– Побуду.
Волк распахнул дверь и отошел в сторону. Берта и Антуанетта, боясь, как бы он не передумал, пулей вылетели в коридор. Там их встретила довольная Валерия, готовая немедленно начать охоту на злоумышленников.
Исполненные решимости, девушки отважно пустились на поиски истины.
И застыли как вкопанные уже через пару шагов.
В конце пустынного коридора стоял одинокий табурет.
– Это он? – прошептала Берта, безуспешно стараясь унять дрожь в голосе.
– Надеюсь, что нет, – тоже шепотом отозвалась Антуанетта.
– Это отравитель, да? – во весь голос поинтересовалась Валерия. – А ничего такой табуретик!
Берта и Антуанетта на нее зашикали, чтобы говорила потише.
– Зачем потише? – удивилась Валерия. – Думаете, он спит и мы его потревожим? Погодите, он заколдованный, да?
– Возможно, – процедила сквозь зубы сыщица. – Не орите так!
– Так он, наверное, знает, где мои силы! Эй, деревяшка, а ну признавайся!
К ужасу спутниц, кошка двинулась вперед.
Табурет пошевелил ножкой.
Или это только почудилось?
Но если почудилось, то одновременно всем.
С визгом и воплями Берта, Антуанетта и Валерия забежали обратно в комнату Проспера и захлопнули дверь.
– Олаф, Олаф, он там, табурет-отравитель!
Волк осуждающе покачал головой:
– А я ведь предупреждал… Теперь будете меня слушаться?
– Будем, Олаф, миленький, только не отдавайте нас ему!!!
Охранник решительно загородил собой дверь.
– Не бойтесь, девочки, я с вами!
* * *
ЛЕС, ДОРОГА К ЛЕДОВЫМ ЧЕРТОГАМ
1 ФЕВРАЛЯ, 21:36
Смирившись с тем, что выбраться из этого странного места невозможно, Улисс и его друзья принялись обустраиваться. Для начала следовало согреться. С помощью Стига они собрали ветки – некоторые при этом увернулись и убежали – и развели костер.
Не выносящий холода Константин, получив вожделенную порцию тепла, начал смотреть на мир с чуточку большим оптимизмом:
– Пожалуй, так можно жить. Сейчас согреемся, потом построим дом, нарожаем детей, возведем город, назовем его Константинополь – в честь кота-основателя… А скажи, Стиг, если этот Черный чертог прямо здесь, то почему мы его не видим?
– Потому что он для нас невидим, – ответил чертожник.
– Логично. Так, может, его здесь и нет? – позволил себе предположить пингвин.
– О, он здесь! И когда он нам откроется, вы затоскуете о тех временах, когда его не видели!
Константин поежился и спросил:
– А эти заколдованные ветки… Зачем они?
– Откуда мне знать? – удивился Стиг. – Не я же их заколдовал! Выполняют какое-то задание колдунов. Наверняка что-нибудь ужасное. И еще раз повторяю: это не ветки, а бестелесные духи, покрытые листвой и древесиной.
– А почему листвой и древесиной, а не силиконом и алюминием?
– Потому что листва и древесина – это мать-Природа. А силикон и алюминий – мачеха-Наука.
Улисс все это время молчал и задумчиво глядел на огонь, а его друзья продолжали задавать вопросы, чтобы отвлечься от своих страхов.
У кота к тому же было, как минимум, на один страх больше, чем у остальных:
– Ну ладно, плач вы не слышите. А как же кровь!
– Кровь? – удивился Евгений.
Улисс перевел взгляд на Константина.
– Ты о чем?
Кот вздохнул.
– Значит, и кровь слышу я один.
– Да какая кровь?!
– Думаю, красная. Я слышу, как она капает!
– Откуда ты знаешь, что это именно кровь? Может, это вода. Или масло. Или еще что.
– Это кровь! Иначе почему мне так страшно? Я не боюсь вида воды, масла или еще чего! Я боюсь вида крови!
– Но ты же ее не видишь!
– Так я и звука крови боюсь!
Виражей Константиновой логики Улисс больше выдержать не мог, поэтому снова сосредоточился на огне. Пламя успокаивало.
Стиг помешал веткой угли и заметил:
– А ведь еще есть Белый чертог…
– Правда? – заинтересовался Евгений. – Чем он отличается от Черного?
– Цветом.
– А как же души? Что там с душами происходит?
– То же, что и в Черном. Они там страдают.
– А зачем нужно два одинаковых чертога?
– Они не одинаковые.
– Чем же они различаются?
– Цветом.
Разговор вернулся к исходной точке, поэтому Константин решил спросить о другом:
– А есть какой-нибудь чертог, где души не страдают, а, наоборот, кайфуют?
– Есть. Небесный чертог.
– Отлично! Как в него попасть?
– Для этого нужно сильно страдать при жизни и принять мученическую смерть.
Константин содрогнулся.
– Думаю, меня вполне устроит и Черный чертог.
Стиг воспринял его реплику серьезно:
– Тем лучше для тебя, потому что скоро мы все в нем окажемся.
После этих слов чертожник умолк и погрузился в думы. И чем глубже он в них погружался, тем мрачнее становился. Константин и Евгений прекратили расспросы, потому что осознали, что получаемые ответы их вовсе не успокаивают.
– А может, дело не во мне?.. – внезапно предположил Стиг. – Может, мы здесь оказались по вашей вине?.. И зачем только я с вами связался!
– Ну конечно! – фыркнул Константин. – Ведь мы же толкали на сторону народные святыни! Хотя постой… Нет, это был ты!
– Все равно вы плохие! – не сдавался Стиг.
– Мы-то чего плохие?! – возмутился Евгений.
– Вы не верите в Ледяную царицу! Вы – зло!
– Сам ты зло! Надо было брать в проводники Олафа, а не тебя, зло!
При упоминании собрата-чертожника Стиг почему-то сник и потерял интерес к спору. Константина, однако, это не устроило – он уже завелся и жаждал продолжения конфликта, чтобы дать волю эмоциям.
– Эй, что молчишь! Парируй! Давай, ответь что-нибудь этакое!
Но Стиг помотал головой и всхлипнул, на его глазах выступили слезы. Кот растерялся:
– Э… Прекрати. Так нечестно. Мы тоже можем порыдать, знаешь ли. Лучше наори на нас!
И Стиг действительно закричал, однако совсем не то, что ожидал от него Константин:
– Наорать? Наорать, говоришь?! Он наорал на меня! Оскорбил! Обозвал придурком! Я ему так доверял, он же был единственный, кто…
