– Может быть. Я прежде его не видел.
– В чем заключалась его странность?
– Я не очень хорошо его разглядел, издалека и только со спины.
– Тогда почему вы назвали его странным?
– Он странно передвигался. Как-то… механически, что ли… Как заговоренный. Или заколдованный.
Проспер удивленно вскинул брови.
– То есть?
– Не знаю, как объяснить. Если бы знал, то не назвал бы его странным.
Сыщик нахмурился. Кроме уборщика, получается, никто не видел, как некий странный тип уводит мальчика?
Весьма странно.
– Спасибо, это очень ценная информация, – сказал Проспер. – Еще один вопрос. Этот ваш акцент… Вы нездешний?
Волк рассмеялся:
– Напротив! Еще как здешний! Я из Ледовых чертогов!
– Вот как? Интересно. Я слышал, что ваши сородичи не одобряют само существование этой турбазы, а вы тут работаете…
Уборщик усмехнулся.
– И в чем вы видите противоречие?
– Я – ни в чем. А как насчет других чертожников?
Волк отвел глаза.
– Это не их дело.
Проспер еще раз поблагодарил собеседника и отпустил его.
Антуанетта, до сих пор просто молча записывавшая детали беседы, заметила:
– Мэтр, вам не кажется, что он чего-то недоговаривает?
– Это потому, что он чертожник?
– Нет. Да. Не только. Просто, может, это он сам похитил мальчика и сваливает вину на какого-то выдуманного чудака.
– Для начала давай выясним, выдуман ли он. Механически ходящего странного типа должны были заметить и другие.
Сыщики отправились расспрашивать свидетелей по второму кругу. На этот раз интересуясь, видел ли кто-нибудь загадочного типа.
* * *
РАЗЛОМ
1 ФЕВРАЛЯ, 10:23
Туристы вышли из автобуса у склона каменистого холма и, казалось, вдруг попали в лето. Еще подъезжая, все заметили, что снег исчез. Гид объяснил, что виной этому Разлом.
– В самих пещерах еще жарче, – предупредил он. – Советую оставить пальто и куртки в автобусе.
Теперь же жар обдавал группу со всех сторон, он словно поднимался от камней. Константин радовался, как ребенок:
– Вечное лето! Это лучшее место в мире! Я теперь всегда буду зимовать именно здесь!
Чуть выше по склону чернел вход в пещеру. Рядом с ним, за сувенирными лотками, туристов ожидали двое волков.
– Торговцев не обижайте, – сказал гид. – Они чертожники и очень ранимые.
Кто-то спросил:
– А разве чертожники не считают Разлом священным местом и не ненавидят туристов?
Горностай улыбнулся:
– Ненависть господ коммерсантов относится к туристам, а не к их кошелькам.
Многие оживленно бросились к лоткам закупать сувениры: деревянные и каменные фигурки неизвестных, но очень таинственных божков и демонов; бусы из разноцветных камушков; браслеты с загадочными «пророческими» надписями; свитки заклинаний и проклятий, обереги, серьги, кольца и различные предметы неизвестного назначения – торговцы жарко обещали, что они приносят удачу. Но только тем, кто не поскупится на их приобретение. Нет, милая туристка, за такую сумму удачи хватит разве что на один ваш коготок.
Кошка Валерия, накупив кучу «магических» безделушек, строго спросила одного из продавцов:
– Где в вашей деревне прячут украденные колдовские способности?
Тот и глазом не моргнул:
– В черном потустороннем шатре зла. Но вам туда не попасть без вот этого амулета.
– На ценнике написано, что он лечит лишай.
– Черный потусторонний шатер зла как раз вызывает лишай, – моментально сориентировался торговец и почесался.
Валерия тут же приобрела и сам амулет, и все, что лежало вокруг него в радиусе двадцати сантиметров.
Берта, Константин и Евгений с интересом разглядывали товар, но ничего не покупали. На Улисса же торговая зона нагоняла скуку, и он, не дожидаясь остальных, вошел в пещеру…
Ошибиться в направлении было невозможно: алое свечение, исходящее от Разлома, вело лиса в нужном направлении. Жара становилась почти нестерпимой, однако тайна этого места и предвкушение прикосновения к чему-то действительно необъяснимому и внешне прекрасному отвлекала от любых неудобств.
Улисс не раз видел Разлом на фотографиях и по телевизору. Ученые терялись в догадках, пытаясь определить природу этой удивительной аномалии.
Она возникла около трех месяцев назад. Сначала это был просто красноватый свет, исходивший из дальнего нижнего угла пещеры. Разломом его назвали журналисты, быстро сочинившие, что аномалия представляет собой дыру в пространстве. Ученые это заявление раскритиковали, но сами предложить исчерпывающего объяснения не смогли, и название прижилось.
Со временем загадочный эффект усилился и увеличился в размерах, начал источать тепло, а в ярком красном свете заиграли искры всех цветов радуги. Теперь Разлом привлекал зевак не только тайной, но и красотой.
Ученые по-прежнему терялись в догадках. Что это? Природная аномалия? Подпространственный портал? Источник энергии? Внутрь Разлома были отправлены зонды, оснащенные видеокамерой и передатчиком.
Однако все, что они смогли заснять, прежде чем бесследно исчезли, была все та же пещера… И это было особенно странно, ведь зонды снимали то, что должно было находиться внутри Разлома, а не снаружи. Одни предположили, что Разлом обладает зеркальным свойством, другие – что он является проходом в другое измерение… Все без доказательств.
Улисс медленно приближался к искрящемуся Разлому, испытывая в душе нарастающий трепет. На фотографиях аномалия казалась крупнее. В реальности она едва доходила Улиссу до колена, а в ширину была сантиметров двадцать. Но и этого хватало, чтобы, оказавшись рядом, пораженно ахнуть.
От посетителей Разлом отделялся проволочным заграждением. Когда Улисс приблизился к нему почти вплотную, откуда-то слева вдруг выскочил волк в наряде колдуна из Ледовых чертогов: белый плащ из грубой ткани, высокая меховая шапка, «магический» жезл, увенчанный головой снежного демона.
– Прочь, нечестивцы! – гневно воскликнул он, потрясая жезлом, но, заметив, что перед ним всего один лис, осекся. Жезл опустился, гнев улетучился. – А где остальные?
– Снаружи, – ответил Улисс. – Скупают волшебство и удачу. Сейчас придут.
– Ой, – смутился «колдун». – Извините, не заметил, что вы один. Не говорите им про меня, ладно? Мое появление должно быть сюрпризом!
– Не выдам ни словом, ни жестом, – торжественно поклялся Улисс, и актер растворился в сумраке пещеры.
