В то же самое время электрики и специалисты по гидравлике проводили последние проверки механизмов рулевого управления. Были показаны «большие пальцы». Тем временем механики соединили двигатели со стартерами, и, когда был дан сигнал, я запустил двигатель FW-190, а затем левый и правый двигатели Ju-88. Все три BMW801D-2 запустились без каких-либо проблем.
Тогда я пробежал по своему контрольному листу: триммеры на нуле, закрылки в позиции «Взлет», регулятор шага винтов Ju-88 на двенадцать часов, шага винта FW-190 – на «Автомат», тумблер сервомоторов рулей в положении «Взлет». Быстрый взгляд на кнопку сброса моего очень взрывного «компаньона». На предохранитель! Включить компас и замок шасси. Теперь я мог показать рукой сигнал о готовности к взлету. Должен признаться, что мое сердце билось быстрее, чем обычно.
Тем временем первый самолет уже выкатился на старт и, набирая скорость, растворился в темноте».
Первый «Мистел», пилотируемый гауптманом Нольте из II./KG(J)30, еще не достиг взлетной скорости, когда на его нижнем компоненте – Ju-88G-1 – взорвалась правая шина. Комплекс всей своей массой мгновенно упал на поверхность обода правого колеса, и правая стойка шасси, не выдержав нагрузки, сломалась. Это, в свою очередь, через несколько мгновений привело к разрушению также и левой стойки. Когда «Юнкерс» нижней частью фюзеляжа с силой ударился о землю, то распорки, поддерживавшие над ним FW-190A-8, согнулись так, что последнего просто сорвало с них. Оба самолета уже по отдельности съехали «на животах» с взлетно-посадочной полосы на траву и разрушились.
Обер-лейтенант Фроммхольд, находившийся в «Мистеле» непосредственно позади гауптмана Нольте, продолжал вспоминать: «Внезапно – едва видимые над капотом моего двигателя – искры осветили всю дальнюю треть взлетно-посадочной полосы, а затем появилось небольшое пламя. Затем внизу, рядом со мной, замерцал красный свет. Моей первой мыслью было: «Боеголовка собирается взлететь на воздух! Наружу!» Я не знаю как, но в течение секунд я выключил двигатели и растянулся плашмя на земле. Позади меня пилот, занимавший следующую позицию на старте, показал такую же скорость реакции, как и я».
Потерпевший аварию «Мистел» загорелся. Командир ударной группы немедленно отменил взлет и сам выбрался из своей кабины. Был отдан приказ, чтобы весь персонал покинул район взлетно-посадочной полосы. «Юнкерс» продолжал гореть, но его боеголовка так не взорвалась, к большому изумлению всех наблюдавших за пожаром с безопасного расстояния.
В конце концов аэродромная пожарная команда приступила к тушению огня. И пока она это делала, из темноты показалась покрытая пеной и яростно ругающаяся фигура. Это был гауптман Нольте, целый и невредимый, с парашютным ранцем в руке. Только факты, что взлетно-посадочная полоса полностью непригодна и что запланированное время взлета уже пропущено, заставили его отказаться от мысли попытаться снова подняться в воздух на другом комплексе.
Еще один «Мистел», пилотируемый фельдфебелем Лукашеком, съехал с взлетной полосы. Не сумев затормозить, он врезался в капонир и взорвался. Пилот погиб.
Тем временем с аэродрома Рехлин-Лёрц смогли благополучно подняться пять «Мистелов». Лишь один комплекс из-за технических неполадок остался на земле. Целью этой ударной группы был высоководный железнодорожный мост через Вислу в Варшаве. Сооружение длиной около 400 м с пролетами по 30 м было возведено за четырнадцать дней инженерными частями 1-го Белорусского фронта сразу после занятия польской столицы. Причем сборка началась еще во время боев из элементов, заранее заготовленных на восточном берегу Вислы.
