Сорок минут спустя Уинтер и Пирс вкатили каталку с пациенткой в послеоперационную палату и поручили ее медсестрам. По дороге в комнату отдыха Уинтер спросила:
– Что ты здесь делаешь?
– В каком смысле?
– Твое дежурство закончилось. Ты должна была уйти отсюда еще после утреннего обхода.
На мгновение Пирс смутилась по-настоящему. На самом деле она никогда не уходила из больницы днем, не зависимо от того, дежурила ночью или нет.
– Да как-то все завертелось, и я напрочь забыла о времени.
– Ну-ну.
У Уинтер было ощущение, что Пирс часто забывала о времени, когда оставалась на работе внеурочно. Амбиции Пирс вызывали у нее уважение, но такая упертость была уже слишком. За пределами больницы у Уинтер была своя жизнь, и хотя в настоящее время жизнь ее была связана исключительно с дочерью, этого было достаточно, чтобы Уинтер неслась домой сразу, как только могла. Пирс выглядела усталой, и на мгновение Уинтер подумала, а не уговорить ли ее пойти домой, но потом решила, что это не ее забота.
– Как думаешь, мне стоит пойти в отделение скорой и посмотреть, не нужна ли завотделением моя помощь? – спросила Уинтер.
– Я как раз хотела проверить, успели ли довезти пациента до операционной и не истек ли он кровью от разрыва аневризмы.
Уинтер развернулась прямо посреди коридора и перегородила Пирс дорогу.
– Сегодня на дежурстве я, и сейчас я старший ординатор. Я сама позабочусь об этом пациенте.
– Почему бы тебе не проверить парней и ситуацию на этажах?
– Пирс, – тихо начала Уинтер, – я понимаю, что ты старший ординатор, но…
– Именно так, я старший ординатор, – так же тихо ответила Пирс.
Уинтер покраснела, поняв, что Пирс не просит, а велит ей проверить остальных ординаторов.
– Хорошо.
Уинтер развернулась и направилась к лифтам. «Интересно, – подумала она, – появится ли у меня когда-нибудь возможность действовать самостоятельно, если Пирс не вылезает из больницы».
– Когда пациента повезут в операционную, я сброшу сообщение тебе на пейджер, – крикнула Пирс ей вслед. – Ты сможешь ассистировать.
Нет, она никогда не поймет Пирс Рифкин! Уинтер остановилась и оглянулась:
– Ты уверена?
– Да, – с усмешкой подтвердила Пирс, не понимая, какого черта она отдала Уинтер такую шикарную операцию. – Ты возьмешься за это, а я прикрою тебя здесь.
– Хорошо, спасибо, – Уинтер слегка нахмурилась. Она действительно не понимала Пирс.
* * *
Шесть часов спустя Уинтер без сил плелась в комнату отдыха. Ее форму можно было выжимать. Она чувствовала такую усталость, словно весь день проработала в поле. Операция была сложной, как и все экстренные операции с крупными сосудами. Если бы им не удалось удалить аневризму и заменить пораженный участок аорты шунтом, пациент мог лишиться ноги или умереть. Это был как раз тот случай, когда операцию необходимо было сделать вовремя, потому что второго шанса просто не было. Но Рифкин тем не менее был само спокойствие и действовал великолепно. Он даже разрешил Уинтер частично провести анастомоз, что удивило и взволновало ее.
В комнате отдыха Уинтер уже подходила к автомату с газировкой, когда до нее дошло, что ординатор, спавший на зеленом диване из искусственной кожи, на которого она сначала не обратила внимания, потому что это было обычным делом, – и была Пирс. Больше в комнате никого не было. На журнальном столике лежала пустая коробка из-под пиццы, и Уинтер могла поспорить, что это был ужин Пирс.
Пирс лежала на спине, согнув одну ногу в колене. Ее рука свисала с края дивана. Во сне лицо девушки было расслабленным, юным и прекрасным. Уинтер наблюдала, как ее грудная клетка размеренно поднимается и опадает в такт дыханию, обратив внимание на округлость грудей и изгибы тела. Ее раскрытая ладонь как будто чего-то просила и ждала.
Уинтер обрадовалась, что они оказались в комнате одни: она не хотела, чтобы кто-то еще увидел Пирс такой беззащитной. Ей безумно захотелось чем-нибудь укрыть девушку и защитить от чужих глаз. Она засомневалась, стоит ли ее будить, но потом решила, что Рифкин захотела бы узнать об итогах операции. Вдобавок Пирс и вправду нужно было идти домой. Уинтер наклонилась над спящей и нежно тронула ее за плечо.
– Просыпайся, Пирс.
Пирс открыла подернутые дымкой глаза. Спустя несколько секунд она улыбнулась: над ней склонилась Уинтер, смотревшая на нее с теплотой. «Как приятно вот так просыпаться».
– Закончили?
– Да, – мягко произнесла Уинтер, борясь с желанием убрать прядки волос, прилипшие к щеке девушки. Пирс подвинулась, и Уинтер не задумываясь присела рядом с ней, их бедра соприкоснулись. – Все прошло хорошо, спасибо, что отдала эту операцию мне.
– Не за что.
Пирс лениво потянулась, вытянув руки за голову и оторвав бедра от дивана. При этом ее рубашка задралась, обнажив гладкий загорелый живот с пупочной впадинкой. Уинтер как зачарованная смотрела на мягкую кожу, под которой перекатывались мышцы. Каждый день у нее перед глазами мелькали самые разные тела, одетые и голые, больные и идущие на поправку, но такого восхитительного тела она еще не видела.
Пирс проследила за взглядом Уинтер, и мышцы на ее животе свело, словно по нему провели рукой. Она возбудилась в одно мгновение. Пирс посмотрела девушке в глаза, пытаясь понять, догадывается ли та, какое воздействие произвел ее взгляд, и надеясь, что со стороны не видно, какой ее мучает голод. С хрипотцой в голосе Пирс произнесла:
– Мне, пожалуй, пора домой.
Уинтер резко встала с дивана и отошла в сторону:
– Да. Здесь все спокойно, ведь так?
– Как в могиле, – подтвердила Пирс, свесила ноги с дивана и поднялась.
Уинтер уже бросала монетки в автомат, стоя к ней спиной.
– Тебе нужно поужинать, потому что терять вес тебе больше нельзя, – сказала вдруг Пирс.
Уинтер обернулась и вопросительно посмотрела на старшего ординатора:
– Ты о чем?
– Мне кажется, ты похудела. Хирурги-ординаторы либо толстеют, как на дрожжах, либо становятся худыми, как палки.
– Ты имеешь в виду по сравнению с тем, когда мы познакомились?
Когда Пирс кивнула, Уинтер улыбнулась.
– Сейчас это мой нормальный вес, а тогда я была беременна.
Пирс застыла на месте.
– У тебя есть дети?!
– Девочка, ей три года.
– Господи, – прошептала Пирс. Она натуралка, и у нее есть ребенок, вот ужас-то. От нее точно нужно держаться подальше.
Уинтер открывала газировку и поэтому не заметила, в каком шоке пребывала Пирс.
– Могу я угостить тебя ужином? – предложила Уинтер.
