Так что если Раду – предатель, то он постарается отдать Йонву в руки Смерти, чтобы та вновь упрятала его в тюрьму. Но опасность грозит не только Йонве – всем!
Санда…
Тео даже зашипел сквозь зубы, так стало тоскливо и мерзко.
Лазар все понял.
– Тео, мы больше с тобой не увидимся.
– Папа… – И Теодор наконец сказал то, что давно хотел сказать: – Прости, пап.
Кончики губ Лазара чуть поднялись и опустились.
– И ты меня, сынок… Прости за все. А теперь уходи.
Тео мотнул головой, но тут за спиной отца возникли темные фигуры. Страшные, вытаращенные полупрозрачные глаза. Рты, приоткрытые в немом крике. Колышущиеся темные тени надвигались ордой, прибывая и прибывая. Теодор невольно попятился.
– Не бойся, Тео, я их задержу! Найди свою память, найди своих друзей! Беги же!
Тео попятился, глотая слезы. Нимерица зашевелилась у ног, тени скользили навстречу, и золотая трава за ними серела, покрываясь ледяной коркой. Надвинулись незримые тела, сотни невидимых взглядов обожгли тело холодным ветром. Язык Тео прилип к нёбу от ужаса. Он повернулся, оступился.
– Вперед, сынок, – раздался за спиной голос Лазара.
И Теодор, ощутив прилив сил, бросился сквозь сумрак назад, на берег реки.
Глава 19
О том, кто на троне
Титу Константин сидел в поскрипывающей лодчонке. «Где же Вангели?»
Но мэр не возвращался. Каким-то чудом они догнали беглецов. Подслушивали разговоры, но близко подобраться к лагерю не могли. Хитрые нежители устанавливали дежурство. Держались кучей, окружая Путеводителя, – пусть подростки, но вместе – шестеро против двух. Оружия не осталось. Припасов тоже. Плыли в неизвестность, голодные. И тогда Вангели решил переговорить с живой. Если девочка присоединится к ним, она сможет отозвать Путеводителя в сторону. И тогда они захватят его и незаметно уплывут по боковому проходу.
Но Вангели все не было.
Алхимик то заламывал руки, то листал пожелтевшие рукописи о Макабре. Слишком много загадок. Сведения игроков не сходились. Все они что-то умалчивали. Наконец старик отправился на разведку. Пробравшись к стоянке противника, спрятался за поворотом. Сюда долетали громкие голоса, и он напряг свой старческий слух.
Тощая нежительница с неприятным лицом, брызжа слюной, говорила:
– А если он не найдет выход? Ты подумал вообще своей пустой башкой об этом?!
– Йонва сказал…
– А вдруг не получится? Мы же его бросили! Да черт с этим Вангели, мне на него вообще плевать…
Беловолосый нежитель залез в воду и оттолкнул от берега лодку. Тощая девчонка сложила руки на груди. Маска – бывший союзник, а теперь предатель, – стал перед ней.
– Дело не в Вангели, а в нем, Дика. В Теодоре.
– И что с ним не так? Ты уверен, что это – он?
Парень заговорил тише, и Алхимик ничего не услышал. А дальше…
– Да и что с того?! – заорала нежительница. – Будто Вангели сам не хотел нас укокошить, а?!
– Дело не в том, что мэр мог кого-то убить, дело в нас. Мы – не чудовища. Никто из нас не отнимет чужую жизнь. Это было убийство, Дика.
Девчонка сплюнула:
– Вот что мне до этого? Вангели сдох? Ну и поделом.
Алхимик так и подпрыгнул: «Что?!!»
Нежители еще спорили, но вскоре залезли в лодки, весла зашлепали по воде, и суденышки поглотил полумрак. Алхимик сидел за камнем с колотящимся сердцем. «Он… убит?» Старик не мог поверить. Нет, он не ошибся. Так и сказали. Вот почему мэра так долго нет… Вангели погиб!
Почему-то он так и думал. Всегда казалось, что мэр не выберется. Лютая ненависть затмевала ему разум, а тут еще и видения при жутких головных болях… Титу метался возле лодки, запрыгивал в нее и снова выскакивал. Остался один! Один! В ужасном гулком темном подземелье!
– Что делать? Что делать? – Нервные пальцы нащупали в кармане скальпель. – Догнать!
Да, это единственный шанс.
Догнать беглецов, прокрасться за ними к выходу, улучить момент и самому заполучить Путеводитель!
Он преследовал их до самой пещеры теней. Наблюдал в бинокль, как они топчутся у входа. Ждал, когда ждали они. Затем случилась ссора. Нежители ругались, и старик было понадеялся, что они перебьют друг друга. Нелюди, одно слово! Но все же угомонились и полезли вверх по каменным ступеням.
Нельзя было упустить момент. Алхимик сжал в руке скальпель – отчего-то это оружие казалось надежней ножа, может, потому что он не раз вспарывал им чужие животы, пусть и только у трупов? – и двинулся за группкой нежителей. Очень скоро он разглядел в бинокль дверь над входом в пещеру, в которой исчезли игроки, и, точно серый паук, вскарабкался вслед за ними по каменным ступеням.
Тут задувал ветер, хлопал полами серого халата. Старческое сердце заходилось от быстрого подъема. Казалось, еще чуть-чуть – и выскочит. Пару раз Алхимик останавливался и глотал настойку из бутылька. Но Титу Константин знал себя: либо смерть на кровати, либо риск – и бессмертие. Всю жизнь он искал секрет вечности. Препарировал пленных нежителей, чтобы обнаружить ответ на вопрос. Без результата. А потом… Макабр! Небылица, найденная среди древних документов, обрела форму правды. А затем явился он – Волшебный Кобзарь.
«Многие ведь скажут, что я жесток, – скрипел про себя Алхимик, – что не смею отнимать чужие жизни, а некоторые даже пожалеют нежителей! Но что люди? Глупые животные. Наука – вот единственный бог, а бог нуждается в жертвах».
Сердце заходилось от боли, но Константин продолжил карабкаться, стиснув зубы.
«Так повелось с древних времен, людишки. Мы все жестоки – и я, и вы, если уж на то пошло. Вы клали младенцев на алтари, я – на стол лаборатории. Людей много, а родится еще больше. Выживает тот, кто умнее. И я – один из них. Неужто жизнь одного из множества однотипных творений так бесценна? А? Жизнь каждого важна? Неужели? Да будь у вас шанс обрести вечную жизнь, плевали бы вы, проповеднички, не на одного, а на сотни людей и толпами отправляли бы их на кос-с-стер».
У подножия величественной башни Алхимик почувствовал себя совсем крошечным. В массивной двери зияла щель. Он проскользнул в пустой черный холл. Вдали слышались голоса, и Алхимик бесшумно заторопился вперед. Уж каким, а незаметным он быть мог!
Он проследовал за нежителями на второй этаж, прячась за статуи, которых тут было полно. Стражи из глянцевого черного камня. По виду – воины разных веков. И каждый с оружием. Статуи таращили пустые глазницы, словно следили за ним. Старик затрясся, но порысил дальше. Услышал, как Путеводитель объясняет тощей девушке про оружейную, и, когда та исчезла за створками с перекрещенными мечами, нежителей осталось всего четверо. Наконец Путеводитель сбросил робу и связал ее рукавами на поясе. Живая девчонка отвернулась. И вдруг порезы на теле мужчины разошлись, и отовсюду из них полезли глаза. Дикое, отвратительное зрелище! Обеими ладонями Алхимик зажал себе рот.
