Карлу Кляйнюнгу к ней идти было нельзя. Выбор пал на Николая Хохлова. Повел себя визитер («Рыжий», как окрестила его женщина) довольно нагло и бесцеремонно, в результате чего задание провалил.
Вот что произошло во время первой встречи. Тогда Николай Хохлов был одет в элегантный костюм и выдавал себя за сына фабриканта.
«… — Москва очень хорошо знает о вас, товарищ Мазаник. Более того, мое начальство просило передать вам привет от вашего мужа. Он жив, здоров и работает шофером в нашем учреждении, то есть в управлении НКВД по городу Омску. Сам я никогда в Омске не был. Но организация та же. Вы понимаете, что я имею в виду?
Женщина крепко сжала пальцами край стола и твердым голосом спросила:
— А почему я должна верить вашим словам? Немцы мне доверяют, и я не вижу никаких причин…
— Вы зря страхуетесь, товарищ Мазаник. Меня прислали к вам как к советскому человеку. Видите, Родина еще доверяет вам…
Голубые глаза блондина сузились, лицо нахмурилось. В голосе зазвучал металл:
— Нам известно, что других людей, пытавшихся подойти к вам, вы гестапо не выдали. Но на этот раз вашего молчания будет мало. Необходима ваша помощь.
Пальцы женщины, крепко сжимавшие край стола, побелели от напряжения. Ее лицо стало серым.
Блондин понял, что надо остановиться.
— Не давайте мне сейчас никакого ответа, — дружелюбно сказал он. — Подумайте, а мы тем временем подготовим задание для вас… Мы скоро увидимся снова. Может быть, здесь, может быть, у вас дома…
Лицо женщины тронула насмешливая улыбка:
— Ну домой-то ко мне вы прийти не сможете. Я живу рядом с верховным комиссариатом, и весь наш район под наблюдением гестапо.
Блондин улыбнулся:
— Ничего, в случае надобности мы вас найдем…».
[206]
А вот как Елена Мазаник описывала вторую встречу, которая произошла через двое суток. Теперь гость предстал перед ней в форме немецкого офицера:
«Возвращаюсь с работы… С крыльца мне навстречу снова бросился… рыжий… Я застыла на месте — думала, сейчас арестует. Как только вошли в комнату, рыжий замкнул дверь на ключ… Он сел затем на стул, выхватил пистолет, положил на стол и сказал: «Учти, эта штука стреляет бесшумно… Продолжим разговор?» — «Нет, — прервала я его. Думаю, пан или пропал. — Повторяю, я сказала — нет! А теперь вопрос: как можно посылать такого идиота, как ты? С какой бы ты стороны ни пришел, так грубо поступать нельзя. Ты — дурак. А тот, кто посылает тебя, дважды дурак!»
[207]
На самом деле на Елену Мазаник пытались выйти еще несколько разведчиц от бригады Николая Лопатина. Первой, кто занялся решением этой задачи, была Галина Финская. Иван Золотарь регулярно беседовал с нею с целью выявления потенциальных агентов в Минске.
Другого кандидата — Надежду Троян выбрали случайно, ее имя назвал начальник оперативной разведки Владимир Рудак. До своего появления в партизанском соединении «дяди Коли» в качестве медсестры она сначала жила в Минске.
[208] Затем вместе с родителями перебралась в местечко Смоловичи, где она работала счетоводом на торфяном заводе. Через операционную сестру местной больницы Нюру Косаревскую она установила связь с партизанами.
[209] Утверждать то, что до этого она не занималась антифашистской работой, — неверно. Она помогала организовывать побеги военнопленных из лагерей, распространяла листовки и т. п.
В результате в Минск были отправлены две подпольщицы — Галина Финская и Надежда Троян. Им было поручено собрать информацию о резиденции Вильгельма Кубе. Ситуация осложнялась тем, что квартал, где находился особняк, был очищен от местных жителей, да и по улице мимо дома было пройти крайне сложно. Для легализации в городе им изготовили необходимые документы. Гравер бригады Анатолий Александров изготовил необходимые печати и штампы, а начальник разведки бригады Владимир Рудак искусно подделал на документах необходимые подписи. Бланки немецких паспортов для советских граждан добыла партизанская разведчица Люса Чоловская. Из двух разведчиц, посланных в Минск, повезло Надежде Троян. Она сумела познакомиться с Еленой Мазаник — горничной Вильгельма Кубе.
[210]
Вот как это произошло. У гауляйтера до Елены Мазаник работала другая горничная — Татьяна Калита. До войны она окончила мединститут и училась в аспирантуре. Когда фашисты оккупировали Минск, то она пыталась вместе со знакомым аспирантом Рыдневским уйти в партизаны, но была очень ослаблена после болезни и осталась в городе. А врач стал одним из командиров партизанской бригады «Штурмовая». Он пытался установить связь с Татьяной Калитой, но безрезультатно. Женщина не поверила связной, опасаясь провокации гестапо. Она потребовала, чтобы приславший ее человек назвал лекарство, которая она передала ему в начале войны. Больше человек из бригады «Штурмовая» не приходил. После войны Рыдневский признался, что забыл название препарата и больше не посылал к ней связную.
Надежде Троян она сначала тоже не поверила. Думала, что это очередная связная от Рыдневского, но выяснилось, что визитерша пришла из другого партизанского отряда. Лед недоверия растаял, когда гостья напомнила, что муж хозяйки квартиры до войны преподавал у них в институте. Татьяна Калита и сама вспомнила эту студентку. После непродолжительной беседы она поверила гостье и предложила познакомить со своей подругой Еленой Мазаник.
[211]
Была и третья женщина, кто принимал активное участие в подготовке операции и установил связь с Еленой Мазаник.
[212] Так получилось, что одновременно с Надеждой Троян подходы к ней искала Мария Осипова.
«Черная» для этого использовала одного из членов группы — «Чиля», который хорошо знал сестру горничной Вильгельма Коха — Валентину. Именно директор кинотеатра Николай Похлебаев организовал встречу Марии Осиповой и Елены Мазаник. Она произошла в конце августа 1943 года на участке улицы между центральным сквером и парком имени Горького и набережной реки Свислочь.
Елена не поверила Марии и потребовала организовать встречу с кем-нибудь из руководства партизанского отряда.
[213] Причина странного требования — она опасалась провокации со стороны немцев. Так звучит официальная версия. Странное заявление. Если бы она подозревала провокацию, то ее реакция должна быть совершенно другой — сообщить куда следует или просто не реагировать на это предложение, как она поступила при визите Николая Хохлова. А она зачем-то требует встречи с руководством отряда.
