Роль Александра I в низложении отца не вызывает сомнений, хотя вряд ли можно предположить, что он соглашался на его убийство, Александр выбрал время, а конкретно — ночь, когда охрану императорского дворца нес его батальон семеновских гвардейцев. Охранники опять решили судьбу правителей, устранив одного и поставив на престол другого. Хотя небольшую группу пьянчуг, ликвидировавших Павла, вряд ли можно назвать элитными гвардейцами да и вообще чьими бы то ни было телохранителями.
Александр I поступал наудачу и непредсказуемо в решении внутренних проблем, как, впрочем, и в военных и в дипломатических вопросах. Поэтому не следует удивляться, что организация его личной безопасности осуществлялась кое-как. Вскоре после своего восшествия на престол он официально упразднил Тайную экспедицию и выпустил на свободу большинство заключенных. Однако политическую полицию отнюдь не ликвидировали. Этот склонный к обману царь создал для проведения такой работы множество организаций, которые нередко конфликтовали друг с другом. Вначале подобного рода вопросами занимался генерал-губернатор Санкт-Петербурга, который сотрудничал с Министерством внутренних дел. Однако вскоре был создан особый орган по вопросам политической безопасности, который принял на себя контроль за действиями генерал-губернатора. Этот так называемый Комитет от 13 января 1807 года на деле стал преемником Тайной экспедиции и просуществовал еще несколько лет после смерти Александра. В промежутке между 1811-м и 1819 годом деятельность в области безопасности еще больше запуталась с созданием Министерства полиции, которое подчинили Комитету. И наконец, в рамках этого министерства учредили Специальную канцелярию, которая стала заниматься политическими делами. Специальная канцелярия смогла похвастаться только одним достижением — к тому же весьма сомнительного свойства — арестом и ссылкой Михаила Сперанского в 1812 году. Министерство по делам полиции упразднили в 1819 году, а Канцелярию перевели в Министерство внутренних дел. Александр поручил реабилитированному Сперанскому, блестящему государственному деятелю, два крупных задания — подготовить кодекс законов и конституцию.
Но, пока Сперанский трудился над, выполнением этих заданий, рвение непредсказуемого Александра к реформам остыло под влиянием нового фаворита, грубого и чрезвычайно реакционного генерала, графа Алексея Аракчеева. Он когда-то служил у Павла в Гатчине и прослыл великим специалистом по муштровке. С этого времени Аракчеев стал правой рукой царя по вопросам внутренней политики и фактически руководителем службы безопасности, хотя формально вопросами безопасности продолжали заниматься Комитет, Министерство внутренних дел и Специальная канцелярия. Но чтобы эти три ведомства держать на крючке, Аракчеев завел свою собственную сеть тайных агентов и доносчиков.
С восшествием на престол Николая I вся концепция охраны правителя и политической полиции была модернизирована. С этого времени защита лидера в России становится профессиональным делом, а разного рода охранные полки и канцелярии освобождаются от таких обязанностей. Вокруг правителя, правда, продолжают находиться различные гвардейские образования до последних дней монархии, но их функции носили скорее декоративный характер.
Николай, как и Петр Великий после стрелецкого бунта, решил лично допросить ряд заговорщиков, участвовавших в мятеже декабристов. Но, в отличие от своего предшественника, он при этом не проявлял жестокости. Николай предвосхитил приемы, которые используются и в настоящее время. Он проявил показное сочувствие и в отношении некоторых заговорщиков, что побудило тех откровенно признаться в содеянном. Но его сочувствие, как позже выяснилось, не помогло спасти жизнь лидерам декабристов.
Шумное выступление дворян против монархии оставило в тени своеобразную карьеру графа Александра Бенкендорфа, бывшего при Александре I начальником штаба гвардии. Как ни странно, этот обходительный и галантный генерал, мягкий, по свидетельствам современников, человек, стал прародителем полицейского государства. Его преемники и коллеги не только в России, но также и в других частях света были людьми совершенно иного склада.
