– Нет, не значит! – возразил Олаф. – Вы считаете, что если я чертожник, то, значит, болван, который не видит, что что-то стряслось? Скажите, в чем дело, может, я помогу!
– Мэтра отравили, – сказала Берта.
– Берта! – возмутилась Антуанетта.
– Что толку скрывать? Лично я рада, что с нами есть мужчина! А то наши защитники нас бросили и умотали к своим дурацким опасностям!
Антуанетта уступила, и девушки рассказали Олафу, что произошло с Проспером. Пораженный волк опустился на стул, не сводя глаз с отрешенно улыбающегося лиса.
– Детектив отравлен, надо же! Повезло, что это произошло после того, как он меня отпустил! – Волк улыбнулся Берте. – Нас не представили. Я Олаф.
Юная лисица улыбнулась в ответ, почему-то испытывая смущение.
– Я знаю, кто вы. Меня зовут Берта.
– Берта и ее друзья помогают нам в расследовании, – пояснила Антуанетта.
– Друзья? – удивился Олаф.
– Да. Они поехали в Ледовые чертоги кого-то допросить.
– В Ледовые чертоги, на ночь! – воскликнул волк. – Какие отчаянные храбрецы! Надеюсь, они выживут. А вы чего не поехали?
– Мы ведем следствие здесь, – ответила Антуанетта.
– Это хорошо. Хотя бы о вашей безопасности можно не беспокоиться.
Девушки замялись и переглянулись, задавая друг другу немой вопрос: «Стоит ли рассказывать Олафу про оживший табурет?» – и тут же дав на него немой ответ: «Стоит!»
Разумеется, они понимали, что их невероятный рассказ, скорее всего, вызовет насмешки, и были готовы гордо обидеться. Каково же было их удивление, когда Олаф воскликнул:
– Это очень плохо, вы подвергаетесь огромной опасности!
– Так вы нам верите? – поразилась Берта.
– Конечно!
– Верите в живой табурет?!
– Что? Нет-нет, все не так. То существо – не табурет. Вернее, не совсем табурет.
– То есть? Поясните!
– Не могу, не разбираюсь в колдовстве.
Антуанетта издала смешок, но он вышел нервным и растерянным.
– Колдовство? Вы серьезно?
– Абсолютно.
– Да ладно вам! Неужели вы верите в колдовство?
– А вы нет? – удивился Олаф.
– Конечно нет!
Волк сочувственно поглядел на собеседницу.
– Не верите, подумать только… И после этого вы, городские, нас называете отсталыми?
– Бросьте, колдовства не существует!
– А живые табуреты существуют?
На это сыщица не нашла что ответить.
– Хорошо, допустим, вы правы. Получается, что кто-то использует против нас колдовство. Этот табурет, или что он там на самом деле, судя по всему, был послан к нам, чтобы отравить Проспера и помешать расследованию. Значит, табурет – это ниточка, ведущая к похитителям Олега! Мы должны его выловить!
Олаф покачал головой:
– Очень плохое решение…
– Почему?
– Кто-то ясно вам намекает, что нужно оставить это дело. Я бы задумался.
– А как же мальчик?
– А как же вы?
Берта подняла лапу, обращая на себя внимание спорщиков.
– Есть идея! Олаф, вы предлагали помощь. Вы действительно можете помочь!
Волк кивнул:
– Я готов.
– Тогда побудьте с мэтром Проспером, пока мы с Антуанеттой проводим расследование.
Сыщица захлопала в ладоши:
– И правда, какая отличная мысль!
– Отличная? – фыркнул Олаф. – Это ужасная мысль! Вам противостоят не просто преступники, а могущественные колдуны! Вы хотите, чтобы с вами случилось то же, что с мэтром? Или даже хуже?
Антуанетта возразила:
– Мэтра бы это не остановило! Не сомневайтесь, если бы он мог, то непременно продолжил бы расследование!
– Возможно, сам бы продолжил. Но разве в такой ситуации он стал бы подвергать риску вас, Антуанетта? Не говоря уже о Берте, которая даже не сыщица и вообще юна. Разве он не постарался бы оставить вас в стороне, в безопасности?
– Скорее всего, постарался бы, – искренне ответила Антуанетта и совершила тем самым большую ошибку.
Олаф поднялся со стула и загородил собой дверь.
– Раз так, – строго и решительно произнес он, – то, думаю, лучшим проявлением моей благодарности мэтру станет забота о вашей безопасности. Извините, красавицы, но я не позволю вам покинуть эту комнату и стать жертвами безжалостных колдунов!
Берта и Антуанетта растерянно ахнули.
– Шашки ложки, – подал голос Проспер, разглядывая свои когти.
* * *
ЛЕС, ДОРОГА К ЛЕДОВЫМ ЧЕРТОГАМ
1 ФЕВРАЛЯ, 20:35
Улисс, Евгений и Константин в упор глядели на Стига. Они ждали ответов.
– Это не ветка, – повторил волк. – Это бестелесный лесной дух. Когда колдун накладывает на него заклятие и отдает приказ, лесной дух покрывает себя древесиной или листьями и становится похож на ветку или какое-нибудь деревянное изделие. В таком виде он и исполняет приказ колдуна. Остается лишь надеяться, что этот приказ не связан с нами…
Константин хотел было язвительно заметить, что надеяться можно еще и на то, что все это бабушкины сказки, но вспомнил, как прошмыгнула мимо них «живая» ветка, и ему стало не до смеха.
– Как вы сюда попали? – спросил Улисс. – Вы же нас бросили – я бы даже сказал, опрокинули, – чтобы вернуться на турбазу.
– Я не смог выбраться из леса, – подавленно признался волк. – Все дороги вокруг заколдованы и ведут только сюда… В Черный чертог… Он здесь… Скрыт от глаз… Пока что…
– Черный чертог? – испугался Евгений. Он не знал, о чем речь, но звучащие одно за другим слова «черный» и «чертог» почему-то вызывали душевный дискомфорт.
– Да. Вы о нем не слышали? Это место, где страдают души таких, как я. Тех, кто предал свое племя.
– А вы предали? – спросил Улисс.
Стиг сокрушенно опустился на снег.
– Предал… Я продавал наши реликвии чужакам. И теперь, когда в мир явился Посланец Грядущих Сил, поздно каяться. Я обречен.
– Сочувствую, – равнодушно сказал Константин. – Но мы-то не предавали свое племя. Значит, мы можем идти?
Чертожник покачал головой:
– Даже если вы попали сюда не из-за колдовства, а сами по себе, это уже не имеет значения, уйти не получится. Очень скоро всех нас поглотит Черный чертог и снежные демоны будут мучить наши души. А они такие противные, эти демоны, такие снежные…
– То есть Черный чертог – это ад? – не успокаивался Евгений.
