– Спасибо, – с благодарностью улыбнулась Уинтер.
Спустившись на первый этаж, Уинтер помчалась к входной двери, прихватив ключи и бумажник. Отчего-то она чувствовала себя счастливой и радостно-возбужденной, словно этим вечером было возможно все. Уинтер точно не знала, что это будет, но была уверена как минимум в том, что проведет вечер с Пирс и хорошо повеселится. Под песни Патти Смит у нее будет бурлить кровь, и на какое-то время все заботы отойдут на задний план. Уинтер распахнула дверь и внезапно позабыла все, о чем думала.
Пирс была в черном: узкие джинсы, тяжелые мотоциклетные ботинки, черная футболка и черная приталенная мотоциклетная куртка – этот наряд подчеркивал ее спортивное телосложение. Ее густые черные волосы были зачесаны назад, оттеняя высокие скулы и треугольный овал лица. Эта Пирс Рифкин была Уинтер незнакома. В ее нынешнем облике чувствовалось что-то экзотическое. Пирс излучала опасность и чувственность.
– Привет, – едва выговорила Уинтер, потеряв дар речи.
Пирс улыбнулась и тоже сказала: «Привет». Она стала аккуратно вытаскивать пряди волос, попавшие под воротник кожаного пальто Уинтер.
– Распущенные волосы тебе очень идут.
– Спасибо.
Поле зрения Уинтер сузилось настолько, что она могла видеть лишь лицо Пирс, а потом – только ее приоткрытые полные губы, один взгляд на которые сразу пьянил. Обе девушки застыли на месте. Кончиками пальцев Пирс чувствовала, как сильно бьется жилка на шее Уинтер, которая едва ощутимо подалась навстречу пальцам Пирс.
Пирс провела большим пальцем руки по щеке Уинтер и стала блуждать глазами по кожаному пальто, по длинным ногам, по краешку зеленого шелка, выглядывавшего из-за пальто и напомнившего ей прохладную горную поляну в жаркий летний день. Ночью Пирс почти не спала, ее мучили воспоминания о том, как она держала Уинтер в своих объятиях.
Внезапно за спиной Уинтер возникла Мина. Она обвела взглядом обеих девушек и изрекла:
– Если вы не хотите идти на концерт, то мы с Кеном с удовольствием пойдем вместо вас, а вы можете оставаться здесь и приглядывать за детьми.
– Ни за что! – сказала Уинтер не отводя глаз от Пирс.
Пирс снова улыбнулась и осторожно отняла руку от лица Уинтер, после чего посмотрела на Мину.
– Привет, как поживаешь?
– В целом все прекрасно, не считая того, что я растолстела так сильно, что с трудом передвигаюсь. А теперь, если вы наконец сдвинетесь с места, я закрою дверь и смогу пойти проверить, в какие неприятности успел вляпаться Кен с детьми.
– Ты готова? – спросила Пирс, не в силах противиться желанию смотреть на Уинтер снова и снова. Лишь это помогало унять постоянную боль, засевшую у Пирс в груди.
Уинтер засунула руки поглубже в карманы, чтобы не дотронуться до Пирс где-нибудь или даже везде. Да и не могла она. По крайней мере, пока сама не разберется во всем этом. Слишком уж дорога стала ей Пирс.
– Да, готова.
– Моя машина за углом.
Пока Уинтер спускалась с крыльца, в голове ее раздавался вопрос Мины. Это свидание? Конечно, нет, но…
* * *
– Вон они! – сказала Уинтер, показывая в сторону толпы, заполнившей тротуар перед Театром живого искусства на Саут-стрит. Пирс посмотрела в направлении, куда указывала Уинтер, и разглядела девушку, которая была почти копей Уинтер, только немного ниже ростом. Роуз прилипла к неожиданно неряшливому парню в черной кожаной куртке, весьма похожей на куртку Пирс. В его левом ухе сверкала бриллиантовая серьга, а синие джинсы были порваны сзади. Роуз обнимала его за талию, засунув руки в задние карманы его штанов и стиснув парня за ягодицы.
– Только не говори, что он тоже учится на юридическом, – заметила Пирс.
– Он фармацевт, – со смехом сказала Уинтер, – а в свободное время играет на бас-гитаре в рок-группе.
– Любопытное сочетание.
– Им подходит. Пойдем, я познакомлю тебя с ними, – сказала Уинтер, хватая Пирс за руку.
Если сестра Уинтер и была удивлена появлением Пирс, то не подала виду. Она улыбнулась, достала руку из кармана джинсов своего приятеля и протянула ее Пирс.
– Привет, я Рози, а это – Уэйн.
– Приятно познакомиться, меня зовут Пирс.
– Рад знакомству, – сказал Уэйн неожиданно мягким и приятным баритоном.
Тут их разговор прервался, потому что двери в театр открылись, и туда хлынули зрители. Пирс и Уинтер старались держаться за Роуз и Уэйном, при этом Уинтер вцепилась в руку Пирс. За несколько минут толпа заполнила весь театр. Все кресла перед сценой были убраны – теперь это было большое теплое пространство, окутанное темнотой. По обеим стенам зала находились лестницы, которые вели на балкон, где было расставлено несколько столиков, но и там зрители в основном тоже стояли.
– Ну и давка, – прокричала Уинтер, стараясь, чтобы ее было слышно сквозь стоявший вокруг гам.
– Мы пойдем наверх, – сказала Роуз, пытаясь удержаться на ногах после того, как кто-то нечаянно ударил ее в бедро, проходя мимо. – Если не найдемся в зале, встретимся после концерта.
– Ладно, – Уинтер бросила взгляд на Пирс. – Пойдем наверх или останемся здесь?
– Как хочешь, – ответила Пирс, инстинктивно обхватив Уинтер рукой за талию и прижав к себе, пока мимо проталкивались два парня с пивом в пластиковых стаканах.
– Давай устроимся на лестнице? – предложила Уинтер.
Пирс кивнула. Роуз и Уэйн тем временем уже растворились в толпе.
– Нам лучше поспешить.
Многим зрителям, очевидно, пришла в голову та же мысль. Но Пирс и Уинтер все же удалось занять две свободные ступеньки где-то в середине лестницы. Пирс встала на ступеньку повыше, а Уинтер вклинилась на ступеньку ниже. На лестнице едва оставалось место для прохода людей. Пирс и Уинтер сняли верхнюю одежду и затолкали ее на ступеньки позади себя. Охранники – мужчины и женщины в черных футболках и джинсах, постоянно кричавшие что-то в рации, пробиваясь через толчею – не прогоняли зрителей с лестниц, хотя это и было нарушением техники безопасности. К моменту выхода на сцену группы, которая была на разогреве у Патти Смит, весь театр был забит зрителями, стоявшими сплошной стеной.
Уинтер, которая слегка прижималась спиной к груди своей спутницы, повернула голову к плечу Пирс и спросила:
– Ты в порядке?
– Бесподобно! – ответила Пирс и внезапно ухватилась за бедра Уинтер обеими руками, чтобы не упасть от толчка человека, который поднимался по лестнице позади нее. Восстановив равновесие, Пирс сразу убрала руки. – Прости, – извинилась она.
– Ничего, – сказала Уинтер. Их лица были так близко друг к другу. Когда группа заиграла, Уинтер добавила: – Я очень рада, что ты пришла сегодня.
– Я тоже, – успела прокричать Пирс, пока разговаривать не стало совсем невозможно.