По этому мосту ежедневно в сторону Германии с грохотом проносились сотни эшелонов с танками, оружием и боеприпасами. Без сомнения, его разрушение могло оказать определенное влияние на снабжение советских войск на одерском фронте. Однако судьба оказалась неблагосклонной и к этой группе.
Уже в 0.23 первый из взлетевших «Мистелов» был атакован и подбит, как затем доложил его пилот, советским ночным истребителем. Летчик был вынужден произвести аварийное разделение и вскоре после этого посадил свой FW-190A-8 «на живот». Затем отказали топливные насосы на втором комплексе, и его пилот в районе города Гюстров, приблизительно в 63 км северо-западнее Рехлина, выпрыгнул на парашюте.
Прошло некоторое время, и на следующем «Мистеле» вышла из строя система подачи топлива. Летчик последовал примеру своего товарища и в районе городка Мюнхеберг, расположенного в 50 км восточнее Берлина, тоже выпрыгнул на парашюте. Ну и в довершение на четвертом комплексе возникли проблемы с устойчивостью и управляемостью, что заставило и его пилота также покинуть свой «Фокке-Вульф».
В итоге назначенной цели достиг только один «Мистел» из I./KG(J)30. Его пилот обер-фенрих Буркхард Винклер-Хермаден потом вспоминал: «Я взлетел в 0.25 на «Мистеле» с номером 36/RW111 с аэродрома Рехлин-Лёрц, имея приказ разрушить железнодорожный мост через Вислу в Варшаве. Полет прошел без происшествий, и, проведя в воздухе два часа, я достиг Варшавы. Немедленно пришли в действие крупнокалиберные зенитки. Я был в состоянии обнаружить цель, так как несколько осветительных ракет все еще освещали мосты через Вислу».
Подсветку цели обеспечил один-единственный цель-финдер из I./KG66, летевший впереди ударной группы, которая, правда, сократилась до одного комплекса. Что же касается интенсивного зенитного огня, то части 5-го корпуса ПВО генерал-майора Антоненко были специально задержаны в районе Варшавы, поскольку у советского командования имелись сведения, что 7–15 апреля немцы намереваются осуществить массированный налет на польскую столицу. Правда, связывался он не с разрушением мостов, а с поддержкой возможного вооруженного выступления польских националистов против просоветского правительства Польши.
Поверить в эти бредни о «восстании» в Варшаве, контролируемой советскими войсками, довольно сложно. Все это похоже на хорошо продуманную дезинформацию немецкой разведки, направленную на задержку переброски советских зенитных частей на Одер. Если только не предположить неадекватную реакцию руководства советских органов безопасности, попавшегося на удочку недобросовестных информаторов, имевшихся у него тогда в рядах националистического подполья в Польше.
Винклер-Хермаден продолжал рассказ о том, что происходило в ночь на 8 апреля в небе над Варшавой:
«Я немедленно начал заход. Несмотря на мощную [противовоздушную] оборону, я был в состоянии приблизиться к цели. Установив необходимый угол атаки, я был готов отделиться на своем FW-190. Но ничего не произошло, и я был вынужден пролететь прямо над целью и попытаться снова набрать высоту. Плотность зенитного огня увеличилась, и меня поймал луч прожектора. Я смог вырваться из него, лишь энергично маневрируя, а затем попытался уйти вверх для повторного захода.
Выполняя атаку, я попробовал включить аварийное разделение, чтобы избавиться от Ju-88. Тем не менее попытка разделения снова потерпела неудачу. У меня не было никакой альтернативы, как снова тянуть наверх на неповрежденном «Мистеле» и подставлять себя дальнейшему зенитному огню. Я не смог уйти от прожекторов. Набрав еще раз достаточную высоту, я перешел в крутое планирование, воздушная скорость стремительно увеличивалась, и я резко потянул «Мистел» вверх. Это сработало! Ju-88 отделился в нормальной точке разделения, и я был свободен. Теперь ничего другого, как повернуть на запад!
