– Может, он хочет… – Тео вдруг пришла мысль, – хочет отомстить?
– Отомстить? Йонве? За что?
– Ну, они же вместе сидели в тюрьме. Может, каким-то образом пересекались… и что-то случилось. А может, Ворона просто головой поехал. Ты видела, какие там типы сидели? Они же ненормальные!
– Тео, – тихо сказала Санда, – с тобой все в порядке?
– В смысле?
– Ну… – Она замялась, делая виноватое лицо. – Ты не чувствуешь себя… хм… странно?
«Странно?! О чем она? Неужели подозревает, что это я украл четки и вообще напал на Раду специально?!»
– Со мной. Все. Нормально, – отчеканил Теодор.
– Ну, хорошо, хорошо. Просто… ты же говорил… – Санда покраснела, опасно коснувшись сцены с поцелуем, – говорил про тень…
– Нет, – отрезал Тео. – Со мной теперь все нормально.
– Ну… Тогда ладно.
Девушка помялась, махнула рукой и направилась к лодкам.
«Не поверила», – холодно подумал Тео. Какое-то время глядел в пустоту, потом обернулся. Санда шагала, словно оловянный солдатик, сжав кулаки, и вдруг Тео почудилось, что в ее пальцах что-то белеет. Этот проблеск резанул по сердцу, точно острый лист бумаги. Тео вздрогнул и сморгнул. Но он не успел ничего толком рассмотреть: к девушке подскочил Ворона, и Санда засунула руку в карман.
Теодор стоял и думал, думал…
И ему не нравилось, как складывается этот пазл.
Глава 17
О падении в темноту
Йонва покинул лодку Тео.
Почему – не объяснил. Просто поменялся местами со Шнырялой и пересел к Санде и Вороне. Почему? «Боится, что это я пытался от него избавиться? Или посчитал виновником Раду и решил последить за ним?»
Лодка Йонвы плыла теперь впереди, и Тео видел, как Путеводитель склонился к девушке и что-то негромко говорил. Она перехватила взгляд Теодора и потупилась.
Плечи нестерпимо болели, желудок крутило от однообразного рациона. Отряд, вышедший из Золотого Замка, и теперешний были мало сравнимы. Казалось, живого места не осталось ни на телах людей, ни на их одежде. Не было даже мыла, а одежду, наскоро сполоснувшись, приходилось натягивать прямо на мокрое тело и ждать, пока ткань высохнет от тепла кожи.
Хорошо что пещера теней уже скоро…
«Отец, – Теодор представил Лазара, – я уже здесь. Дождись меня. А потом вместе найдем маму, где бы она ни была!»
Когда он подумал о родителях, темнота на секунду отступила. Тео представил, что все как прежде: они вернутся в Извор… А может, останутся в Китиле? Отстроят домик в лесу, отец будет лечить людей. А сам Теодор… чем займется? Может, станет охотником? Ему шестнадцать, но он никогда еще не задумывался, чем хочет заниматься. Вот лечить людей, как отец, точно бы не смог. Учиться – нет денег. Но сейчас, пройдя через Макабр, Теодору казалось, он сумеет все. После таких-то испытаний…
Ну, почти все… Тео скользнул взглядом по белому лицу Сайды, и сердце екнуло. «Ведешь себя как больной», – пожурил себя Тео. Даже начав подозревать девушку, он не мог остановиться – поцеловав ее, он словно стронул с места железнодорожный состав, и остановить его теперь можно было, только пустив под откос.
К концу путешествия Санда из неженки и трусихи не превратилась, конечно, в воительницу, но уже могла за себя постоять – сильная, решительная и, если надо, упрямая. Все чаще Тео замечал, что она повзрослела и теперь принимает решения сама, не дожидаясь, пока ей дадут указание. Именно к такой Санде его тянуло поездом, и он волочился следом за составом, не в силах освободиться…
Тео не мог ее подозревать. Не хотел.
«Санда…» – Теодор смотрел на нее и остановиться не мог.
– Эй, про весла не забыл? – шикнула Шныряла.
Тео сдул упавшие волосы с лица, вновь поймал на себе пристальный взгляд Вика, едва удержался, чтобы не спросить в лоб: «В чем ты меня подозреваешь?», и снова начал грести. Плечи тут же заныли. «Ничего, пещера скоро. Уже совсем рядом».
Как ни странно, после Балаура отношения Шнырялы и Вика вроде бы наладились. «Может, между этими двоими что-то есть, и Змеевик хотел… нутам, со Шнырялой остаться? Он же сказал, что после посвящения окончательно превратится в змея. А с личиной змея не очень-то с девушкой пообщаешься. С обычной девушкой…»
Тео представил себе венчание: невеста в облике собаки, жених – в облике змея. Кобзарь наяривает романтичную балладу, он, Теодор, бросает цветочные лепестки в воздух… Представил так живо, что даже хрюкнул, давя в себе идиотский и совершенно неуместный сейчас хохот. Шныряла тут же отреагировала:
– Эй, ты чего? Ты глянь на него, Вик, смотрит и хихикает! Совсем обнаглел Теодорчик!
К тому времени река обмелела, а ее береговая линия расширилась. От основного потока то и дело отбегали рукава, скрываясь в кривых туннелях, ведущих неизвестно куда.
Вдруг Тео насторожился:
– Слышали?
– Не-а.
– Как будто всплеск, но не рыбы. Ритмичный какой-то. Будто нас что-то догоняет по воде.
Теодор содрогнулся, подумав о подводных чудищах, таящихся в речной глубине. Или это тени и рабы Смерти? Неужели их все-таки настигли?
Он продолжил грести, но ему все казалось, что вода таит угрозу, постоянно думалось, что вот-вот вынырнет неведомо чья рука и хлопнет мокрыми пальцами по его спине…
И все-таки они плыли. Время от времени останавливались и выбирались на берег, чтобы размяться, хлебнуть воды, и плыли снова. После ночного инцидента с четками напряжение возросло: все приглядывались друг к другу, реже слышались шутки – каждый прятал глаза и думал о чем-то своем. Тео чудилось – или он просто себя накрутил? – что большинство косых взглядов достается ему. Только отвернешься – между лопаток жжет от брошенных взглядов, подойдешь к говорящим – враз замолкают.
Не потому ли, что обсуждали его?
«Прекрати. У тебя паранойя», – уговаривал он сам себя. Да куда там!..
Наконец они совсем выбились из сил, и Йонва велел причаливать. Теодору пришлось в очередной раз закатать штаны и вытягивать лодку на берег по щиколотку в ледяной воде. «Брр!» И в очередной раз подумать о всплесках, которые преследовали лодку, – он по-прежнему улавливал что-то такое, теперь из боковых проходов. «Кто же нас преследует? Йонва говорил, все чисто, но…»
Когда все расселись кружком у костра, Путеводитель заговорил:
– Прежде чем вы пойдете в пещеру, нужно хорошо отдохнуть. Там легко оступиться и сгинуть.
