел: на коже остался большой ожог.
В тот же миг Тео перехватил взгляд Санды.
Глаза девушки метали молнии. Она решительными шагами подошла к Тео и остановилась вплотную, сложив руки на груди. Щеки Санды пошли багровыми пятнами, а на лбу пульсировала жилка.
– Теодор Ливиану! – хрипло рявкнула Санда, вскинула руку и со всего размаху влепила звонкую пощечину.
Глаза Тео чуть не лопнули от резкой боли, и он, не сдержавшись, охнул и схватился за щеку. Санда вскрикнула, заломив руки.
– Идиот! – взвизгнула она. – Придурок! Черт возьми, недоумок!
И разразилась гневной тирадой, содержащей все те слова, которыми Теодор осыпал себя последние ночи. Когда запас иссяк, Саида по третьему разу взвизгнула «идиот», на мгновение умолкла, а потом заклокотала:
– Ты… ты… ты…
Не найдя больше слов, девушка фыркнула, оттолкнула Теодора плечом и удрала в лесную чащу.
Тео так и остался стоять, вытаращив глаза и держась за щеку, пылающую огнем. От пощечины. И не только. Она видела его с лидерцем! Видела, как Тео целовал ее, Санду! И как целовал! Тео аж задохнулся, вспомнив, что вытворил, когда лже-Санда сказала «наклонись». Да он просто мгновенно обо всем позабыл!
