– Кто-то идет! – громко шепнул Мурзик, указывая в сторону леса.
Его попутчики резко обернулись и увидели, что действительно к ним приближается какой-то крупный зверь.
– Это Коготок! – сообщил прекрасно видящий в темноте Мурзик.
Теодор хитро подмигнул Улиссу:
– Похоже, вы были правы.
– Сейчас увидим, – улыбнулся в ответ лис.
Коготок приблизился к ним, приветливо улыбнулся и сказал:
– Добрый вечер, господа! Как я понимаю, держите путь в горы? Не возражаете, если присоединюсь?
– Что случилось, Коготок, почему вы решили покинуть своих друзей-биотехнологов? – спросил Улисс.
– Видите ли, мои друзья-биотехнологи упустили добычу. Я своими глазами видел, как они нервно прохаживались возле автобуса, и своими ушами слышал, как Матушка Дыба строила планы на мой счет. И, знаете, что-то так затосковал по родным местам! Такая, знаете ли, ностальгия вдруг прорезалась, что просто бросай все и беги в горы! Вот я бросил и бегу.
Улисс похлопал Коготка по лапе:
– Отличное решение! Чутье подсказывало мне, что все может сложиться именно так!
Мурзик общей радости не разделял, он все еще тосковал по возлюбленной.
– Как там Синти? – пряча глаза, спросил он Коготка.
– Ваша Синти быстро обнаружила обман, – ответил Коготок. – Но вместо того чтобы прогнать самозванца, то есть меня, она попыталась сделать вид, будто верит, что я ее возлюбленный. Жаль расстраивать вас, Мураз, но, кажется, ей все равно, какой именно снежный зверь будет рядом с ней. Ей это нужно только для престижа, чтобы вызывать зависть других девушек с обложки. Короче, я и от нее сбежал.
Мурзик тяжко вздохнул. А Улисс только сейчас заметил, что Коготок держит в лапе радиотелефон.
– Это телефон Синти? – поинтересовался он и, получив утвердительный ответ, спросил: – Зачем вы его стащили?
– Не стащил, а взял в качестве сувенира. Мой саквояж остался в автобусе, и я начинаю собирать новый архив своей жизни!
– Нам пора, – сказал Теодор. – Улисс, спасибо за все – и вам, и остальным!
– Не за что, – улыбнулся лис. – Если еще кто-нибудь с гор отправится в Градбург за проблемами, вы знаете, к кому обратиться.
Все, кроме Мурзика с его разбитым сердцем, рассмеялись. А затем тигр и снежные звери простились с Улиссом, и троица горцев пустилась в путь…
Улисс остался на дороге один.
Нет, не один.
В десятке шагов от него стояла еще одна фигура, плохо различимая на фоне ночного леса. Однако деревянную ногу и треуголку Улисс разглядел. На душе у лиса почему-то стало холодно.
– Кто вы? – спросил он.
Капитан не ответил. Сделал несколько шагов назад и слился с ночью.
Сколько Улисс ни вглядывался во тьму, больше он никого не увидел.
16
Марио неторопливо, с наслаждением вынул пластинку из конверта и поставил на проигрыватель. Специальной тряпочкой бережно стер с нее ту немногую пыль, что успела осесть, пока ее вынимали из конверта. Медленно опустил иглу. И зашипело, затрещало… Как же он любил этот момент, когда слышится легкий-легкий треск за пару мгновений до того, как пространство наполнится музыкой!
Коала опустился в кресло, накрылся пледом и принялся неспешно, со вкусом, рассматривать заднюю сторону обложки – список песен, кто их написал, кто на чем играл, кто кого побил… По левую лапу на столике дымился горячий шоколад, а по правую на табуретке леденел вишневый лимонад. Марио пока не решил, что хочет пить, поэтому приготовил два таких разных напитка.
В итоге ему захотелось чаю. Вставать было не просто лень, вставать было немыслимо. Поэтому Марио прогнал мысли о чае и закрыл глаза. И музыка накрыла его, как волна.
Вечер обещал быть лучшим в жизни. Если не в истории.
Раздался стук в дверь.
«Нет», – подумал шпион.
Снова раздался стук в дверь.
«Снова нет», – подумал Марио.
В дверь забарабанили кулаками.
«Если это Константин, я его убью, – подумал коала, откидывая плед. – А если Евгений, то все равно убью Константина!»
За дверью стояли Константин и Евгений. Вид у них был воодушевленный.
Плохо дело, понял Марио.
– У нас идея! – объявил кот, решительно переступая порог.
– Моя! – воскликнул пингвин, шагнув вслед за другом.
Марио закрыл дверь и безнадежно простонал:
– А до завтра подождать не может?
– Может, – пожал плечами Константин. – Но зачем, если мы уже здесь!
– Ох… Ладно, выкладывайте, только быстро.
– Архив! – выложил Константин. – Помнишь архив, который собирал Коготок? Сувениры, связанные с какими-нибудь важными событиями, и все такое?
– Ну, помню.
– Мы тоже будем их собирать! Реликвии! Вот какая у нас идея!
– Моя! – воскликнул пингвин.
– Вам-то зачем? – удивился Марио.
– Как – зачем? – удивился в ответ Константин. – Для памяти! Для будущих поколений Несчастных!
«Зачем я спорю?» – подумал Марио и сказал:
– Отличная идея! Да-да, Евгений, твоя, я помню. Теперь бегите расскажите о ней Улиссу!
Евгений погрустнел:
– Мы уже были у Улисса. Он не впечатлился.
– Да, – поморщился Константин. – Сказал, что это барахольство, клептомания и эта… как ее… обес… обсес…
– Обсессия, – помог ему Евгений. – Что у Коготка коллекционирование превратилось в навязчивую идею и культ и в этом нет ничего хорошего.
– Тогда Берте расскажите, – предложил Марио и мысленно добавил: «Только уйдите уже».
– Берте рассказали, – радостно ответил Константин. – Ей понравилось! Она с нами!
– Вот и замечательно. Ну, до свида…
– А к тебе мы пришли за первым сувениром! – заявил Константин.
– По делу о снежном звере, – таинственным шепотом пояснил Евгений.
Марио перевел взгляд с одного друга на другого, а затем обратно.
– Сувенир? У меня?
– Ну да! – кивнул Константин. – Та пластинка, которая у тебя играла, когда мы с Теодором пришли. Помнишь?
– «Огненные боги»? – уточнил Марио, чувствуя, что закипает.
– Кажется, она.
– Кажется?
– Точно она. Давай ее сюда! Она, правда, в наш архивный сундучок не влезет, но если мы ее разрежем…
– Вон.
– Что?
– Вон отсюда!
– Марио, ты чего?
