– Можно я только скажу тебе, что обожаю твои прикосновения?
– Нельзя! – неистово выдохнула Пирс. – Я и так умираю, пощади меня.
– Держись, а я постараюсь быть паинькой, – пообещала Уинтер. Она взяла руку Пирс и поцеловала костяшки, на которых еще виднелись синяки.
Пирс постучала пальцем по подбородку Уинтер.
– Для начала ты можешь перестать меня мучить.
Уинтер прикусила кончик пальца Пирс.
– Но мне так нравится наблюдать, как твои глаза темнеют и…
– Уинтер! Хватит.
Уинтер со смехом выскользнула из объятий Пирс и жестом пригласила ее к столу.
– Присаживайся. Давай поедим, раз уж мы не собираемся заниматься другими вещами.
Пирс покачала головой и села рядом.
– Я правда ужасно голодная.
– Замечательно, – Уинтер стала раскладывать по тарелкам еду.
Они уже привыкли есть вместе в больничном кафетерии, поэтому между ними сразу завязался непринужденный разговор об операциях и других ординаторах. Пирс не заметила, как умяла добавку. Откинувшись на стуле, она простонала:
– Боже, как вкусно.
– Тебе легко угодить, – заметила Уинтер, преисполненная удовлетворения при виде явного удовольствия Пирс. Она не могла припомнить, когда еще чувствовала себя такой довольной, делая что-то простое для другого человека. Увидев, как уголок рта у Пирс дернулся в усмешке, Уинтер предостерегающе подняла руку. – Даже не начинай!
– Ты можешь об этом пожалеть, – игриво сказала Пирс, поймав руку Уинтер и переплетая их пальцы, – в один из тех дней, когда будешь сходить по мне с ума.
– Ты довольно самоуверенна.
Пирс посмотрела на их сплетенные руки, лежавшие на столе. Это было так естественно – держать Уинтер за руку и чувствовать ее близость, и в то же время это было чем-то новым. Пирс, конечно, не раз и не два целовала женщин, которых знала гораздо хуже, чем Уинтер. Она занималась сексом в плохо освещенных закоулках и других местах, где их могли заметить. Но еще никогда она не чувствовала такое дикое желание убежать, как вчера вечером. Она подняла глаза, встретилась с встревоженной Уинтер взглядом и криво улыбнулась.
– Прости, что я так сорвалась вчера.
– Почему ты ушла?
– Господи, Уинтер, – горестно вздохнула Пирс, – почему бы тебе не сказать что-нибудь вроде: «Ладно, все в порядке, я тебя понимаю» или что-то еще, чтобы я не мучилась?
– Я бы сказала, если б это было для меня не важно. Но это важно, и я хочу знать.
Пирс вытянула ноги под столом и откинулась на спинку стула, продолжая держать Уинтер за руку. Свободной рукой она бесцельно перебирала серебряные приборы.
– Если бы я продолжила целовать тебя еще секунд десять – ну, или ты меня, что вернее – я бы взяла тебя прямо там, в театре, прижав к стене. Прямо в той толпе.
– Ну, это если бы я тебе позволила, – заметила Уинтер хриплым и низким голосом.
– А ты бы не позволила? – в голосе у Пирс не было ни триумфа, ни самодовольства – лишь спокойная уверенность.
– Может, и позволила. Я так тебя хотела, что мой мозг отказывался думать, – Уинтер смущенно рассмеялась. – Обычно я не захожу так далеко, находясь в общественных местах.
– Я так и думала, – Пирс стиснула руку Уинтер. – Чаще всего я тоже не теряю так голову.
Уинтер услышала в голосе Пирс нотки желания, но вместе с тем и сожаление, и испугалась. Она еще не настолько хорошо знала Пирс, чтобы точно понимать, что ее тревожит, но в любом случае Уинтер совершенно не хотела, чтобы Пирс ранило что-то, имеющее отношение к ним обеим.
– Мне стоит извиниться перед тобой, что я так тебя целовала?
– Господи, конечно нет! – Пирс повернула руку Уинтер ладонью вверх и коснулась губами ее ладони. А потом посмотрела девушке прямо в глаза. – Я поставила тебя в неловкое положение перед сестрой?
– Нет, – с улыбкой ответила Уинтер, – она сгорает от любопытства, но это не смертельно.
Пирс в недоумении сдвинула брови.
– От любопытства? – потом до нее дошло, о чем речь, и Пирс залилась краской. – Ты хочешь сказать… она хочет знать подробности?
– Конечно! Этого хотят все девочки, когда на горизонте появляется какой-нибудь новый красавчик, – Уинтер не удержалась от смеха при виде Пирс, которой явно стало неловко. Это придавало Пирс еще больше очарования. – Она звонила сегодня и устроила мне допрос с пристрастием.
– Она расстроилась из-за того, что ты заинтересовалась девушкой?
«Вот оно, наконец», – подумала Уинтер. Она придвинула стул вплотную к стулу Пирс и положила руку ей на бедро.
– Она удивилась, но не расстроилась. Так же, как и я.
– Она вполне может и передумать спустя какое-то время.
– Пирс, Дейв никогда по-настоящему не нравился моей сестре, но она не сказала про него ни одного худого слова, пока не выяснилось, что он мне изменяет. Узнав об этом, она грозилась прилететь в Нью-Хейвен и оторвать его достоинство.
– Какая молодец.
Уинтер нежно улыбнулась.
– Она спокойно отреагирует, если мы с тобой будем встречаться.
– А другие твои родные?
– Ты про родителей?
Пирс кивнула.
– Я из семьи квакеров. Личный выбор и личная свобода для нас очень важны. Мои родители поддержат меня, какой бы выбор я ни сделала.
– Когда дело касается близких, люди часто становятся менее терпимыми.
– Я знаю.
В глазах Пирс на мгновение вспыхнула какая-то застарелая боль. Уинтер уже знала, что девушка лишилась матери еще в детстве, и догадалась, что ранить ее мог только отец. Уинтер бессознательно погладила Пирс по ноге, пытаясь утешить. Она собиралась зайти на опасную территорию, ведь Эмброуз Рифкин был ее начальником. Обсуждать его, пусть и с глазу на глаз, было не самым мудрым поступком. Но Уинтер это не заботило – ее волновала лишь Пирс.
– Что случилось?
Пирс дернулась от непрошеных воспоминаний.
– Скажем так, поначалу все было не очень гладко.
– Твой отец не обрадовался, узнав, что ты лесби?
– Сначала он просто игнорировал этот факт. Думаю, он рассчитывал, что это у меня пройдет.
– Сколько тебе было лет, когда он обо всем узнал?
– Шестнадцать.
– А когда ты сама поняла? – спросила Уинтер, задумавшись, как так вышло, что лично ей даже в голову не приходило, что ее могли привлекать девушки. Неужели она настолько себя не понимала?
– Я начала задумываться на эту тему, когда мне было лет двенадцать-тринадцать, а когда мне исполнилось пятнадцать, я уже знала наверняка. Один из плюсов школы для девочек – это то, что там всегда полно девочек, – усмехнулась Пирс.
