Через несколько дней в Житомире были взорваны нефтебаза, аэродромные объекты.
Операции спланировали подпольщики во главе с омсбоновцем Николаем Чайкой.
[34]
Эти действия диверсантов вызвали панику. Из Фастова был вызван эшелон с охранными войсками.
[35]
Радчинская операция
А вот пример другой акции — так называемой «Радчинской операции».
Железнодорожная ветка Овруч — Чернигов во время оккупации не использовалась и пришла в негодность. Внезапно фашисты решили ее восстановить и на станцию Радча прислали венгерский саперный батальон. Евгений Иванович Мирковский сообщил об этом в Москву. В ответ Центр приказал любой ценой сорвать восстановление ветки.
Атаковать объект силами спецгруппы «Ходоки» было равносильно самоубийству. Основную опасность представлял не сам саперный батальон (200 человек), а дислоцировавшийся в двух километрах от станции в деревне Новая Радча охранный полк (1500 человек с минометами и бронетехникой). Привлекать к операции другие партизанские отряды — на это уйдет много времени, да и немцы могут обнаружить подготовку операции и принять контрмеры. Поэтому командир отряда им. Дзержинского принял решение атаковать силами собственного отряда.
Для начала изучили объект, где планировалось совершить диверсию. Выяснили, что шесть немецких офицеров жили в каменном домике начальника станции. Толстые каменные стены и окна без решеток. Солдаты спали в казарме — деревянное здание, окна без решеток. В отдельно стоящем караульном помещении 25 человек, плюс четверо часовых на постах.
Начали искать способы проникновения на объект. Вышли на семейную пару поляков. Он служит на железной дороге, а она — поваром в батальоне. Муж, не без оснований, ревновал свою жену к одному из обер-ефрейторов. Этим и воспользовались партизаны. Когда вояка находился на дежурстве, «рогоносец» привел пятерых партизан во главе с Мирковским к себе домой. Любовника вытащили в буквальном смысле из постели и заставили произвести смену часовых. На посты стали одетые в немецкую форму советские патриоты. Затем гранатами закидали помещение, где жили офицеры. Двухсот венгров отпустили живыми, снабдив их продовольствием, взятым со склада.
[36]
Немцы больше не пытались проводить восстановительные работы на этой станции. Начальник охранного полка попал под следствие. Батальон был расформирован. Фашисты рассматривали версию о том, что венгры сами уничтожили немецких офицеров, а потом имитировали нападение партизан.
Боевые будни «Ходоков»
В боевой летописи отряда не только описанные выше виртуозно выполненные операции, но и повседневная работа крупной разведывательно-диверсионной группы.
Хроника боевых действий отряда за один из весенних месяцев 1943 года:
1 мая — в Студеницах уничтожены комендант и три жандарма;
4 мая — в восьми километрах от Житомира пущен под откос эшелон с живой силой;
8 мая — в трех километрах от города пущен под откос эшелон с боеприпасами;
7 мая — уничтожено два грузовика с солдатами;
19 мая — обстреляна механизированная колонна, легковая машина с офицерами и несколько грузовиков с солдатами уничтожена. В то же время разгромлена ремонтная база и уничтожены 49 автомобилей…
[37]
И так каждый месяц нахождения Евгения Мирковского за линией фронта.
К этому следует добавить, что свыше 20 раз подрывники отряда выводили из строя подземный кабель, соединявший Берлин с фронтом, уничтожили несколько складов.
[38]
Биография под грифом «секретно»
В конце 1944 года Евгений Мирковский вернулся с территории Западной Украины в Москву. Только в столице СССР он узнал, что ему присвоено звание подполковника
[39] и его наградили боевыми орденами. Тогда же он смог встретиться с семьей, которую не видел с момента отправки за линию фронта. В отличие от коллег-чекистов, которые командовали партизанскими бригадами и соединениями, во время боевой командировки он ни разу не был в Москве.
«За образцовое выполнение специальных заданий в тылу противника и проявленные при этом отвагу и геройство» подполковнику госбезопасности Мирковскому Е.И. 5 ноября 1944 г. присвоено звание Героя Советского Союза.
[40]
Его дальнейшая служба в органах госбезопасности надежно скрыта за сухими строчками официальной биографии.
С 1944 года на руководящей оперативной работе в органах НКВД-НКГБ-МГБ-МВД.
[41] В начале девяностых годов в журнале «Служба безопасности» была опубликована художественно-документальная «повесть о пережитом» Игоря Акимова «Пятнадцать тысяч дней спустя». В ней описано то, чем занимался Евгений Мирковский в последнюю зиму Великой Отечественной войны.
В феврале 1945 года во главе группы из пятнадцати человек он охотился на территории Западной Украины и Западной Белоруссии за бандами местных националистов, дезертиров и застрявших в окружении немцев.
Автор повести приписывает Евгению Мирковскому такие слова:
«…специфика моей группы была такова, что мы подчинялись непосредственно Москве. Местные органы госбезопасности (данные территории были освобождены от фашистской оккупации летом 1944 года. — Прим. ред.) даже не подозревали о нашем существовании… Связь осуществлялась по рации; помочь нам могли разве что добрым советом. Через Москву же мы получали и ту необходимую нам информацию, которую могли дать только местные органы. Через Москву вызывали и офицеров связи, которые имели полномочия поднять нам в помощь местные части НКВД, прислать машины, чтобы вывезти пленных или раненых, пополнить нас боеприпасами».
[42]