Бенкендорф предложил воссоздать Министерство полиции и учредить жандармский инспекторат, который набирался из числа армейских жандармов, которые при Александре I выполняли функции военной полиции. Николай в принципе согласился с планом Бенкендорфа, но пожелал, чтобы функции расследования целиком находились под его личным контролем, а не под началом министерства. Император назначил Бенкендорфа командиром Отдельного корпуса жандармов после чего, в июле 1826 года, учредил отделение по дознаниям, которое стало называться Третьим отделением Собственной его императорского величества канцелярии. Шефом его царь назначил все того же Бенкендорфа.
Жандармский корпус подчинялся Третьему отделению, а впоследствии и другим ведомствам, в которые оно преобразовывалось. Корпус просуществовал весь последний Период эпохи Романовых. Как и гвардейские полки во времена Преображенского приказа, его использовала для проведения арестов политическая полиция. Жандармерия, вначале предназначавшаяся для защиты населения от администраторов, бюрократов и несовершенной юридической деятельности, носила подчеркнуто оптимистическую униформу — светло-голубую с белой оторочкой и белыми перчатками.
Бенкендорф энергично привлекал способных армейских офицеров и образованных молодых аристократов в ряды своего корпуса. Вначале, благодаря идеалистическому подходу к созданию этой организации, а также выделяющейся униформе, ему в какой-то степени удалось набрать немало приличных людей. Но вскоре, разобравшись, что к чему, те покинули ряды жандармерии. В результате корпус, несмотря на яркую форму и красивые флаги, стал набираться главным образом из второстепенных армейцев. В последнем десятилетии XIX столетия это соединение получило новое название — Специальный жандармский корпус, что, впрочем, не сказалось на его основных функциях.
В конце царствования Николая I корпус разросся за счет региональных полков и достиг общего состава примерно в восемь-девять тысяч человек, а в дальнейшем увеличился еще больше. В него включили кавалерийские части, которые использовались против бунтовщиков в городах и в качестве мобильных отрядов в сельской местности. Россия вступила в индустриальную эпоху, поэтому некоторые отряды жандармского корпуса на постоянной основе использовались в качестве железнодорожной и портовой стражи. В соответствии с указами последних Романовых Корпусу придали дополнительные полномочия — проведения арестов, ускоренного суда и ссылки людей по политическим подозрениям. Однако, несмотря на обширные полномочия и структурную разветвленность по всей стране, это жандармское соединение не на многое оказалось способно, когда наступил решающий час. В последние периоды волнений и восстаний опорой автократии стали казаки, а не красиво обмундированный Специальный корпус.
Третье отделение не отличалось большими размерами, хотя и имело весьма важные функции. Как и у жандармов, у него был весьма привлекательный фасад. Согласно не совсем достоверным сведениям, когда Бенкендорф попросил дать ему инструкции для только что созданного. Третьего отделения, Николай протянул ему белый носовой платок со словами: «Вот мой приказ вам, берите этот платок и утрите слезы моего народа». Но такое благостное пожелание императора Бенкендорф оставил без внимания. Третье отделение унаследовало без всяких угрызений совести все приемы допросов и пыток от своих предшественников и совершенствовало их дальше. Оно продолжило также нескончаемую российскую цензуру почты и литературы. Отделение содержало секретных агентов, соглядатаев и доносчиков в дополнение к информации, собираемой более мелкими сошками такого, же рода, работавшими на жандармерию. Такие тайные агенты не ограничивались только работой внутри страны. После польского восстания 1830–1831 годов их все в большем количестве направляли за границу. Вначале агентов внедряли для сбора информации в польские группы борцов за независимость, потом сферу их деятельности расширили, они стали присматривать за путешествующими русскими и вообще за всеми лицами, которые могли иметь потенциальную угрозу для царя. Третье отделение усовершенствовало надзор, который охватывал не только местных жителей, но также и посещавших страну иностранцев. Так, один американский дипломат сообщил президенту Эндрю Джексону, что большая часть его персонала из местных жителей Санкт-Петербурга являются тайными агентами полиции. Ирония истории: Третье отделение — и его правопреемники — часто само становилось объектом слежки. Ревнивые соперники — из Министерства внутренних дел, местных полицейских департаментов и личной охраны последнего царя — всегда с недоверием относились к вышестоящим полицейским чинам и всегда, когда было можно, шпионили и следили за ними. Это порождало конфликты и неразбериху в управлении, что в конечном итоге привело к плачевному результату для последних Романовых.
