Вспоминая былые сражения
Рассказанную выше биографию Николая Михайлашева можно прочесть в одном из биографических справочников или узнать из мемуаров самого героя.
Книга «Группа гнева» была опубликована в 1971 году. Даже с учетом того, что в то время требовалось демонстрировать мощь «дубины народной войны», отдельные эпизоды звучат очень пикантно, даже в наши дни. И отличаются от того, что написал белорусский журналист в уже процитированной в начале главы статье:
«…через неделю после начала войны ушел Михайлашев вместе с небольшой диверсионной группой во вражеский тыл на первое боевое задание.
Первая стычка с фашистами у чекистов произошла на шоссе неподалеку от Кличева. Вооруженные ручными пулеметами партизаны подожгли два грузовика с немецкими солдатами».
[122]
На самом деле бой произошел из-за того, что чекист грубо нарушил приказ. Вместе с двумя товарищами его послали на разведку — оценить интенсивность движения на автодороге. Увидев колонну грузовиков, он не выдержал и открыл огонь из ручного пулемета. Немцы ответили. Он побежал, бросив оружие, потом вернулся и забрал его. Когда дошли втроем до места стоянки отряда, то обнаружили, что все ушли. По версии самого чекиста — противник начал обстреливать из артиллерии лес и в т. ч. место стоянки. Мы же склонны придерживаться другой версии. Услышав интенсивную стрельбу, командир отряда решил, что разведчиков обнаружили, и решил срочно уходить.
А вот что написал сам Николай Михайлашев в очерке «Невидимый фронт». Оказывается, капитан Рубинов сам «разделил отряд на маленькие группы, предоставил им отправиться в любой из оккупированных районов и действовать там самостоятельно».
[123] Странно было ожидать такого поступка от бывшего пограничника. Ведь ему-то должно быть известно, что нейтрализовать двух-трех диверсантов значительно проще, чем целый отряд. Да и утверждение о том, что бойцы сами должны выбрать район дислокации, тоже звучит нелепо. Все разведывательно-диверсионные отряды, которые переправлялись через линию фронта, имели четкий приказ — где и чем они должны были заниматься. В противном случае их существование было бессмысленным.
Другой эпизод из ранней боевой деятельности Николая Михайлашева, который по-разному описан в газетной статье и в книге.
«Его, Федора Лопачева, с которым Николаю Афанасьевичу придется воевать вместе почти до конца войны, да Михаила Виноходова задержал немецкий патруль. Солдаты потребовали открыть сумку Лопачева, в которой оказалось белье со штампом НКГБ. Не растерялся Михайлашев: успел первым выхватить пистолет. Да вот беда — не досчитались они с Лопачевым после перестрелки Миши Виноходова…»
[124]
Если придерживаться точности, то не в сумку, а портфель. А белье имело штамп «Центральной школы НКГБ». Автор мемуаров просто сообщает эту деталь, позволяя внимательным читателям подумать над этим фактом. Представьте на мгновение диверсанта, который бегает по тылам противника с кожаным портфелем и формой сотрудника НКВД. Что бы подумали, встретив такого человека? Наверно, что он не успел эвакуироваться вместе с коллегами по работе. Вы бы поверили в то, что это — боец разведывательно-диверсионного отряда? Скорее всего нет.
Другое нарушение исторической правды — Михайлашев с Лопачевым потеряли друга во время перехода шоссе Гомель — Могилев ночью, как минимум через две недели после схватки с немецкими мотоциклистами. Автор «Бури гнева» утверждает, что произошло с этим человеком — ему неизвестно. Может, он выжил тогда, а погиб позднее.
И таких эпизодов в начале карьеры партизана Николая Михайлашева много. Просто опыта разведывательно-диверсионной работы в тылу противника у него не было. Не успели обучить, так как противник стремительно наступал. Чекисту всему приходилось учиться на ходу. Да и где он мог приобрести необходимые навыки непосредственно перед Великой Отечественной войной? Достаточно прочесть его биографию.
Родился 19 декабря 1917 года в станице Прочноокопская (ныне Краснодарский край) в крестьянской семье. Окончил среднюю школу, работал секретарем многотиражной газеты консервного комбината. Член ВКП(б) с 1939 года.
[125] В органах НКВД с 1939 года. Служил старшим оперуполномоченным в поселке городского типа Ганцевичи и городке Сатолин.
[126]
В партизанском отряде
Первые месяцы в тылу врага были школой выживания в суровых природных условиях. Вместе с другом они перемещались от деревни к деревне, рискуя в любой момент нарваться на карателей. От идеи добраться до линии фронта они отказались — понимали безнадежность этой затеи. Изучив трофейную карту (забрали у убитого мотоциклиста), выбрали район, где, по их мнению, должны находиться партизаны.
До места предполагаемой дислокации добирались более пятидесяти суток. Первый контакт с представителем местных партизан Тихоном Кондратьевичем Коротким установили 7 сентября 1941 года. Прошло еще несколько месяцев до момента встречи с командирами местных партизан.
[127]
А вот как этот эпизод описал белорусский журналист:
«Начали с поселка Гута, что в Осиповичском районе, — построили землянку. Вскоре в окрестностях действовали уже три подпольные группы. Сложней обстояло дело с боеприпасами, добывать их поначалу приходилось в бою, на немецких складах. После удачной диверсии на лесопильном заводе в Чечерске и захвата Кляпинской мельницы в отряды влились свежие силы, возникла обширная партизанская зона. К началу мая 1942-го уже тысячные соединения народных мстителей находились в подчинении Гомельского подпольного горкома».
[128]
Отряда у Николая Михайлашева как такового не было. Были жители деревни Гута, которые жили в собственных домах и в лес планировали уйти в случае необходимости. Эта группа влилась в уже существующую в районе структуру партизанских отрядов и подполья в начале января 1942 года. Нашлось место и чекистам. Руководство «народных мстителей» интересовали их навыки в оперативно-розыскной деятельности.
