– Та еще операция.
– Не то слово, – подтвердила Пирс.
Она захлопнула шкафчик и прислонилась к нему плечом. Пирс чувствовала радость, которая всегда охватывала ее после успешно завершенного сложного дела. С технической точки зрения, операция была простая. Однако речь шла об осложнении, и Пирс хотела быть уверенной, что проблем больше не возникнет. Вдобавок лечащий врач дал ей полную свободу действий, и это добавило ей как беспокойства, так и удовольствия.
Уинтер тоже прислонилась к шкафчику, почти касаясь плеча Пирс. Она собрала промокшие от пота волосы с шеи и заколола их простой заколкой.
– Как он чувствует, когда нужно вернуться в операционную? – спросила Уинтер.
– Ума не приложу! – покачала головой Пирс.
Ее отец внезапно появился в операционной в тот самый момент, когда они осматривали брюшную полость пациентки. Для Пирс всегда оставалось загадкой, как он это делает, но отец всегда возникал в операционной в самые ответственные моменты. Он понаблюдал несколько минут и ушел, ничего не сказав. Но его молчаливого одобрения было для Пирс достаточно. За эти годы она уже поняла: это максимум, что она может получить от отца.
– Никто этого не понимает, но он всегда приходит в операционную именно тогда, когда это нужно. Он просто знает, когда наступает момент, когда нас необходимо проверить.
Уинтер задумалась, каково это, когда один из лучших в мире хирургов приходится тебе и отцом, и одновременно является твоим наставником. Несмотря на сдержанную невозмутимость в голосе Пирс, Уинтер чувствовала, что за этим кроется определенное бремя, о котором Пирс не хотелось говорить. Судя по теням в глазах Пирс, ей приходилось нелегко, и Уинтер почувствовала желание унять эту боль. Такой реакции она от себя не ожидала. Уинтер постаралась говорить обычным тоном.
– Расскажи, как это – оперировать вместе с ним.
– Он мало говорит до начала операции, а потом – только по делу. Он все делает быстро и ожидает того же от тебя.
– Это у вас семейное, – пошутила Уинтер.
В операционной Пирс оказалась такой умелой, какой и ожидала Уинтер. Быстрая, компетентная и точная, а еще – самоуверенная, но в то же время осторожная. Великолепное сочетание качеств для хирурга.
– На себя посмотри! Тебя скоро начнут звать Вспышкой.
Польщенная Уинтер улыбнулась.
– Помнишь, как говорят: есть хорошие быстрые хирурги и есть плохие быстрые хирурги, но нет хороших медленных хирургов, – последние слова они уже проговорили хором и рассмеялись.
– Судя по всему, тебе не нужно волноваться на этот счет, – убежденно заметила Пирс.
Ей было отрадно сознавать, что Уинтер не растерялась во время операции. Теперь Пирс знала, что ей не надо будет опасаться за Уинтер, когда она будет работать одна, и это добавляло Уинтер привлекательности в глазах Пирс. Уинтер была умной, сообразительной и быстрой. И у нее действительно были умелые руки. Сердце у Пирс застучало быстрее, и ей пришлось подавить внезапный всплеск желания. Господи, вот так проблема на мою голову. Я же не могу постоянно испытывать возбуждение, когда она рядом. Неужели мне придется страдать целых два года?!
Между тем Уинтер улыбалась. Она не могла припомнить, когда еще так радовалась за все время в ординатуре. Хирургия была напряженным делом, но Уинтер чувствовала удовольствие от мысли, что Пирс довольна ее работой. Ей понравилось радовать Пирс.
– Так, что теперь? – поинтересовалась Уинтер.
Давай уйдем отсюда и снимем номер. Полчасика в постели с тобой – и мои мучения закончатся. Пирс уже не раз проделывала это с другими девушками. Администраторы в отеле «Пенн Тауэр», который находился прямо через дорогу от больницы, были неболтливыми и даже бровью не вели, когда Пирс покидала гостиничный номер с подругой всего час спустя. Пирс всегда брала с собой пейджер и в случае необходимости могла вернуться в больницу в считанные минуты. О да, мне хватило бы и получаса.
Пирс посмотрела в голубые глаза Уинтер и представила, как их руки забираются под рубашку и штаны друг друга, слишком возбужденные, чтобы сбросить с себя форму. Кожа у Уинтер наверняка нежная и упругая, а тело – стройное и сильное. Пирс была уверена, что в постели они будут двигаться так же синхронно, как в операционной, и что это будет происходить само собой, и слова будут не нужны. Каждая из них будет знать, что нужно другой, и будет угадывать следующее прикосновение. Откуда-то из глубин памяти вдруг всплыл пряный запах Уинтер, отчего Пирс возбудилась еще сильнее.
– Боже, как все запущено! – прошептала она. Перед глазами у Пирс все плыло.
– Что? – недоуменно переспросила у нее Уинтер. – С тобой все в порядке? Ты выглядишь… я даже не знаю… – она положила ладонь на лоб Пирс. – У тебя что-то голова горячая, наверное, из-за обезвоживания. В операционной было очень жарко.
Пирс дернулась под рукой Уинтер.
– Со мной все нормально, – она прокашлялась и выдавила улыбку. – Прости, я просто задумалась о том, что нам нужно сделать. Сначала мы соберем остальных и пойдем с обходом на выписку.
Пирс внезапно осенило. Может, отель – и не такая уж несбыточная мечта.
– А потом я отведу тебя через дорогу пообедать… – начала она.
– Прости, – перебила ее Уинтер, у которой зазвонил мобильный телефон. Взглянув на экран, она сказала: – Я должна ответить, подожди немного.
– Без проблем.
– Привет! Все хорошо? – начала говорить Уинтер в трубку. Она поймала Пирс, которая хотела отойти в сторону, за руку и подняла в воздух один палец, показывая, что разговор займет лишь одну минуту.
– Послушай, я сегодня вернусь позже, чем думала. Я понимаю, прости. Я должна была это предвидеть. Точно не знаю, но уже за полночь. Знаю… Нет, я в порядке… – Уинтер издала нежный смешок. – Точно? Хорошо, спасибо. – Слушая собеседника, Уинтер улыбалась. – Я твоя должница по гроб жизни, так что с меня все, что захочешь. Договорились, я позвоню позже.
Пока Уинтер разговаривала, Пирс старалась не обращать внимания на интимные нотки в ее голосе. Все это время ей удавалось не вспоминать, что Уинтер – замужняя натуралка. Они так хорошо сработались, им было так легко друг с другом, что Пирс забыла, сколько всего стояло между ними. Хотя Пирс не сдвинулась с места, в мыслях она уже была далека. Она ослабила свою защиту, и это было крайне глупо. У нее было золотое правило не завязывать серьезных отношений на работе. Несерьезные – можно, это как раз ей подходило, все равно у нее не оставалось времени на что-то большее, к тому же ей не нужны были лишние сложности. Пирс спала и с натуралками, и это ни для кого из них не было проблемой. Однако в случае с Уинтер все было по-другому. Плохи мои дела.
– Прости, прости, – сказала Уинтер, закончив говорить по телефону. – Что ты там говорила насчет обхода на выписку?
Пирс внезапно захотелось дистанцироваться, так что она отошла от Уинтер и встала по другую сторону от низкой скамейки, которая проходила между рядами шкафчиков.
