При Николае I Третьему отделению повезло. Этот правитель умер в своей кровати естественной смертью. Во время его царствования не возникала и мысль об убийстве правителя или о свержении автократии.
Бенкендорф взял в качестве своего заместителя по Третьему отделению прибалтийского немца Максима фон Вока; гражданского руководителя политической полиции в Министерстве внутренних дел, а только что произведенного в генералы Леонтия Дубельта — тоже иноземного происхождения — назначил начальником штаба жандармерии. Фон Вок скончался в 1831 году — возможно, польское восстание оказалось для него чрезмерным бременем, а утонченный и проницательный Дубельт (подлинный мозговой центр Третьего отделения при Николае I) занимал вторые позиции как в жандармерии, так и в Третьем отделении вплоть до выхода в отставку по собственной просьбе в 1856 году. Сам Бенкендорф скончался в 1844 году, не дождавшись настоящей проверки на деле своего детища.
Александр Бенкендорф лично изучал доклады от растущего числа информаторов и тайных агентов Третьего отделения. Особой опеке он подверг интеллектуалов. Как многие другие шефы органов безопасности после него, добропорядочный граф искренне верил, что сможет объяснить интеллектуалам их ошибки и направить заблуждающихся на путь истинный. Он лично уделял внимание Александру Пушкину, не только его творчеству и политическому поведению, но и частной жизни поэта, например женитьбе. Бенкендорф занимался и такими творческими личностями, как Александр Герцен, Михаил Лермонтов и Петр Чаадаев. Последнего объявили ненормальным — прием, который до сих пор используется в матушке России. После того как Творец, забрал Бенкендорфа, его труды продолжил Дубельт, затравив до смерти критика Виссариона Белинского, а Федора Достоевского отправив на каторгу. Ради порядка можно отметить, что Бенкендорфа в должности главного полицейского сменил граф Алексей Орлов, прослуживший на этом посту до своей добровольной отставки в 1856 году. Но следует также указать, что Орлов как политический назначенец не проявлял большого рвения в работе, оставляя все дела на усмотрение Дубельта.
Интересно отметить, что во времена Бенкендорфа-Дубельта никто из интеллектуалов-дворян не подвергся высшей мере наказания. Причем многие инакомыслящие выехали за границу, то есть воспользовались привилегией, которая давным-давно стала совершенно недоступной диссидентам в условиях диктатуры пролетариата. Но не следует забывать, что крестьяне и другие подданные низших сословий испытали на себе в полной мере пытки и казни за протесты против своей участи. В то время их не считали за людей. И хотя число пострадавших никто не фиксировал, можно уверенно сказать, что они не составляли и ничтожной доли миллионов мученических жертв при Сталине и его последователях. Поэтому ради справедливости отметим, что Третье отделение, хотя его и называли в то время «страшным», нынешние граждане России, без всякого сомнения, предпочли бы КГБ.
, Вскоре после восшествия на престол Александра И двойной пост шефа жандармерии и Третьего отделения был предложен Дубельту, Но тот собрался в отставку и отказался от повышения. В какой-то степени из-за нехватки желающих пойти на эту работу вакансия досталась князю Василию Долгорукову, бывшему военному министру, в сущности добропорядочному и благородному чиновнику. Но назначенный Долгоруковым заместителем по Третьему отделению граф Петр Шувалов был человеком Совершенно иного склада; он оказался наиболее подходящей для России фигурой деятеля политической полиции. Однако, к несчастью для Александра, жесткость Шувалова ограничивалась мягкотелостью и нерешительностью самого царя.
С наступлением шестидесятых годов XIX столетия и в обстановке, подогреваемой польским восстанием 1863 года, стала нарастать политическая угроза режиму со стороны формировавшейся в то время группы населения, которую стали называть интеллигенцией. Назвали неправильно, потому что эта мешанина из молодежи, аристократов, рабочих и крестьян по общему развитию интеллекта не выходила за рамки школьного образования и умения читать, писать и считать.
Молодые русские 1860-х годов и следующего десятилетия, стремясь покончить с очевидным злом своего времени, взамен обычно предлагали не лучшие системы, а такие формы организации общества, которые были еще более репрессивными и невыносимыми.
Число этих молодых радикалов стало распространяться и множиться на территории всей России, почти как раковая опухоль. Они образовали движения народников, анархистов, организаций «Земля и воля» и «Народная воля». Их вдохновители сильно отличались друг от друга, с одной стороны, подлинные интеллектуалы — Александр Герцен, Дмитрий Писарев, Николай Чернышевский, с другой — чокнутые типы вроде Сергея Нечаева.
Третье отделение, напуганное польским восстанием и крестьянскими волнениями, вместо того чтобы позволить остыть молодым крикунам, что стало бы естественным ходом развития событий, обрушились на них с суровыми и неуклюжими мерами.
Вначале оно арестовало или выслало за границу ряд радикалов. Это превратило молодежные причуды в идеологию, а ее носителей в мучеников. Дальше — больше. Из-за того, что политические заключенные рассматривались тогда в качестве тепличной разновидности уголовников, многим из них позволили посылать на волю письма, памфлеты и даже наборы книг, которые разжигали пламя недовольства и мятежей. Наконец, Третье отделение не предприняло никаких новых усилий для охраны личности и местопребывания правителя, несмотря на то, что оно хорошо информировалось тайными агентами, двойными агентами и доносчиками практически о всех планах, вынашиваемых революционерами. И поэтому задним числом можно сказать, что разделаться с царем раньше, радикалам помешали их бестолково подготовленные операции, а не деятельность Третьего отделения.
Некоторое закручивание гаек последовало после покушения Дмитрия Каракозова на царя в 1866 году. Поскольку Третье отделение было своевременно поставлено в известность о планах убийства Александра, свободное нахождение Каракозова в Летнем дворце представляется просто невероятным. Но это покушение не осталось без последствий — Долгоруков с позором ушел в отставку.
Преемником стал Петр Шувалов. Его назначили главой как Третьего отделения, так и жандармерии. Шувалов убедил царя отправить в отставку беспечного генерал-губернатора Санкт-Петербурга и заменить его генералом Федором Треповым. Какими бы отрицательными чертами характера они ни обладали — Шувалова, например, называли Петром Четвертым, — оба государственных чиновника оказались крепкими руководителями, полными решимости защитить своего повелителя и превратить столицу в безопасное для него место.
В течение восьми лет руководства Шуваловым Третьим отделением и жандармерией не было осуществлено ни одного покушения на Александра II или какое-либо другое видное лицо. Но этот высококвалифицированный специалист, можно сказать, поплатился за собственный профессионализм.
Шувалов тщательно проверял каждого, кто входил в контакт с царем, каким бы невинным этот человек ни выглядел. Данное правило распространялось даже на любовницу императора и ее семью, некоторые члены которой занимались сомнительными операциями. Очевидно, поэтому Александр, которого больше занимали амурные дела, чем собственная безопасность, отправил Шувалова в 1874 году в почетную отставку, назначив его послом в Лондон.
