Змеевик перебрал запасы. Беглецы уселись в полукруг, охая и вздыхая, и принялись за скудный ужин. Путеводитель сидел на высоком камне чуть поодаль. Он вновь натянул робу, и все его глаза закрылись, кроме двух – бесполезных.
Друзья тихо переговаривались, обсуждая события. Вик подошел к Путеводителю и протянул кусок кроличьего мяса. Тот принял еду и прошелестел:
– Спасибо.
Вик плюхнулся рядом, между ним и Тео.
– Мрачный Чабан сказал, что пленники Ноктумгарда не стареют и не умирают.
Путеводитель осторожно попробовал мясо.
– Да.
Справа от Тео сидели Раду и Санда. Вместе. Ворона вгрызался в ножку так, будто ел впервые.
– Ты не умрешь в Ноктумгарде, если Смерть того не пожелает, – продолжил Путеводитель. – Но тебе никогда не принесут питья или еды. И все, что тебе остается, – забываться ненадолго сном. Мучиться кошмарами, а потом приходить в себя, чтобы мучиться от нечеловеческого голода. Если бы не волшебство Ноктумгарда, я бы давным-давно умер.
– Я тоже, – буркнул Ворона.
– Так что это мой первый обед за все столетие.
– Столетие? – Санда ахнула.
Путеводитель поднял бледное лицо.
– Да. Последний раз я был на свободе сто лет назад.
Тео зябко повел плечами. Век в пустой камере. Без собеседников. Без солнечного света. Без еды и питья. Просто поразительно, что этот человек остался в своем рассудке.
– Почему вы там оказались? – спросил Теодор.
– Я мог бы рассказывать всю ночь, но вы сейчас не в том состоянии. Нужен отдых. Особенно девушкам.
Тео мысленно согласился. Больше всего было жалко Саиду – сердце просто разрывалось от одного взгляда на ее измученное лицо.
– Я посторожу, – сказал Путеводитель.
– Я тоже, – подал голос Змеевик.
Тео видел, что парень тоже вымотан до предела. Но Вик – самый крепкий из команды, и он сам об этом знал. Тео понял, почему он вызвался: доверять неизвестному человеку очень не хотелось.
Путеводитель, кажется, нисколько не обиделся.
– Хорошо. Как только вы отдохнете, поговорим.
Теодор положил голову на руку и сразу вырубился. Даже не видел снов и, когда его наконец разбудили, не сразу понял, где он и который сейчас год.
– А пещера большая, – сказал ему Вик. – Пока дежурил, все казалось, что-то слышу. Но как только подходил – нет, ничего…
– Соня, – гудел Ворона над головой Санды, – вставай, пора в путь.
Но Санда только сопела. Тео посмотрел на ее бледное маленькое лицо, и сердце стиснуло от жалости. Чего она только не натерпелась… Бедная. Тут Раду протянул руку и потрепал девушку по всклокоченной челке.
– Ну, давай, Пташка. Пора вставать и петь.
– Не Пташка я, – зевая, Санда потерла глаза.
Она перехватила взгляд Тео. И Тео понял, что чересчур пристально смотрел на них двоих. Санда чуть покраснела и отстранилась. Раду приподнял бровь:
– Ты чего?
– Ну, – девушка попыталась пригладить вихор, – не надо. И так торчит.
Раду рассмеялся:
– И что? Он забавный, не приглаживай.
Взгляд Санды смягчился. Раду смотрел на нее с ухмылкой, и девушка ему улыбнулась. Раду кончиком пальца коснулся ее челки.
– Пташка…
Зверь внутри Тео ворочался, недовольный и голодный. «Не надо, – приказал себе Тео. – Я сказал, не надо. Возьми себя в руки. Это не то, что ты думаешь». Беда была в том, что обычно, когда он говорил себе «это не то, что ты думаешь», ситуация разворачивалась именно так, как он думал.
Ворона перехватил пристальный взгляд Тео и чуть поднял бровь. Теодор отвернулся. Неподалеку Вик что-то бубнил Шныряле, а та отнекивалась. Путеводитель, сидевший на самом берегу реки, вдруг махнул Тео рукой.
Тео подошел и присел рядом.
– Этот парень, кто он? – Путеводитель кивнул на Ворону.
Тео вкратце пересказал события Макабра.
– Ясно.
Что было ясно – Тео не знал.
– Он проиграл Смерти?
– Да, проиграл. И она забрала его.
– Вот как. Странно. Жизнь проигравшего в Макабр переходит во владение Смерти, а он не умер…
Путеводитель сморщил лоб, но его размышления прервала перебранка Шнырялы и Вика.
– Я сказала, нет.
– Ты поступаешь неразумно, Дакиэна.
– Заткнись и не называй меня этим именем! Все заживет как на собаке, понял?
– Ты сейчас в человеческом обличье. И ты несколько раз перекидывалась. Нужно проверить рану…
– Ну, хорошо. Давай сюда свои банки. Санда!
Девушка оторвалась от Вороны и повернула голову.
– А?
– Дика, Саида не разбирается в этом! Она всего лишь девочка, я должен посмотреть сам! Я разбираюсь…
– Закрой. Свой. Рот. Это-то разобрать можешь?
– Дика…
Шныряла шмыгнула носом. Поднялась на ноги, поправляя длинные юбки.
– Я, по-твоему, глухая? – зашипела она. – Или считаешь, это нормально – подходить после всего и вести себя так, будто ничего не случилось? Пустяки, что ты, оказывается, имел общие дела с Вангели? Пустяки, что мы об этом ничего не знали?
Путеводитель обеспокоенно повел в сторону Шнырялы подбородком. Тео тоже нахмурился. Это была правда. Разговор Змеевика с Вангели на поверхности…
– Иметь дело с чудовищем – значит самому быть чудовищем! В Вангели нет ничего святого. Он чертов садист! Садист! Он убивает нежителей, Вик! Убивает нас! Ты этого не знал, а?
Змеевик глядел исподлобья. Открыл было рот, но не проронил ни звука.
– Защитник, ха! Думаешь, бросил парочку сопливых фраз, и нормально? Нет, Вик.
Шныряла осеклась, смутилась, но тут же продолжила.
– Я прекрасно отличаю правду от лжи, – тихо проговорила она. – И я знаю, что за всем этим кроется что-то нехорошее… Эй, куда лапу тянешь?
Вик поднял руку, видимо забывшись, и тут же опустил.
– Перевязочку мне тут устроил! Сначала увивается, а потом – бац! – «я тебя не знаю».
Вик только молчал, поджав губы. На застывшем лице поблескивали глаза – два камня-змеевика.
– Я просто должен проверить твою рану. И все.
– Башку свою проверь, – фыркнула Шныряла, поправляя косынку. – Думаешь, я одна из тех твоих дур, которым легко запудрить мозги?
Вик стоял хмурый, раздувая ноздри как змей.
– Не знаю, что ты себе напридумывала, но…
