В середине площадки тлели угли костра, по другую сторону, рядом с кем-то сладко спящим, уткнулся в колени беловолосый часовой. Еще четверо спали ближе, на камнях.
Люди…
По телу пронеслась волна гнева и ударила в голову. Ненавистные люди! Он скользнул вперед, низко пригибаясь к воде… Буквально пополз на четвереньках по прибрежному камню – туда, где виднелась макушка с белыми волосами…
Он протянул длинные пальцы, состоящие из дыма. Да. Сейчас он вопьется этими пальцами в белое горло, торчащее из ворота рубашки…
Крик.
Тео моментально проснулся. Одуревая от колотящегося где-то в горле сердца, поднял голову. Санда сидела, обхватив плечи руками.
Это она кричала.
Змеевик с мечом наперевес перепрыгнул камни и застыл над девушкой, и в тот же миг над Сайдой возникла белая макушка…
Белая макушка. Тео ее узнал.
«О нет…» Сердце бешено застучало, он буквально задыхался. Пытаясь успокоиться, с трудом встал и подошел ближе. Остальные тоже проснулись.
– Там… – Прерывисто дыша, Санда оглядывалась по сторонам.
– Что? Ты что-то увидела?
В ответ девушка только облизнула губы. Раду приобнял ее за плечи и тоже настороженно осмотрелся. Змеевик прошелся по берегу и вскоре вернулся.
– Нет никого. Все тихо. Санда, что случилось?
– Я вдруг проснулась и… – Девушка вздрогнула, и Теодор поймал ее взгляд – испуганный и пристальный. По телу враз пробежал озноб. А девушка еще сильнее обхватила себя руками и все смотрела на него.
– Это все та ящерица-переросток, – пробормотал Раду. – Брр!
Змеевик метнул на него угрюмый взгляд, и парень осекся.
– Я тоже пытался заснуть, так этот… как его… Балаур прямо перед глазами. В общем, не бойся. Он далеко. Ты в безопасности. Даю слово! – Раду похлопал Санду по руке. – Давай ложись. Я с тобой лягу.
– А?
– Ой, ну не смущайся. Я тут буду. Вдруг тебе снова кошмар приснится.
И Ворона лег рядом с Сайдой, устроив голову на вытянутой руке. Теодора бросило в жар; хорошо, что Вик окликнул:
– Тео?
Зеленые глаза Змеевика буквально сверлили его, так что Теодору стало не по себе. «Не мог же он догадаться? Или видел? Но Санда точно видела! Она так посмотрела… О нет».
– Твоя очередь дежурить.
Теодор сел на возвышение и уставился в темноту, дышащую сыростью и глиной. Он то и дело поглядывал на Раду, устроившегося так близко к Санде, что кончики его пальцев были в паре сантиметров от ее лица. Потом перевел взгляд на то место, где вышел из воды…
Он вышел из воды.
Это был он.
Снова.
Теодор прикрыл глаза, пытаясь унять гудящую кровь. Порез на руке пульсировал, вновь выступила кровь. Теперь Тео познал последнюю степень страха: страх перед самим собой.
Он сидел, закрыв глаза, пока не канул в странное забвение…
Очнулся он от оклика. Все уже проснулись: Змеевик махал ему рукой, остальные переговаривались поблизости, Ворона чесал грудь, а Санда сидела на земле и зевала. Йонва что-то громко говорил. Теодор опустил ноги с каменного выступа, и вдруг… Из пальцев его что-то выпало. Белое и длинное.
Еще не понимая, что это, Теодор наклонился – и холодная волна обожгла хребет. На темно-коричневой глине лежала ровно отрезанная прядь белых волос. Тео развернул ладонь – к коже прилипли длинные белые волоски.
Какое-то время он пытался понять, что происходит. Прядь принадлежала либо Вороне, либо Йонве – цвет волос у обоих одинаковый, белый, а проверить точнее по оттенку Тео не мог.
– Тео! – крикнул Вик уже ближе.
Теодор дернулся в испуге, резким движением подхватил прядь и запихнул глубоко в карман. Когда он повернулся, Змеевик внимательно смотрел на него. «Заметил?!»
– Ты что, спал? – спросил парень немного погодя.
– Я…
Тео даже не заметил, как заснул. Горло казалось пересохшим колодцем.
– Да, кажется…
Вик сдвинул брови.
– Ты же на посту.
– Я… – Тео провел левой рукой по лицу. – Прости… вырубился.
– У тебя кровь на щеке.
«А, черт!» Из пореза снова капало.
– Да. Сейчас.
Тео провел по щеке другой рукой. Он даже не стал объяснять, откуда взялась кровь, боясь, что Вик подловит его на лжи или начнет расспрашивать, а он сболтнет лишнего.
– Пойдем. Кое-что случилось…
Путеводитель стоял в одних драных штанах, скрестив руки на груди.
– Вы же все видите, – растерянно говорила Саида, – как же тогда…
Йонва втянул воздух сквозь зубы.
– Я не знаю.
– Вы хорошо посмотрели?
Йонва промолчал, и Санда чуть покраснела. Она скользнула обеспокоенным взглядом по Тео и отвела глаза. Тот почувствовал себя еще хуже.
– У Йонвы исчезли четки, – объяснил Вик.
– К-как это исчезли?
Голос Теодора слегка дрогнул. Другие, наверное, слышали. Шныряла только пожала плечами и насупилась.
– Я, конечно, лучше чую вещи, которые пахнут поярче. Ну, там, еда или мертвецы! – Она хмыкнула. – Но можно поискать.
– То есть как исчезли? – повторил Тео.
Йонва поднял голову.
– Я снял четки с шеи – они мешают во сне. Заснул с ними в руке. А когда утром проснулся, то не почувствовал связку в пальцах. Посмотрел истинным зрением. И нигде не нашел.
– То есть?
Йонва поморщился, будто приходилось объяснять что-то в сотый раз.
– Я обладаю истинным зрением. Я могу найти что угодно и где угодно – даже за тысячи и тысячи километров. Но четок я не вижу. Словно их нет. Это значит, что кто-то их забрал и спрятал так хорошо, что ни один из моих ста глаз не видит. Мне нужны мои четки. Это древний артефакт, это мое второе зрение и много еще чего, я не могу без них!
Вопрос, который вертелся на языке, должен был задать именно Йонва, но Санда опередила:
– И… кто же это был?
Йонва замолчал, вслушиваясь в биение сердец и дыхание спутников. Повернувшись к Тео, он ничего не сказал, только поджал губы.
– Давайте все-таки поищем, – предложил Змеевик. – Позавтракаем, переберем вещи и все осмотрим.
Все разошлись. Теодор думал, куда же ему деть прядь волос и с чьей головы она была? «Ты знаешь, с чьей», – сказал он себе, скрипя зубами. Тео был бы рад ее выкинуть, но не мог: они собирались искать четки, и будет нехорошо, если кто-то найдет эти аккуратно срезанные волосы. Лучше и не представлять, что тогда начнется!
